Сайя вытерла слезы, и они тут же собрались снова.

– Ты же сделаешь все, чтобы меня осудить, – хрипло выговорила. Начала дрожать. Вода остывала. – Меня отправят в каменоломни в лучшем случае. Либо убьют.

– Так и будет.

Сайя с трудом проглотила спазм, сковавший горло при насмешливом ответе. Абсолютно обнаженного мужчины, который еще пять минут назад дарил ей ласковую заботу. И который сейчас занимал место в ванне напротив нее и равнодушно соглашался с ее скорой участью каторжницы.

– Почему ты меня не убил? – прошептала, до боли сжимая под водой руки.

Дайтор вздохнул. Как сожалел, только вот неясно, о чем.

– Я как-то потерял одного обвиняемого, – сказал. – Довольно глупо вышло: он взлетел на воздух. Второй раз такого не случится. Страдает моя репутация, знаешь ли.

Сайя вытерла нос. Умыла лицо, добавив к мыльной воде еще немного соли. Ждать от него эмоций было бесполезно.

– Вода уже грязная, – сказала. Хотелось отключиться и ничего не ощущать. Но кто бы ей позволил такую роскошь. – И холодная. Если нет цели меня заморозить, то нужно заканчивать с мытьем.

Невесомая улыбка пробежала по лицу Дайтора. По всей видимости, он еще не закончил с ней. С собой, скорее. Все еще был возбужден и намеревался насытить свое эго, привести себя в норму единственно предпочитаемым им способом. Не просто так начал вновь выпытывать о Джуне. По-иному, казалось, он не может, без боли, которую причиняет сам себе.

Сайя рассматривала мутную воду, слушала, как срывались с потолка редкие капли воды, чтобы через секунду расплескаться по плитке пола, и ожидала вопросов, намеков, предложений, в которых гвардеец упражнялся на ней со страшной проницательностью. А, ничего не дождавшись, совершенно растерялась от молчания Дайтора. Нерешительно подняла голову, отвела от лица мокрые волосы.

– Надо тебя подстричь, – заметил ее следователь, будто занятия важнее не существовало. – Уравнять до одной длины. Я сделаю это.

– Хорошо, – оторопело отозвалась Сайя.

– Добавим горячей воды?

Они сидели в этой комнате уже часа два. Из-за чего Сайя задалась вопросом, не станут ли ее разыскивать. Да и гвардеец остался без всех своих браслетов и телефонов, которые наверняка нужны были для быстрой связи с ним. Однако вопреки здравому смыслу он намеревался продолжить водные процедуры. Первым делом открыл слив, чтобы спустить мыльную воду. После вернул пробку на место и открыл кран, наполняя ванну чистой горячей водой. Притянул Сайю к себе спиной, обнял и сидел так, пока уровень воды едва ли не достиг бортиков, после чего перекрыл вентиль.

Сил сопротивляться уже не осталось, организм сам пытался защититься от постоянного стресса, внушая какое-то подобие безопасности в крепких руках. Сайя закрыла глаза, уложив затылок на теплую грудь. Конечно, знала, что Дайтор Риз в любом случае получит желаемое, что бы она ни делала. Его могла взбесить и остудить апатия, только ее-то без таблеток изобразить не выходило.

Дайтор пошевелился и сразу ощутилась температура воды, которая стала первым толчком к выходу из лабиринта вялых мыслей в ванную комнату. Следом Сайя почувствовала легкие касания на шее. Он ее целовал. Дайтор Риз, избегающий по возможности физических контактов, трогал ее губами.

– Дайтор?

– Тихо, – шепнул гвардеец, не прекратив своего занятия. – Я захотел тебе кое-что показать.

– Что? – голос Сайи разбился на тревожные ноты. Инстинктивно сжала его руку на своем животе. Дайтор усмехнулся.

– Ты останешься жива. Относительно цела. Наверное.

Поверхность воды сверкала под светом лампы, как и капли на холодных стенах. И эти искры намертво врезались в память вместе со словами Дайтора. Его рука с живота заключенной двинулась ниже, при попытке сдвинуть ноги зашипел и прикусил плечо. Сайя сжала зубы и сдавила мужские пальцы еще и своими, не пуская их дальше.

