– Невдалеке от резиденции появился медведь, – поделился президент. – Мои люди недавно выследили его логово. Предлагаю навестить. Вы не против?

У императора засветились глаза, он любил охоту, но никогда не видел медведей.

– Думаю, это будет интересно. А какое оружие на него имеется?

Дон унна-Физер кивнул на оружейный шкаф.

– Стандартные карабины. Классическая охота, никаких шокеров и тому подобного. Один на один – ружье против огромной туши.

– Ну хоть не с рогатинами, как в древние времена, – впечатлился Клай.

Президент рассмеялся.

– Нет, это для любителей экстрима. Я уже вышел из этого возраста, но вам, может быть, и понравится. Приготовить для вас рогатину?

– Нет, спасибо. Я не так сильно люблю охоту, чтобы рисковать жизнью.

Слуги подкатили легкий двухместный открытый гравилет, к бокам которого приторочены два карабина, а позади возвышалось массивное багажное отделение.

Дон унна-Физер сел на место пилота, положив руки на изогнутый руль.

– Поехали?

Клай занял место позади, поставив ноги на упоры и вцепившись руками в тонкие поручни. На таком грави летать еще не приходилось.

Еле слышно загудел генератор, и грави стал набирать высоту. Поднявшись над лесом, Дон унна-Физер дал тягу, и машина понеслась вперед. Стало уже почти темно, лишь облака в небе слабо подсвечивались, да алела полоса горизонта.

Грави завис над небольшой полянкой и почти бесшумно опустился на нее. Охотники ступили на траву, и президент, высвободив ружье из держателя, протянул Клаю.

– Пользовались таким? В обойме пять патронов, этого более чем достаточно. Если вы, конечно, хороший охотник.

Император осмотрел оружие.

– У меня был карабин другой системы. Но я предпочитал арбалеты.

– С арбалетом на медведя не пойдешь, – сказал Дон унна-Физер.

В лесу царила почти полная тьма. президент достал из чехла очки ночного видения и протянул Клаю.

– Стрелять в очках не очень удобно, но цель будет видна хорошо.

Он сверился с геометкой, переданной егерями, и повел императора в самую глушь. Шли долго, президент время от времени останавливался, смотрел в планшет с картой и двигался дальше.

– Это должно быть здесь, – прошептал он.

Стараясь не шуметь, залегли в траве, положили рядом ружья и стали ждать. Ожидание для охотника – это часть игры, от того насколько выгодную позицию ты займешь и хватит ли терпения – зависит исход охоты.

– Здешние медведи – ночные охотники, – пояснил президент. – Егеря говорят, каждую ночь зверь выбирается из берлоги, нужно подождать.

Клай долго всматривался в пространство, разглядывая его через очки ночного видения, но никакого движения не заметил.

– И долго нам ждать придется?

– Может быть, всю ночь.

Но ждать пришлось меньше. Около полуночи метрах в пятидесяти затрещали кусты. Дон унна-Физер надел очки и положил перед собой ружье. Клай сделал то же самое и затаил дыхание.

– Главное – стрелять в голову, – предупредил президент. – Если медведь окажется рядом, то второго выстрела сделать вы не успеете. А бежать будет поздно.

Когда между деревьями показалась громоздкая туша, Клай услышал звук, не похожий на рык медведя. Это больше походило на плач ребенка.

– Что это? – прошептал Клай.

Дон унна-Физер шевельнулся, хрустнув веткой.

– Ух! Это медведица. В берлоге остались медвежата. Давайте так, я сниму медведицу, а вам останутся медвежата.

Клай задумался. Ему представились маленькие беспомощные детеныши, лишенные своей матери. Он и сам когда-то остался без матери, и знал, каково это. Он положил карабин на землю и снял очки, бросив их рядом.

– Нет, я не стану убивать детенышей.

Президент отставил в сторону ружье и повернулся к императору.

– А если это может стоить вам жизни?

– В целях самозащиты – да, – ответил Клай. – Но детей я не убиваю. Ни людей, ни зверей. И лишать медвежат их матери я тоже не хочу.

В темноте блеснула улыбка.

– Похвально, – сказал Дон унна-Физер. – Охота отменяется. Пойдемте назад. Но дождемся, когда медведица удалится, чтобы не пугать ее.

