– Вам, возможно, не видно, тут очень темно. Сейчас попробую поправить настройки. Теперь должно быть получше. Смотрите, вот так выглядит святая святых – один из павильонов «Тысячи эпох». Я рассказывал об этом проекте в прошлом видео. Вы спрашивали меня, почему я ни разу не участвовал. Вот как раз повод ответить – я люблю жить здесь и сейчас. Мне не нужна какая-то другая реальность, мне и так неплохо. И вы можете резонно задать вопрос, почему я все же согласился. Во-первых, ради вас. Да-да, вам же интересно, как это все выглядит изнутри. Во-вторых, моя сестра очень просила. Даже пришлось пройти эти странные тесты. Простите, не все могу рассказать, это закрытые исследования. Но обещаю, что буду освещать максимально подробно все, на что будет разрешение. И где, интересно, главный герой дня? Имя его я раскрыть тоже не могу. Давайте звать его «гэгэ»[3], идет?

Он собирался сказать, почему выбрал именно такое простое прозвище, но его кто-то взял за локоть. В темноте Ван Цин не сразу сообразил, что произошло, и от неожиданности резко втянул ртом воздух, едва не подавившись.

– Я не хотел тебя пугать, – раздался рядом насмешливый голос Хао Синя. Глаза уже постепенно начали привыкать к этому освещению, так что Ван Цин разглядел его гладкое лицо с очень мягкими, округлыми чертами. Он недавно выбрил виски, оставив волосы на верхней части головы прежней длины. Выглядело непривычно, хотя нельзя было сказать, что Ван Цин с ним часто виделся. Пару раз пересекался во время совместных обедов с Фа Линем, когда сам вообще был в городе.

– А где все? – спросил Ван Цин.

– Уже на местах. Ты опоздал. Фа Линь с тебя три шкуры спустит.

– Не спустит, я должен выглядеть как на том рисунке, а иначе в чем смысл?

Хао Синь хихикнул.

– Это единственное, что тебя спасает от его гнева. Он очень ругался, пока тебя не было.

– Он всегда ругается.

– Свет добавьте, – сказал Хао Синь, поправив гарнитуру на ухе. Павильон залило мягким серебристым светом, как от луны. – Да, вот так нормально.

Ван Цин присвистнул, когда смог увидеть весь павильон. Он действительно был очень просторным. Вокруг стояли небольшие деревца, посаженные в искусственную траву, которая выглядела как настоящая. В ней терялись петляющие каменные дорожки. Прямо по курсу находилась длинная постройка, похожая скорее на стену или крепость, с темной крышей высотой примерно в два этажа. На углах были декоративные элементы с красивым плавным изгибом, как на старых исторических зданиях.

Вскинув перед собой руку с телефоном, Ван Цин продолжил говорить, медленно направляясь за Хао Синем по дорожке:

– По сценарию у нас вроде как ночь. И мне еще лезть вон на ту крышу. Вам видно? Смотрите, как настоящие, – сказал он, проводя кончиками пальцев по листьям на нижней ветке дерева, – а на ощупь нет. Похоже на какую-то жесткую ткань. – Ван Цин принюхался: – И пахнет странно. Как в театре.

Хао Синь подождал, пока он поравняется с ним, и усмехнулся.

– Пахнуть так не будет, у нас все по высшему разряду. Добавим небольшой ветерок, смотри не упади.

Ван Цин фыркнул. Он привык снимать и работать в куда более плохих условиях. Он уже трижды прыгал с парашютом, лазил в горы, пробирался на заброшенные здания, которые находились в аварийном состоянии. Его не напугать «небольшим ветерком».

– Надень это, – сказал Хао Синь, когда они добрались до здания. В руку Ван Цина легла маленькая гарнитура. – Фа Линь будет орать тебе в ухо, старайся не реагировать очень остро. Это сказывается на естественности поведения.

Какое уж тут естественное поведение? Театр театром. Ван Цин покачал головой и все же нацепил гарнитуру. Одной рукой было неудобно, к тому же длинные волосы очень мешали. И от них уже становилось жарко.

– Все. Я ухожу, буду на связи. Меня ты тоже должен слышать. Фа Линь, проверка звука, – уже громче сказал Хао Синь.

– Начинаем, – ответил Фа Линь. Ван Цин услышал его в собственном ухе.

