– Вот ты где! – пинком распахнув дверь до конца, воскликнул он. – Ван Цин!

Сидевший перед высоким зеркалом юноша, которого Фа Линь без труда узнал по голосу и со спины, развернулся и расплылся в широкой улыбке. На нем уже был парик, правда, криво надетый, и это единственное, чем он был хоть как-то готов к сегодняшнему действу, которое, между прочим, должно стартовать через полчаса. Черта с два они вовремя начнут, как успел понять Фа Линь, оценив его внешний вид.

Едва Фа Линь набрал в легкие воздуха, чтобы высказать ему все, что думает по этому поводу, Ван Цин усмехнулся, глядя в телефон, который держал все это время перед собой, и развернулся, направив его на себя и Фа Линя за спиной.

– А вот и мой прекрасный двоюродный брат, ребята! – произнес он и вытянул руку, чтобы помрачневшее еще сильнее лицо Фа Линя оказалось в кадре. – Правда, он с утра выглядит не очень добрым? Я вам говорил, а вы мне не верили!

– Ван Цин, – грозно и медленно проговорил Фа Линь, сжимая стаканчик с кофе в руке так, что пластиковая крышечка издала жалобный треск. – Ты еще не готов, у нас начало через полчаса!

Ван Цин запрокинул голову и посмотрел на него снизу вверх. Фа Линь глянул на экран его телефона. Все как он и думал – очередной стрим с подписчиками. Он вообще отлипает от этих своих влогов? Он закатил глаза и махнул свободной рукой:

– Хватит снимать!

Его двоюродный брат, которого он чаще называл «катастрофа», «придурок» и «паршивец», чем по имени, надул губы и помахал своей невидимой аудитории, прежде чем вырубить уже наконец трансляцию. Фа Линь выдохнул и толкнул его ладонью в мягкий от густой копны волос в парике затылок. Ван Цин усмехнулся и потянул за выпущенные у лица с обеих сторон пряди.

– Как я выгляжу? Мне уже пришла куча комментариев, где народ говорит, что я похож на героя какой-то костюмированной дорамы.

Фа Линь отпил свой кофе, который уже стал противно теплым, и поморщился.

– Ты похож на занозу в моей заднице. Почему тебя приходится искать по всей площадке?

Ван Цин удивленно вскинул брови и демонстративно указал на себя пальцем:

– Меня? Зачем меня искать, я с самого начала был здесь. Минако принесла мне все эти шмотки, которые я понятия не имею, как надевать.

Так эту девицу, что он встретил в коридоре, зовут Минако? Японка? Ну конечно, кто только у него ни работал. Фа Линь поставил стаканчик с недопитым кофе на столик перед Ван Цином и, вцепившись в его плечи, усадил его ровно.

– Может, тебе еще личного стилиста привести? Что сложного в этих шмотках? Халат один и халат два. Под ними хоть в трусах ходи, мне наплевать.

В отражении в зеркале он увидел, что Ван Цин широко улыбается. И почему Куан Ли так настаивала на том, чтобы именно его взяли на эту роль? Когда Юйлань прислала Фа Линю рисунки и наброски сценария, которые скорее были похожи на бред сумасшедшего, последним, о ком он подумал, увидев главного «персонажа», был Ван Цин. Да, у парня на портрете были широкая улыбка, длинные волосы и задорно блестящие глаза, что легко было заметить даже на карандашном рисунке, но на этом все сходство с его братом заканчивалось. Куан Ли же была непреклонна. Юйлань рассказывала, что она лично созванивалась с Ван Цином и уговорила его принять участие в этом эксперименте.

И тот согласился, когда ему разрешили снимать материал для канала. Помешанный.

Фа Линь критически оглядел его в зеркале. Парик с длинными волосами странно смотрелся с расстегнутой клетчатой серо-зеленой рубашкой и черной футболкой под ней. По груди шла надпись “I do very bad things very well”[2].

Ван Цин, воспользовавшись этой короткой заминкой, снова потянулся к телефону и открыл фотографию рисунка. Разумеется, Юйлань прислала ему все материалы. Или почти все, Фа Линь не был уверен, что в этой пустой голове, в которой сплошной ветер и просмотры-комментарии аудитории, удержится хоть пара фраз из сценария. Хао Синю предстоит потрудиться, чтобы напоминать Ван Цину его слова. Он тоже склонился и посмотрел через плечо брата на портрет.

