Я с удовлетворением сжал кулаки. Вот так, Пепел, именно так! Тонко, экономно, эффективно — я наконец подступаюсь к черте истинно высокого искусства. Того уровня магии, когда решает не столько количество влитой в заклинание маны, а способность правильно распорядиться силой, мастерство в сотворении чар, сложность самих заклятий, интуиция и объем знаний в магической науке. Иногда бывают ситуации, когда всё решает именно количество грубой силы — но такое происходит лишь в случае с сопоставимым противником. Я и раньше это понимал, и иногда, даже использовал… Но отнюдь не так часто, как нужно, если подумать. Лишь в самых крайних случаях…
Там, внизу, циньский Архимаг, наверняка не понявший, как возможно то, что он увидел, обычный чародей седьмого ранга. В первом, максимум втором-третьем поколении, глава какого-нибудь Клана первого эшелона на родине, не более. Подобные ему не способны дать мне отпор — в честной схватке, разумеется. Одного моего превосходства в мастерстве с лихвой хватит, что бы задавить его почти в любой ситуации. Вот только честной схватки точно не будет — у него сотни магов, демоны, артиллерия и артефакты, и это очень даже уравнивает нас… Если забыть, что я здесь не один. А я, знаете ли, хоть и страдаю неким магическим аналогом амнезии, но такие вещи, как наличие неподалеку стоящего Андрея помню.
— Устрой бойню внизу! — велю ему я. — Но не увлекайся и будь готов в случае чего отступить. Я пока займусь летунами.
Мы рванули каждый в своем направлении — он черной, размытой глыбой с двумя огоньками изумрудного света вместо глаз рухнул вниз, я же, напротив, рванул стрелой вверх, окутанной шестью разноцветными разрядами Молний, разгоняя собой ночной мрак и слепя глаза всем, кто наблюдал сейчас за мной. Последнее, что я увидел прежде чем ворваться в стаю демонов — как рыцарь смерти падает рядом с батареей из восьми орудий, что были направлены куда-то в сторону крепости, и его рунный клинок начинает свой танец, играючи рубя охваченным серым пламенем лезвием их обслугу, солдат и магов-офицеров…
А дальше мне стало не до него — ибо когда мне говорили, что воздушные силы врага состоят из одних слабаков, мне с одной стороны сказали правду. А вот с другой… Ну, не соврали наверное — едва ли Зубову и тем более Сахарову известно, что конкретно эти твари, шиссары, обладают некоторыми уникальными стайными навыками. Один из которых они готовились использовать, чего я всеми силами старался не допустить.
Представьте покрытого грубой, мясистой кожей синего цвета гуманоида метр семьдесят ростом, с парой здоровенных, метра по три-четыре каждое длиной крыльями, безносого и лысого, с парой вечно прищуренных, растянутых почти до виска глаз полностью черного цвета. Добавьте к этому пасть почти в середине головы, усеянную двумя рядами кривых, но очень прочных и острых клыков, что распахивается почти на сто тридцать градусов. Относительно короткие, но мощные руки и ноги — причем ноги четырехпалые, больше похожие на орлиные лапы, с огромными когтями. На руках когтей нет, но в них обычно разной степени примитивности оружие, как правило метательное.
Больше уродливые, чем опасные, с ними при должной сноровке и хорошей экипировке рядовой пехотинец Имперской Армии совладает. При удаче даже прикладом забьет… Ибо эти существа в большинстве своем даже магией не владеют.
Вот только есть один нюанс, который многое меняет для знающего разумного. Когда шиссары сбиваются в стаю, у которой есть вожак, возникает небольшая, даже скорее очень маленькая вероятность, что они сумеют использовать в коллективном навыке необычайные, чуждые всей нашей вселенной силы. Силы самого Первозданного Хаоса, что могут стать подвластны стае этих тварей — и вот сейчас я ворвался, ибо увидел применение этой их магии.
У них есть своя коллективная магия, и даже не одно заклятие, но то, на самом деле, ерунда. Тысяча этих тварей совместным навыком меня пронять не способна… Но, Ангелы их подери, этот долбанный шанс призвать в свою магию Хаос всегда держит в напряжении. Это как долбанная отрицательная лотерея — и сейчас мне выпал главный «приз».
