Где-то в далеком городе на автомобильной свалке сейчас бабахнуло. Эх, хоть бы луноход не пострадал, а то он мне как-то сразу понравился.

Ментал был уверен, что сейчас нас не станет и он освободится от захвата. Настолько уверен, что успел подумать лишнее. Оператор информационного центра уже мертв. Заместитель следственного комитета какого-то там района, разместивший наши номера в системе «Зоркий глаз», уже мертв. Ага, вот оно. Здравствуй, предатель!

Теперь осталось выжить.

Хоть я и держал ментала за не то чтобы яйца, за его нить восприятия, это ещё не давало нам никаких гарантий. И я даже успел понять почему, прежде чем меня шарахнуло чем-то убойным. Блин, так и убить можно. Безымянный палец на левой руке отозвался уколом боли – сработало защитное колечко. Связь разорвалась, и микроавтобус опять стал для меня непроницаем.

Я проморгался и обратил внимание на Илью. Во как, он под контролем. Хорошо, что ментал был занят мной и не успел Илюшей поуправлять. Да, с магией реальности у него не очень. Я дунул ему на короткий ёжик волос, и он встрепенулся. Это древний способ снять порчу или наваждение. Мамы подсознательно дуют на волосы своих детей, очищая родненьких от всяких сглазов и зависти других людей. Способ хорош и для снятия любого контроля сознания.

– Просыпайся, соня, – пробасил я.

Он понял, что произошло, и чуток смутился.

– Да ладно тебе, дело житейское. Там, – я махнул на микроавтобус, – какая-то сильно крутая тварь сидит. Меня чуть не порешила только что.

– Кстати, Илья, у них есть план «Б».

– Какой? – уточнил Илья, уже на полной скорости пытаясь оторваться от не отстающего от нас микроавтобуса.

– Сейчас нас таранить начнут или из оружия красивого расстреливать.

Илья чертыхнулся и начал по памяти набирать какой-то номер на своей звонилке. Я особо не прислушивался, так как немного был занят просмотром нескольких вариантов нашей преждевременной кончины.

– Через двадцать минут будет помощь, – сообщил он и спросил: «Кто предатель?»

– Темная женщина лет сорока пяти, короткая стрижка, прищур у неё хитрый такой… Замутил с ней кто-то подставной, любовь неземную изобразил и на этом вербанул её. Она к тебе пять месяцев назад пришла… Больше не смог ничего увидеть, меня чем-то тяжелым приложили.

Илья чертыхнулся.

Я был с ним внутренне согласен.

Водил машину Илья прекрасно, но это не особо помогало. За нами ехали профессионалы. Они отставали от нас всего метров на тридцать.

Мои несколько попыток взять под контроль водителя микроавтобуса были безуспешны. Ментал запечатал защитой их автомобиль изнутри.

Раз не могу эту машину… Дверь микроавтобуса отворилась, и оттуда свесился сумасшедший на страховочной привязи и с автоматом в руках. Одновременно с этим идущий по встречной полосе груженый «КамАЗ» резко взял влево и лоб в лоб впечатал микроавтобус.

– Как-то так, – доложил я Илье.

– Водитель «КамАЗа» будет жить, – добавил я, заглянув в линии жизни. – Хоть и без зубов.

– Они умерли? – спросил Илья, чуть сбавляя скорость.

– Трое да, но ментал жив остался.

– Да как он мог выжить? – удивился Илья. – Там же всё всмятку!

– Это очень сильный враг, – проговорил я, вспоминая имя, которое успел подсмотреть.

– На нём был сновиденный доспех, защищающий от физических атак. Очень крутая штука. Думаю, что его на танке можно было переехать, не причинив вреда.

– Кстати, если тебе интересно, у этого ментала есть имя, и я его знаю.

– Удивляй, – заинтересовался Илья.

– Мартин Кеппи, – я попытался правильно проговорить имя, но Илья меня поправил.

– Мартин Кеппаи, помощник посла по гуманитарным вопросам одной очень воинственной страны, – проговорил он и потом задумчиво добавил. – Он участвовал в этом лично?!

– Генерал, ты это, прикрой водителя «КамАЗа». У меня выбора не было особо. Или его «КамАЗ» в них, или рожок автомата в наши спины. Пусть его отмажут от последствий аварии и денег на здоровье выделят. Хорошо?

