– И что? – спросил Вадим, смотря, как жена тщательно выбирала фотографию Мити и писала пост.

– Иван Купала же, – удивился невежеству самарцев Петр.

– У нас просто в городе любят этот праздник. – Михаил Иванович пододвинул к Оксане кружку с кофе и блюдце с печеньем. – Не рождество Иоанна Крестителя, а именно ночные гулянки. Рождество-то нам и праздновать негде по большому счету… Часовня эта «Петра и Февронии» в новом районе маленькая совсем – наверное, меньше этого кабинета.

– Церковь сначала в Гражданскую сильно пострадала, – сказал Фарид. – А потом из нее склад сделали. А праздник популярен, ведь он древний. Дед говорил, что еще в языческие времена в нашей местности праздновали что-то вроде «Зрелости лета»…

– Какой же бред! – вдруг громко сказала слушавшая весь этот ликбез по истории Красногвардейска (а именно так назывался ближайший от места пропажи Мити город) Оксана и принялась жадно пить кофе.

– Что вы называете бредом? – серьезно спросил Фарид.

– Ну, вот это все – праздник лета, церковь… – Оксана подняла глаза на Фарида. – У меня брат пропал, понимаете?

– Понимаю. – Вадиму показалось, что молодой человек смутился.

– Простите нам нашу болтовню, – примирительно улыбнулся Михаил Иванович. – Я очень сочувствую вам, правда. И эти орлы, – мужчина указал рукой на Фарида и Петра, – тоже вам сочувствуют. Но такая у нас работа – мы не должны показывать свои эмоции.

Оксана посмотрела на Михаила Ивановича почти с дочерней любовью и кивнула.

– Вот и болтаем всякое. Тем более администрация обещала какой-то небывалый праздник. Говорят, за городом палатки уже поставили, карусели всякие. Я еще не видел, но соседи говорили, что там будет много интересного…

– Что может быть интересного, – даже слезы на глазах Оксаны высохли, тон ее голоса стал жестко-насмешливым, – в провинциальной тиши?

Почти книжное словосочетание «провинциальной тиши» было произнесено, как самый страшный диагноз городу Красногвардейску и его жителям. Вадим поморщился.

«Ну да, ты-то у нас столичная…»

Фарид только вздохнул. Но вот Петр на слова Оксаны одобрительно кивнул и даже улыбнулся.

– Да здесь всякое случается… – задумчиво сказал Михаил Иванович, отставив чашку. – В общем, брата вашего будем искать. Думаю, и вам хорошо бы объявления по городу расклеить. Ну, и вообще людей поспрашивать. Только, чтоб объявления распечатать, принтер нужен, а наш поломался.

– В музее был принтер. – Фарид достал свой телефон. – Там сейчас директором работает друг моего деда – Александр Евгеньевич. Он нам поможет.

– Я раньше с Пашей ходил купаться. Но он уехал на прошлой неделе. – Рома вел Митю по тропинке среди густо разросшегося кустарника и невысоких деревьев. Лучи солнца проскальзывали между листьев, «играя» на вытоптанной земле, словно дразня. Воздух здесь был прохладным, запахи трав мягко обволакивали.

Тропинка начиналась сразу за домом, где оказался Митя.

«Очень удобно – до озера рукой подать», – объяснил гостю поневоле Рома.

Рома выдал Мите свои новые оранжевые плавки, но Митя был уверен, что Оксана бы все равно убила его за «антисанитарию». И за то, что взял что-то у малознакомых людей. А еще за то, что пошел купаться без взрослых.

«Вон Рому одного спокойно отпускают, а меня нет… Надо маме будет сказать. И Ксюше. И Ксюше надо будет позвонить. Потом».

Чаепитие совершенно умиротворило Митю. И головная боль, и все переживания относительно поисков сестры исчезли. Его даже не смущала собственная грязноватая (после падения в роще) одежда. Мальчик спокойно шел за новым знакомым, слушая его рассказы.

– Там сейчас, наверное, никого нет, – говорил Рома. – Там вообще народу мало всегда, а сегодня же не выходной… Вот какое у нас озеро – смотри!

Рома отступил, с гордостью указывая Мите куда-то вперед. Мальчик сделал шаг вперед и радостно выдохнул:

– Ничего себе!

Вид открывался потрясающий: ровная, почти зеркальная поверхность озера блестела под лучами солнца.

