Золотистый, сказочный туман окутывал его, и, подхваченный мягким, тёплым ветром, превращался в маленькие завитки сияющего пара, которые медленно кружились над жёлтым морем. Солнце, освещавшее этот мир, было навеки скрыто за золотистой дымкой. Но сквозь сверкающие, окутывающие его испарения смутно проступали очертания далёкого острова.

Брайан Куллан ощутил несказанную радость, охватившую каждый его нерв. Он боролся с судьбой, смертью и штормом, чтобы вернуться в этот мир, и его безумная попытка увенчалась успехом.

— Фанд! Фанд! — шептал он, и это имя срывалось с его губ, как ликующая молитва.

Он направил гудящий мотором ялик, к смутно вырисовывающимся очертаниям далёкого острова.

Он вспомнил, что это был мир островов. Странный океанский мир, золотистые туманы которого окутывали бесчисленные разбросанные острова, таящие в себе чудеса красоты и ужаса, известные на Земле только из легенд.

Вскоре Куллан заметил, что над находящимся прямо по курсу островом парили тени с огромными крыльями. Затем он увидел их более отчётливо — это были невероятные птицы, похожие на птиц рух, которые приземлялись на зелёную равнину.

— Остров Больших Птиц. — воскликнул он. — Теперь я вспомнил. А вон там…

Там, дальше, в сияющей дымке, виднелся другой остров, который, казалось, весь был покрыт высокими деревьями. Но деревья эти были цветами, огромными соцветиями, мягко покачивающимися на ветру.

Два запомнившихся ещё по прошлому посещению острова помогли ему сориентироваться. Он развернул ялик и повёл его в направлении, которое, согласно его гирокомпасу, было северным. Это был путь к острову Водяного Смерча, где находился город Фанд Этне, красота которого не давала ему покоя последние два года.

— Два года? — подумал Каллан. — Но в этом мире прошло всего два дня с тех пор, как Луг заставил меня вернуться на Землю.

Горьким было это воспоминание о том часе, когда он был изгнан из этого мира и разлучён с Фанд суровым указом Луга, повелителя туатов. Но теперь горечь растворилась в радости возвращения.

Даже осознание того, что он возвращается в Тир Сорча вопреки предупреждению могучего Луга, даже грозящая ему гибель, не могли умерить его радости. Где-то здесь он и Фанд обретут шанс на счастье, пусть и недолгое.

Куллан не мог определить, сколько времени прошло, пока ялик плыл всё севернее и севернее. Возможно, уже почти стемнело, но он не мог об этом догадаться. Он с трепетом вглядывался в туман. И вот, наконец, остров его надежд медленно обрёл очертания.

Это был остров Водяного Смерча, невысокий зелёный холм, поднимающийся из жёлтого моря. В его южном берегу располагался глубокий залив, а над заливом возвышались мерцающие строения волшебного города Этне.

Но самым удивительным был гигантский водяной гейзер, давший название этому острову. Это был колоссальный поток воды, который постоянно вырывался из ямы на северном берегу и, изгибаясь, наискось пересекал весь остров, чтобы с грохотом обрушиться в залив возле города.

— Наконец-то Этна! И Фанд там надеется на моё возвращение и ждёт меня…

Сердце Брайана Куллана бешено заколотилось, когда он направил ялик в залив. Теперь в его ушах громко звучал нескончаемый, раскатистый грохот падающего в море водяного потока, от водоворота, вызванного им он с трудом смог уклониться.

Заглушив мотор, маленький потрёпанный ялик скользнул в бухту. Впереди виднелись древние причалы Этне из жёлтого камня, а от них расходились улицы и стояли изящные здания города Фанд.

Куллан видел эту запомнившуюся ему красоту затуманенным взором. Этне, раскинувшийся под летящей радугой воды, пересекавшей небо, был городом мечты. Его здания представляли собой мерцающие сферы, похожие на радужные пузыри, и эта захватывающая дух красота поднималась к самому высокому скоплению куполов-пузырей — дворцу Фанд.