– Мог бы и не озвучивать такое, – отозвался генерал. – Сделаем в лучшем виде.

Мы единогласно приняли решение не искать посла в искорёженной машине, а направить туда специально обученных ребят. Илья сделал два звонка и сообщил, что аварией займутся его люди, а нас минут через пятнадцать встретят машины сопровождения и обеспечат нашу безопасность. Затем он сделал ещё один звонок и дал указание взять под стражу Кузьмину Лидию Петровну. Причины он не озвучивал.

Я уже знал, что этот приказ выполнить не смогут, так как Лидочка уже скомпрометирована, и господин Мартин Кеппаи не мог этого не понять при нашем ментальном контакте. Не знаю, что именно произойдет, но она уже нам ничем не поможет.

Илья сдержал слово. Три машины ждали нас около небольшого холма за парковой лесополосой. Мы пересели в «Audi» с синими мигалками. Перед этим Илья скинул с себя одежду, кинул её на заднее сидение «Camry» и переоделся в привезенный в одной из машин костюм. Молодой парень из сопровождения подошел к «Camry» и залил в бензобак какую-то жидкость из медицинской мензурки. Мы сели по машинам и поехали. Через некоторое время сзади раздался хлопок, и начало разгораться яркое пламя.

К зданию с вывеской «Институт изучения металлов и сплавов» мы подъехали без приключений. Наша машина въехала в подземный паркинг.

– Добро пожаловать, – произнес Илья.

Мы спустились на лифте на несколько этажей вниз. Мне уже начинало нравиться это место. Да, из подземного паркинга мы спускались ещё глубже.

Вместе с нами в лифте были ещё двое ребят из сопровождения.

Дверь отворилась, и открылся прелестный вид на хорошо освещенный коридор, по которому кто-то несся в нашу сторону.

Убьётся, не иначе. Но всё обошлось, почти. Невысокий молодой парень в офицерской форме и даже с фуражкой в руке лихо тормознул и даже проехал пару метров до нас по начищенному полу на своих подошвах, но что-то пошло не по плану. Одна из подошв скрипнула и отказалась скользить с той же скоростью, что и вторая, и парнишка с маху влетел в Илью Петровича.

– Антошкин, ты так убьешься когда-нибудь, а мне потом твой труп придется прятать, чтобы никто не догадался, что ты при жизни идиотом был, – застонал Илья, отдирая от себя мальца.

– Товарищ генерал-лейтенант, разрешите доложить, – затараторил офицер, нисколько не сконфузившись.

– У нас чрезвычайное происшествие, – продолжил он и только потом заметил меня.

– Докладывай, Антошкин, не томи.

– Но это секретная информация, Илья Петрович. Я не могу при этом, – он ткнул в меня пальцем.

Глаза Ильи посмотрели на потолок, и он немного покачал головой.

– Антоша, ты меня доконаешь своей простотой, – сказал он Антошкину.

– Сергей, ребята тебя проведут в столовую. Перекуси. Я присоединюсь к тебе скоро. Вот только доклад важный и очень секретный выслушаю и присоединюсь, – он недобро глянул на Алексея, который уже стоял, вытянувшись в струнку.

– Хорошо, но только ты сейчас наслушаешься секретных докладов про необъяснимую преждевременную смерть и аппетит себе испортишь, – едва слышно сказал ему я, проходя дальше по коридору.

Столовую я бы нашел и сам по вкусному и манящему запаху, который, несмотря на хорошую систему вентиляции, всё же щекотал ноздри издалека. Ребята помогли разобраться с заказом, и после того, как я набрал целый поднос, один из них приложил пластиковую карту к терминалу на выходе с раздачи. Я поблагодарил и пошел выбирать себе столик поближе к стене, чтобы не маячить по центру зала.

Ребята не присоединились, а сели недалеко от меня. Присматривают, чтобы я ничего не стырил, наверное.

Илья присоединился между цыпленком табака и котлетами.

– Мне взял что-нибудь, – спросил он, и я подвинул к нему салат и отбивные в кляре.

Он неспешно стал ковырять салат вилкой и выбирать из него маленькие полуколечки лука. Их он аккуратно откладывал на край тарелки. Только после зачистки салата от лука он приступил к трапезе.