Хао Синь хлопнул его по плечу.

– Удачи. И снимать дальше уже нельзя, так что отдавай телефон. Это все-таки Древний Китай, там таких технологий не было.

– Как будто вот такие были, – постучав пальцем по гарнитуре в ухе, ответил Ван Цин, но телефон все же отдал, быстро попрощавшись со зрителями и пообещав выйти в эфир сразу после окончания.

Хао Синь забрал у него телефон и указал им на небольшую дверь в стене здания:

– Тебе туда. Пройдешь внутрь, там так себе освещение, иди осторожно, не упади. Поднимайся по лестнице, она там одна. Реквизит тоже там, на столике. Не забудь.

Ван Цин кивнул и пошел в указанном направлении. Без телефона в руках было непривычно, потому что он редко с ним расставался. Пальцам было как-то странно пусто, так что он сжал их в кулаки. Длинная одежда мешала. В обычной жизни он никогда не надевал на себя то, что хоть немного стесняло движения. Не с его профессией. Если это вообще можно было так назвать.

Внутри постройки, которая оказалась просто вытянутым и украшенным только снаружи ящиком, хоть и надежным, не было ничего, кроме маленького стола и лестницы, уводящей на крышу. Ассистент с фонариком на лбу помахал Ван Цину рукой с зажатым в пальцах креплением страховки. Все настолько серьезно?

– А это точно необходимо? – спросил он, когда подошел ближе. Мужчина, лицо которого он увидел только сейчас, потому что его невозможно было разглядеть нормально из-за света фонаря, пожал плечами:

– Господин Фа сказал, что положено.

Ван Цин вздохнул и улыбнулся, давая надеть на пояс страховку и пристегнуть крепления. Еле заметный трос уводил наверх к неширокому отверстию, которое и служило выходом на крышу, а оттуда – к высокому потолку. Ван Цин провел пальцами по тросу. Его почти не было видно, но вроде вполне надежно. Хао Синь не врал, когда говорил, что у них все по высшему разряду.

– Готово, – сказал ассистент. – Натяжение появится, когда выберешься. Ребята там следят. Но все равно осторожнее, лучше, конечно, не падать.

– Заметано, – улыбнулся Ван Цин. Он решил умолчать о том, сколько раз и откуда падал за свою жизнь.

Мужчина сунул ему в руку какой-то высокий глиняный сосуд. Он был небольшой, темный, заткнутый обычной пробкой. Ван Цин не смог рассмотреть получше, потому что раздался голос Фа Линя, звучавший словно в самой голове:

– Чего ты копаешься?! Долго еще ждать?

– Не кричи так, давление поднимется, – промурлыкал Ван Цин, прекрасно зная, насколько Фа Линя бесила эта фраза. У него и правда случались жуткие головные боли из-за давления, даже кровь периодически из носа шла. Ван Цин шутил, что он разваливается, как старый пень. Правда, это не мешало ему по вечерам пытать Юйлань, чтобы рассказала, насколько это опасно. Сестра уверяла, что Фа Линь в полном порядке, ему просто стоило чаще отдыхать и меньше нервничать.

Гарнитура так злобно пыхтела, что Ван Цин едва сдержал смех.

– А где мой… эм… партнер? Или как это называется?

Мужчина махнул рукой на стенку из гипсокартона в десяти шагах от них.

– С другой стороны. Он уже готов давно.

Ван Цин прикусил нижнюю губу. Не сказать, что ему было неловко, все-таки он не профессиональный актер и задержался не по своей вине, но бедняга, наверное, запарился в этих шмотках. Или у него какие-то другие? Если он видел кого-то во время медитации, даже разговаривал с ним, откуда ему знать, как выглядел при этом он сам? Человеческое подсознание сложная штука, тем более если пытаться вот таким образом обводить его вокруг пальца.

Юйлань не все ему рассказывала о своем эксперименте, а он и не хотел знать. Вся эта затея казалась очень странной. Ван Цин был твердо уверен в том, что жизнь должна идти своим чередом, что человек сам отвечает за свое счастье. Ни сестре, ни Куан Ли не удалось ему доказать, что каждому может чего-то не хватать. Сам он здесь лишь только по двум причинам: ради нового контента для своих подписчиков и помощи Юйлань.