Окруженное зеленью деревьев и кустов, оно, казалось, специально спряталось от посторонних глаз.

Но, вопреки предположению Ромы, люди на озере были. Митя заметил небольшую группу детей (почему-то только мальчиков), плескавшихся возле самого берега.

– Пойдем к ним? – Рома нетерпеливо потянул нового приятеля за рукав футболки.

Мальчики быстро спустились по довольно крутому склону и оказались на небольшом пляже.

Компанию детям составлял невысокий, крепкий мужчина, с плеч которого некоторые из них по очереди со смехом и визгом ныряли. Другие же играли с большим надувным мячом.

Митя замер, с искренней завистью глядя на ныряющих счастливцев. Ему очень захотелось тоже прыгнуть с плеч мужчины («взлететь»), но просить об этом незнакомого человека казалось неловко.

Рома тем временем резво сбросил с себя одежду и весело ринулся в толпу купающихся. Митя последовал за ним.

«Интересно, а Рома тоже будет прыгать?»

Рому заинтересовал мяч: полупрозрачный, с красными и синими полосками, он действительно был неплох. Но Митя хотел другого.

«Наверное, они все – его друзья, поэтому он так по-доброму к ним относится. Ну, или они его родственники. Но они точно давно знакомы и хорошо общаются. А я? Он меня не знает, захочет ли он? Вон даже Вадим не особо был рад, когда я попросил его. Спрыгнуть с его плеч. Месяц назад на Волге. Понял, что ему не понравилось. Почему-то. И папа… Не важно. Но этот мужчина так рад всем им! Чем я хуже?!»

Митя решился и поплыл прямиком к мужчине.

– Здравствуйте! – Мальчик смущенно облизал губы, снизу вверх пытливо глядя на мужчину. – Можно… Я с вас тоже прыгну.

Митя сам поморщился нелепости своей просьбы, но мужчина отреагировал вполне дружелюбно.

– Конечно, можно. – Мужчина подал Мите руку.

Взявшись за широкую, грубоватую ладонь, почти не дыша от радости, мальчик осторожно оплыл мужчину, оказавшись у него за спиной. Тот присел, позволив Мите залезть к себе на плечи, и, наконец, поднялся в полный рост.

У Мити захватило дух: стоя на крепких плечах мужчины и держась за его ладони, он внезапно ощутил прилив того счастья, которое, казалось, оставило его два года назад. Он и сам до этой секунды не понимал, что счастье его оставляло. Безусловно, с того черного для Мити дня прошло много времени, в его жизни случались большие и маленькие радости, но все-таки такое вот сочетание защищенности и свободы мальчик, к своему теперешнему удивлению, почти позабыл.

– Готов? – с характерным южным говором спросил мужчина, запрокинув голову и смотря снизу вверх на мальчика.

– Готов!

И вот он, полет. Пусть длиной всего пару мгновений. Вот он, восторг от василькового цвета с белоснежными горами-облаками неба, солнца с его ленивым жаром, прохладной, пахнущей колдовскими травами воды и еще чего-то. Чего-то невыразимого.

Мальчик выплыл, вне себя от радости, широко улыбаясь. Мужчина так же широко («Какой он красивый!») улыбался ему в ответ.

– Я еще хочу… – честно признался Митя.

Засмеявшись, мужчина кивнул.

– А как тебя зовут? – спросил он, мягко, но уверенно притягивая к себе мальчика.

– Митя. – Мальчик вдруг оказался поднятым над водой. Мужчина держал его за плечи – было чуть-чуть больно, но в целом висеть Мите понравилось.

– «Митя» – это ведь «Дмитрий»? – переспросил мужчина, снова глядя на мальчика снизу вверх. Мите показалось, что собеседнику не слишком понравилось «уменьшительно-ласкательное».

– Да, – смутился мальчик. Мужчина опустил его в воду и очень вовремя – плечи начали ныть. – А вас?

– Анатолий, но можешь называть меня Толик. – Мужчина подал мальчику руку, вновь позволяя ему залезть себе на плечи. – Готов?

Митя стоял на плечах Анатолия довольно устойчиво. На мгновение мальчик залюбовался противоположным берегом: стволы растущих на нем сосен, казалось, светились сейчас под лучами солнца.

«Он разрешил мне называть себя Толиком. Значит, мы друзья?!»