Пролежали так еще некоторое время, затем поднялись и вернулись к гравилету.

– И что это было? – недовольно спросил Клай, приторачивая карабин к седлу. – Вы ведь знали, что здесь медведица с медвежатами? К чему это представление?

Президент облокотился на сиденье гравилета.

–Я хотел вас проверить. Я бы и сам ни за что не стал убивать ее. Я не лишаю детей их родителей. И убедился, что и вы тоже. И теперь уверен, что с вами можно иметь дело.

– И что даст вам это знание? – грубовато сказал Клай, оскорбленный столь нелепой проверкой его человеческих качеств.

– Не сердитесь, – Дон унна-Физер снова улыбнулся. – Вы пожалели детенышей, значит, вы не жестоки по своей натуре. Я думаю, решение уничтожить столицу энхатов далось вам тяжело. Я прав?

– Да, – признался император. – Я не хотел этого делать, но у меня не было выбора. Но, как видите, это не спасло Истир. Может быть, я даже разозлил энхатов… Они будут мстить жителям столицы.

Президент кивнул.

– Именно разозлили! Стрелять надо в голову и своевременно. Сразу, а вы сделали это много позже. Раненый зверь очень опасен. Но кто знал, что энхаты могут обойтись без головы? Они сейчас – как раненый медведь.

– Если это все, что вы хотели выяснить, то, может быть, поедем назад? – предложил Клай.

– Я бы хотел задать один вопрос с глазу на глаз, – сказал Дон унна-Физер. – Я доверяю своим людям, вы доверяете своим, но некоторые вещи лучше обсуждать один на один. Кому достанется Стрела Азнура, если вы погибнете?

Клай насторожился. Меньше всего сейчас он хотел обсуждать судьбу Стрелы.

– Вы уже решили от меня избавиться и завладеть Азнуровой Стрелой? – настороженно спросил он.

Президент стрельнул на него глазами из-под кустистых бровей.

– Нет. Но меня очень интересует один момент. Кто еще владеет тайной этого оружия? Кого мне нужно бояться?

Ах, вот что, подумал Клай и сказал:

– Никого. Этим знанием обладаю лишь я. И пара жрецов из высшей касты. Но никто, кроме меня, не сможет воспользоваться этой силой.

– Так уж и никто? – вкрадчивым голосом спросил президент.

– Никто, – повторил Клай, а подумав, решил рассказать больше, чем уже говорил. – Я лишь упомянул о предательстве, но не рассказал, кто меня предал. Это были жрецы храма Азнура. Они заставили меня передать верховному право владеть этим оружием. Но не учли древнего условия. Пользоваться Стрелой может один человек с согласия всех высших жрецов. Если хоть у одного возникнет сомнение, то ничего не выйдет. Все должно быть добровольно. Нельзя просто так взять и забрать Стрелу Азнура у ее владельца. Жрецы не смогли договориться между собой, и верховный так и не стал владетелем этого грозного оружия. Не найдя согласия, они вернули мне доступ к Стреле, когда война была почти проиграна. Вот причина, почему я слишком поздно выстрелил в голову медведя.

Дон унна-Физер молча переваривал полученную информацию, отвернувшись от Клая. Император добавил:

– Если у вас появилась мысль завладеть Стрелой, можете забыть об этом.

Президент подавил нервный смешок и ответил:

– Признаюсь, мелькала такая мысль. Но я ее отбросил. Значит, вы единственный, кто может ею воспользоваться. Но что будет, если вы погибнете?

–Не знаю, – сказал император. – Чтобы это проверить, мне надо погибнуть. На протяжении тысячелетий это оружие передавалось потомкам одной династии. Может быть, мне нужно родить сына?

Президент повеселел.

– Можно сказать, что вы меня успокоили – энхаты оружия не получат. А невесту мы вам подыщем, и вы родите наследника! Вы же не против, если она будет из автономии? Поймите, я не хочу владеть этим оружием. Я лишь желаю, чтобы Стрела Азнура защищала не только империю, но и автономию.

– Я подумаю. Невеста – это сильное оружие.

Дон унна-Физер рассмеялся.

Вернулись они в резиденцию глубокой ночью.