– Мне кажется, мы совсем не похожи, – задумчиво произнес Ван Цин. Приподнял голову, взглянул на себя в зеркало, потом снова опустил глаза на рисунок. – Хотя мы оба красивые.

Фа Линь уже в который раз за утро закатил глаза.

– Давай быстрее. И что ты наделал с париком, все криво!

Справившись с этой длинной копной черных волос и запихнув Ван Цина в дорогой и красивый костюм, словно и правда сшитый для съемок какой-нибудь дорамы с большим бюджетом, Фа Линь снова окинул его взглядом. Что ж, осталось только надеяться, что эксперимент сестры и правда приведет к чему-то особенному. В три у него было запланировано масштабное погружение, к которому еще многое предстояло подготовить. Он рассчитывал освободиться от проекта Юйлань пораньше, хотя впервые они не решили четко, сколько времени под него отведено. Как сказала Куан Ли, все будет зависеть от поведения их пациента. Фа Линь видел его мельком рано утром – с виду обычный парень, только уж больно серьезный.

Ван Цин покрутился перед зеркалом, поправил широкий изумрудный пояс на талии. Одет он был в длинное мужское ханьфу серо-зеленого цвета. Костюм был довольно тяжелым, да еще и в два слоя. Фа Линь мысленно сделал отметку врубить в павильоне кондиционер на полную мощность, иначе все умрут от жары. Цвет одежды они тоже выбрали не случайно – даже эти детали присутствовали в описании, что прислала Юйлань.

– Идем. Пора уже, – глянув на экран телефона, который был весь забит всплывающими уведомлениями, сказал он.

Ван Цин почесал висок под длинной прядью и снова улыбнулся.

– Не забывай, что мне разрешили снимать.

Фа Линь стиснул зубы. Треснуть бы его, да жалко собственные труды. Вряд ли пациент Юйлань обрадуется, если человек, которого он рисовал, окажется перед ним с синяком под глазом. Он всмотрелся в лицо Ван Цина и вдруг подался вперед.

– Родинка!

Ван Цин сделал круглые глаза.

– Что – родинка?

Фа Линь уже рылся на столе в поисках консилера. У Ван Цина светлая кожа, единичка подойдет. Найдя нужный тюбик, он бросил его брату. Тот рефлекторно поймал.

– У тебя родинка под губой! Ты видел такую же на рисунке?

Ван Цин озадаченно нахмурил брови.

– Вроде нет.

– Вот и я нет! Быстро замазывай и иди в пятый павильон. Встретимся там, – Фа Линь схватил со стола стаканчик с уже холодным кофе и быстрым шагом прошел к двери. По коридору сновали ассистенты. Мимо пробежал с ноутбуком под мышкой Хао Синь, который его даже не заметил. Обернувшись к Ван Цину, так и продолжавшему стоять перед зеркалом с консилером в одной руке и телефоном в другой, Фа Линь рявкнул, наставив на него палец: – Живее, черт побери!

Это будет крайне непростой день.

– Ну что, как я вам? Знаю-знаю, это все выглядит довольно странно, вы не привыкли видеть меня таким. Но мне идет, так ведь? Неплохо смотрится, – улыбаясь, говорил на ходу Ван Цин, держа телефон перед собой. – Сейчас предстоит познакомиться с виновником всей этой драмы. Надеюсь, он вам тоже понравится. Видео такого формата у меня еще не выходили.

Он быстро пробежался глазами по сообщениям подписчиков, которые смотрели трансляцию.

– Да, я помню, что вы уже неделю ждете выпуск с пещерами. Но видите, какая тут заваруха, это же тоже интересно, правда? Посмотрим, сколько я буду занят в этом проекте, возможно, пещеры тоже получится снять очень скоро! – постарался успокоить всех Ван Цин. Он развернул телефон, чтобы показать коридор, по которому шел: – Заблудиться можно, тут столько дверей. Ага, вот и пятый павильон. Напишите потом в комментариях, как вам Фа Линь. Он тоже хорошенький, согласитесь? Всем, кому так не показалось, напоминаю, что было всего десять утра. Как будто вы выглядите лучше в такую рань.

Ван Цин засмеялся и толкнул тяжелую дверь, за которой было довольно темно. Горели только верхние лампы на металлических креплениях высоко-высоко под потолком. Он не стал переобуваться, потому что под этими длинными одеждами ног почти не было видно, и так и остался в кедах. Почувствовав что-то мягкое на полу, Ван Цин опустил голову, пытаясь рассмотреть покрытие.