– Готов! – крикнул Митя, отпуская руки нового «друга» и отталкиваясь ступнями от его плеч.
И вновь захватывающее дух удовольствие от полета поразило Митю.
«Это так круто! Почему другие этого мне не разрешали?!»
Справедливости ради, в июне Вадим позволил Мите несколько раз нырнуть со своих плеч. Чета Тимофеевых ходила после работы купаться на Волгу, несколько раз они брали с собой мальчика. Но такие прыжки почему-то всегда не нравились Оксане, и она каждый раз попрекала Митю: «Почему ты не можешь плавать нормально?» Вадим первое время мягко спорил с женой, но потом, видимо, это ему надоело. И Митя нырять с плеч Вадима перестал.
Мальчик прыгнул в воду, подняв каскад брызг.
«Наверное, не надо третий раз его просить? Навязываться…»
Митя вынырнул. Мужчина смотрел на все так же играющих с мячом мальчишек.
Мама и сестра не одобряли навязчивость. Строго говоря, общение с незнакомым мужчиной они бы тоже не одобрили. Но мамы и сестры рядом не было, а мужчина у Мити чувства опасности не вызывал.
«Да и тем более здесь и другие мальчики. Никто из них его не боится. А я что, самый трусливый, что ли? Попрошу еще раз, если Толик не устал».
Мальчик решительно подплыл к мужчине.
– Ты ведь знаешь, что означает имя «Дмитрий»? – Анатолий медленно поплыл в глубь озера, Митя последовал за ним.
– Посвященный богине плодородия Деметре. – Митя уже несколько лет увлекался древнегреческой мифологией, поэтому ответил без запинки. Мальчик поплыл быстрее, стараясь догнать мужчину.
– Я не сомневался, что ты в курсе. – Анатолий, кажется, был искренне рад познаниям собеседника.
– У меня энциклопедии есть, – сказал польщенный Митя, подплывая совсем близко к мужчине. – Раньше я любил читать про Древний Египет, а теперь про Грецию.
– А про динозавров? – мягко усмехнулся Анатолий.
– Когда совсем маленький был, – серьезно ответил мальчик.
– Молодец, – так же серьезно сказал мужчина, похлопав Митю по плечу. – Прошлое надо знать. Мы в двадцать первом веке совершенно напрасно пренебрегаем знаниями древних народов. Я говорю и про научные знания, и про мифы…
– Но это ведь все сказки. – Митя заметил, как губы собеседника скривились в насмешке («Я глупость сказал, да?!»), и поспешил оправдаться: – Я о том, что ведь в мифах очень много выдуманного, чего просто не могло быть в жизни.
– Ох, Митя, – по-южному нараспев сказал Анатолий, широко улыбаясь мальчику. – Я когда-то тоже про очень многое думал, что его не может быть в жизни. А потом как испытал на себе…
Ладонь Анатолия снова легла на плечо Мити.
– Что вы увидели? – заинтересовался любознательный мальчик.
– Я потом расскажу тебе, – пообещал мужчина, теперь уже обе ладони положив на плечи Мити. – Удержишь нас?
– Удержу!
«Толик сказал, что расскажет мне потом. Значит, он хочет со мной еще общаться. Он хочет со мной дружить!»
Анатолий начал ощутимо давить ладонями на плечи Мити. Первые секунды мальчик как мог пытался удержаться на воде.
– Толик, мне тяже… – Митя начал тонуть, основательно хлебнув воды.
– Держимся! – В улыбке Анатолия появилось что-то хищное. – Не тонем. Держимся…
– Толик! – нервно засмеялся Митя. Ему казалось, что мужчина как-то одновременно поддерживает его и топит. Хотелось вырваться, но сильные пальцы крепко сжали плечи. До боли крепко.
– Держимся, – успокаивающе повторял Толик. – Мужественно держимся. Не тонем…
– Не могу… – прохрипел Митя, снова глотая воду. Мальчика охватила паника. Странно, но ему даже не пришло в голову звать на помощь. – Толик, отпустите меня… Пожалуйста.
Испуганный взгляд широко раскрытых карих глаз столкнулся с будто ледяным холодом глаз серо-голубых.
– Ничего не боимся. – Анатолий ослабил хватку. – Учимся доверять друг другу…
Митя вздохнул и расслабленно улыбнулся:
– А я уж подума…
Договорить мальчик не успел. Пальцы на его плечах снова сжались, и Митя с криком понесся куда-то в студеную глубь. Последнее, что он видел, были отражающиеся сквозь воду лучи солнца.