Внезапно дикий восторг Каллана немного угас. В городе было странно тихо. Не было слышно ни звука, кроме отдалённого грохота падающей водяной струи, и ни одна фигура не двигалась по улицам с домами из мерцающих сфер. Он не видел ни одного из светловолосых лордов и леди туатов, никого из темноволосых рабов, прислуживавших им.

Страх быстро затопил сердце Брайана Куллана, подводящего ялик к причалам из потёртого жёлтого камня. Он поспешно пришвартовал его между изящными, отполированными до блеска металлическими лодками, стоявшими здесь. Затем он быстро вскочил на причал.

— Боже милостивый! — сорвалось с его онемевших от ужаса губ.

Причал был усеян телами убитых.

Большинство из них были воинами туатами, высокими светловолосыми мужчинами в серебряных доспехах и шлемах, они лежали, сжимая в руках сверкающие огненные мечи, их тела были обожжены и почернели в тех местах, где к ним прикоснулось вражеское оружие.

Но среди них было и много вражеских воинов, которые погибли, сражаясь с ними. Это были смуглые, коренастые, брутального вида мужчины в чёрных доспехах, похожие на темнокожих рабов, которыми владели туаты. Здесь, в Этне, произошло вторжение и разыгралась битва!

— Фанд! — в отчаянии воскликнул Куллан.

Он побежал вверх по наклонным улицам к самому высокому дворцу-пузырю.

Теперь он не замечал красоты мерцающих куполов и великолепных садов. Волшебная Этна была безмолвным городом мёртвых. Повсюду на улицах лежали трупы, в основном туаты, но было и немало темнокожих воинов.

Пока он бежал, Куллан вспомнил, о чём как-то упоминала Фанд: их рабы были пленниками, захваченными в войне с тёмными, смертельными врагами туатов, фоморами, которые жили далеко на севере этого мира.

Фоморы? Таинственная, злобная раса, о которой в кельтских легендах сохранилась память как о повелителях зла, сражавшихся с богами туатами? Они были здесь, на Этне, и истребили всех до единого. Но Фанд?

Обезумев от страха, Брайан Куллан добрался до дворца и ворвался внутрь. Здесь, в огромном центральном зале, который был похож на внутреннюю часть белой жемчужины, мёртвых воинов туатов было больше всего. А на террасе, где Фанд и он объяснились друг другу в любви, и в чудесных садах под ней, распростёртыми на земле, лежали ещё мёртвые тела красивого народа туатов.

Куллан лихорадочно рыскал по безмолвным залам смерти, но не мог найти тело Фанд. Он встал, охваченный сомнениями и страхом, чувствуя жуткое одиночество в этом безмолвном городе смерти.

Куллан прошептал пересохшими губами.

— Если эти тёмные дьяволы убили Фанд…

Он остановился и резко обернулся. До его слуха донёсся слабый звук. Были ли здесь ещё фоморы?

Куллан быстро наклонился и подобрал огненный меч мёртвого воина. Он знал как использовать это оружие по предыдущему визиту. Когда его пальцы сомкнулись на рукояти, тонкое лезвие засияло силой — силой, высвобождаемой из камеры-конденсатора в рукояти, которая испепелит любое живое существо, к которому прикоснулось бы лезвие.

Стоя с пылающим мечом в руке, он снова прислушался, его худое тёмное лицо в этот момент было напряжённым и страшным. Затем он направился к груде трупов на главной лестнице. Оттуда и донёсся звук.

В груде трупов слабо шевелился человек. Это был высокий воин туат, чьё лицо с одной стороны было почерневшим и обожжённым от прикосновения огненного меча.

Брайан Куллан знал этого человека. Это был Гобан, капитан стражи Фанд, человек, на чьей стороне он сражался против заговорщиков Маннанана два года назад — два дня назад, здесь!

С пылким нетерпением он посадил Гобана и попытался привести его в чувство. Он понял, что туат был оглушён скользящим прикосновением огненного меча и оставлен умирать.

Наконец он открыл глаза.

— Кухулин! — вскрикнул Гобан, дикими глазами заглядывая Куллану в лицо и называя его по имени, которым все туаты называли его из-за его сходства со своим давно умершим предком. — Кухулин, ты вернулся! Но слишком поздно!

Последние слова он произнёс со стоном, оглядывая заваленный трупами дворец.