Уродцы кружились в воздухе, образуя сужающуюся к верху воронку. От каждого из них исходила странная, своеобразная энергия, что стремительными ручьями текла наверх — и там, в самой макушке этой воронки, в месте наивысшего её пика и сосредоточения начало формироваться… нечто. Понятия не имею, во что именно могла вылиться переливающаяся разными цветами энергия Хаоса — каждый раз это бывало что-то особенное, у них, как и у самого Хаоса, не было четко определенных способностей. Неизменно лишь одно — если дать им закончить, это может очень дурно обернуться.
Рядом со стремительно формирующейся угрозой парил особенно крупный урод — тот самый вожак. Направлял и концентрировал энергию своих подданных, сволочь… Вот ты-то мне и нужен, дружок.
К счастью, вожак был ещё слишком молод, слаб и глуп — и потому коллективное заклятие сплеталось так долго. Мне хватило времени замереть в воздухе под куполом, вскинуть Копье Простолюдина и направить десятки молний наверх, прямо к еще не оперившемуся уродцу. Разряды моего магического электричества мгновенно испепелили его — и я рванул вниз. Сейчас потерявший проводника, стабилизатора и связь с источником энергии, оставшийся Хаос обязательно сдетонирует. И я совершенно не горю желанием проверять, что из этого выйдет, на своей шкуре…
Потоки хаотичного смешения различных цветов на на миг обожгли мои чувства ощущением громадной, чудовищной мощи, несравнимой ни с чем мне известным — Хаос был вне пределов того, что я мог осознать и осмыслить. Спина взмокла от ощущения своей беспомощности, но я всё же отбросил страх прочь, готовясь побороться за свою жизнь, как бы безнадежно это ни было. Длинные жгуты уже почти коснулись меня — свитые из чистейшей энергии, они казались щупальцами неведомого громадного чудовища.
Молнии вскипели во мне, хотя и было ясно — единственная, что тут что-то могла бы сделать, это Черная, недоступная мне сейчас. Да и то безо всяких гарантий…
И в эту секунду Хаос вновь показал свою изменчивую и непостоянную натуру. Почти коснувшиеся меня щупальца просто внезапно лопнули, распавшись на миллионы мыльных пузырей — и ощущение присутствия Хаоса исчезло. Как будто эта сущность, если к ней применимо подобное слово, увидела мое отчаяние и спрятанный, загнанный вглубь страх — и удовлетворилась этим наказанием. Погрозила пальцем нахальному ребенку, что мешает взрослой и захлопывает перед её носом дверь в дом.
Битва почти замерла — подавляющую мощь Хаоса ощутили все, и равнодушных не осталось. Я висел в воздухе, чувствуя, как из доспеха вытекают ручейки пота, как эта соленая жидкость заливает мне глаза… А затем моему взгляду попались шиссары — и я с ревом полетел обратно, наверх. Этим тварям предстояло ответить за испытанные мной пару не самых приятных секунд сполна!
Я устроил знатную бойню этим непредсказуемым, бесячим уродцам. Минуты полторы в небесах творился самый настоящий геноцид — тупые порождения Инферно соображали довольно медленно. И когда ошметки стаи, сообразив, что их вот-вот всех перебьют, рванули во все стороны, в рассыпную и подальше от меня, добрых три четверти было уже мертво.
Что можно сказать о дальнейшем сражении? Оно длилось около двадцати минут, и ни единого шанса войскам Цинь мы не оставили. Неосторожно подведенная к стенам и расположенная близко друг к другу артиллерия была быстро выведена из строя рыцарем смерти — Андрей устроил настоящую кровавую баню среди пушкарей. А когда отряды прикрытия и остатки артиллеристов обратились в бегство под натиском могущественного порождения Смерти седьмого ранга, он на их плечах ворвался в остальной лагерь. Тем временем подоспели наши десантные корабли, да и гарнизон крепости, открыв ворота, устроил вылазку едва ли не в полном составе. Ну и плюс наши несколько боевых кораблей, особенно эсминец, набитый магами, спустившись на удобную для обстрела пехоты высоту, внесли свою лепту.