7
Вадим взял из принтера еще теплые листы с объявлениями о пропаже Мити. На фотографии мальчик широко улыбался, держа в руках сладкую вату.
«По набережной тогда гуляли, в конце мая. Ксюшка взяла его с собой. Вернее, ее мать заставила взять с собой Митьку. А нам он совершенно не был нужен, мы как раз утром поругались в очередной раз. Я тогда думал, что, когда вернемся домой, соберу вещи и уеду к своим. Но вечером мы помирились… Я купил Митьке вату, чтобы он ел и не болтал. Про что же он тогда болтал? Да, про книжку какую-то новую: ему в школе вручили за окончание года с пятерками какую-то энциклопедию. Ксюша сказала, что он их обожает. И Ксюшка его сфотографировала для матери, мол, смотри, как хорошо мы время проводим… Может, надо было фото с серьезным выражением лица выбрать? Не думаю, что сейчас Митька так же счастлив».
– Мне нужно ехать. – Фарид взял одно из объявлений. – Если что-то узнаю, сразу вам позвоню. И вы звоните.
– Хорошо. – Вадим пожал протянутую руку. Оксана кивнула Фариду. – Спасибо вам.
– Пока не за что…
Вадим посмотрел на Оксану: девушка успокоилась, хотя ее глаза и нос были по-прежнему красными. Оксана сидела за столом с дымящейся кружкой чая в руках и внимательно слушала директора музея Александра Евгеньевича.
На вид Александру Евгеньевичу было лет семьдесят, но держался довольно он бодро. Во всей его фигуре было что-то кругловатое, и эта округлость, мягкость черт располагала к себе. Хотя пытливый взгляд его зеленоватых слегка навыкате глаз говорил о не слишком мягком характере. На голове же Александра Евгеньевича росла копна слегка поредевших и совершенно седых волос. Вадим почему-то подумал, что, наверное, в молодости директор имел успех у женщин.
«Как уставится небось глазищами своими на нее, так и привет. Влюблена».
– Я вам крестиками помечу, где нужно объявления расклеить. – Александр делал пометки на бумажной карте города. – Там больше всего людей проходит.
– Спасибо. – Вадим подошел к столу, глядя на карту из-за плеча директора. – Я по навигатору, если что, проверю. Нам еще лес надо прочесать…
Пост Оксаны о пропаже мальчика привлек внимание местных жителей. К сожалению, большинство комментариев оказалось в стиле «опять полиция бездействует, уже не местные пропадают». Но несколько человек внезапно предложили помощь в поисках. Договорились встретиться вечером, после окончания рабочего дня, и пройти до идолов со стороны города.
Вадим сел рядом с женой, положив перед собой пачку объявлений. Александр взял одно из них, задумчиво глядя на фотографию мальчика.
– Какой симпатичный. Ему можно в кино сниматься…
– Он пробовался, – махнула рукой Оксана, грустно улыбнувшись. – Он хотел главную роль, а ему практически эпизодическую дали. Такая истерика тогда была, столько слез…
– Но в итоге сыграл? – улыбнулся Александр.
– Да, – равнодушно сказала девушка. – Нормально сыграл. Даже гонорар получил – самокат ему купили. Не электро, конечно. И книжку. Про Египет, кажется.
– А больше не пробовался?
– Наша мама это не приветствует. «Учиться надо, а не глупостями заниматься», – произнесла Оксана, по мнению Вадима, довольно точно передав интонацию своей матери, когда та была чем-то недовольна (а в последнее время это случалось все чаще). – Я, честно говоря, тоже. Все равно актером не станет…
«Какая же она противная. Да, как сказал Михаил Иванович: „Я бы тоже сбежал“. Ну хочется пацану сниматься, что плохого-то? Только топят. Нет бы поддержать».
Вадим вдруг осекся, спросив себя: «А ты хоть раз поддержал этого пацана? Ты вообще интересовался им?»
Да, конечно, хоть Митя и приходился родственником Вадиму, мужчина не обязан был относиться к нему, как к сыну. Да даже как к родному брату. Но все-таки…
«Все же он тянулся ко мне. Ему было одиноко. Его отец хоть появлялся за последний год? Надо у Ксюхи узнать».