– Ты не спрячешься в этот раз, – пообещал Дайтор. Очередная стремительная смена цвета, тона и настроения. Сайя ему поверила. – Несмотря на существующие утверждения, подкрепленные вагонами научных экспериментов и тестов, что женщина возбуждается через голову, уверен, что есть обходной путь. Животный инстинкт, например, который вынуждает самку откликнуться на сильное мужское начало независимо от ее желания. Ей природой предписано подчиниться грубой силе.

Как ненужный привесок он выбросил из рисуемой им идиллии доверие к такому мужчине, без которого Сайя представлялась себе вещью, средством. Марионеткой, которую следователь дергает за веревочки исключительно в своих целях и для своего удовольствия.

Однако он был прав в одном – силы у них и близко не пребывали на одном уровне. Ее сопротивление подавил моментально, одной лишь рукой сжав обе ее кисти и вывернув их за спину. Сайя вскрикнула, выгибаясь дугой. Вода из ванны плеснулась на пол.

– Поиграем так.

Дайтор не упустит возможности добить ее, раз паника уже проявилась. На этот раз под угрозу поставил понятное желание познать мир любви с неизвестным и ненавистным ему мужчиной. Хоть и просила раньше его, а он оставил ее нетронутой. На что настроен сейчас, по нему не было понятно. Вторую руку насильно вклинил между сведенных коленей узницы, разводя в стороны ноги, чтобы после удерживать их уже своими ногами.

Сайя с силой прикусила губу, запрещая себе молить его. Боялась только, что, как и предупреждал, может оставить ее целой только относительно, а медика, приходившего к ней, она вряд ли осмелится попросить о столь интимной помощи, ведь тот может разнести слухи о жизни заключенной с тюремщиками. Родителям только этого позора не хватало.

Не слышала ничего кроме хриплого дыхания за спиной и стука своего сердца, бившего в висках. Закрыла глаза, услышала приказ смотреть.

Как предсказуемо, обреченно подумалось Сайе. Только так. По щекам поползли слезы и она обрадовалась, что гвардеец их не видит, что вода их спрячет.

Замотала головой, отказываясь участвовать добровольно. Дайтор в ответ резко двинул пальцем вглубь ее тела, вырвал вопль. Сайя дернулась, застонала от боли в вывернутых руках.

– Смотри, я сказал! – прошипел на ухо. Вода слегка покраснела между их ног. Голос чуть смягчился, но все равно отливал сталью. – Ты все же не обманула. Что ж…

Получив передышку, Сайя выдохнула. Опасалась шевелиться. Не подозревала, что проникновение может быть настолько болезненным, как кожу снял изнутри. И теперь все горело огнем.

– И как же мне теперь знать, что ты не станешь спать со всеми подряд? – между тем поинтересовался Дайтор. – Барьера больше нет и просочиться туда может каждый. Кэт, Кэт…

Он точно издевался. Кто может просочиться в запертую камеру к заключенной без ведома следователя, кроме него самого, Сайя не представляла.

Он пошевелил пальцем, заглянул в скривившееся лицо своей жертвы.

– С инстинктом не вышло, – пришлось ему подвести итог своему прощупыванию. – Не в этот раз. Тогда просто закончим.

Выпустил ее руки, вытащил палец. Развернул Сайю к себе лицом, приподнял подбородок. Она старалась не кричать, крепко держала в себе ужас под его изучающим взглядом. Болезненно обостренно ощущала каждый сантиметр его тела и умирала от гадливости. К нему, к себе. К процессу, предусмотренному природой для размножения, воспетому в книгах как нечто прекрасное, но мерзостному на самом деле в исполнении. Смотрела прямо в глаза, хоть и била ее крупная дрожь. Со всеми ли женщинами он так лютовал или только танцовщица борделя выступала подобным раздражителем, не знала. Не бил и не калечил физически, но его эмоциональный фон оставлял пожелать ему хорошего медика.

– Закончим, – повторил Дайтор и опустил вниз руку. Сайя, придавшая другое значение его словам, замерла.

– Не надо!

– Мне надо. Можешь кричать, – блестящие глаза Дайтор прикрыл ресницами, продолжив расширять вход в ее тело под скрип зубов самой узницы. – Никто не услышит. А если и услышит – не обратит внимания.

К насилию здесь все привычны, перевела для себя Сайя. Обычная вещь в этих бетонных стенах. Осталось только вытерпеть и это, после ее оставят в покое. До следующего раза. Или попробовать задушить его здесь, что у нее, естественно, не выйдет.