«Стану рисовать картины на заказ», – махнул рукой Гитлер.

«Искусство отбирает много сил, на политику вас уже не хватит, – покачал головой Алеман. Он достал бланк подписки о сотрудничестве: – Заполните этот формуляр. Я оформлю вас как своего агента. Больших денег не обещаю, но с голода не помрёте».

После этого разговора Георг Алеман сделал ставку на Немецкую рабочую партию. Впрочем, вскоре Гитлер убедил Антона Декслера назвать их организацию: Национал-социалистическая рабочая партия Германии. Термин «национал-социалистическая» Адольф Гитлер позаимствовал у Австрийской национал-социалистической партии, у неё же взял партийную программу.

Через несколько месяцев Гитлер оттеснил Антона Декстера от управления партией. Но в ней было не более тридцати членов. Гитлер ходил на митинги, произносил речи, вербуя сторонников в свою партию. В Германии были сильны антисемитские настроения, и в каждом своём выступлении он обличал происки евреев. Однажды ему не повезло: на митинге рабочих завода «Лингоф» он выступил с антисемитской речью, а там было много рабочих-евреев. Речь Гитлера им не понравилась, его избили, сломав руку и два ребра. Альберт Алеман посетил Гитлера в больнице.

«Таким образом, вы быстрее станете инвалидом, чем добьётесь своей цели», – покачал головой Алеман, разглядывая побитую физиономию лидера национал-социалистов.

Он познакомил Гитлера с редактором «Народного обозревателя» Дитрихом Эккартом. С помощью этого журналиста Немецкая национал-социалистическая рабочая партия стала набирать сторонников. В НСДАП влилось множество карликовых партий Баварии. Когда политическую полицию возглавил Фрик, Георг Алеман познакомил его с Гитлером. Вильгельм Фрик был очарован им. Он сколотил кружок приверженцев национал-социализма в политической полиции. Теперь Фрик угрожает увольнением Алеману.

– Если ситуация выходит из-под контроля, нужно отпустить поводья, и смотреть, куда вынесет, – вздохнул Алеман.

В январе 1923 года Франция и Бельгия, обвинили правительство Германии в неуплате репараций, и ввели войска в Рурскую область. Немецкий канцлер Вильгельм Куно призвал шахтёров Рура к пассивному сопротивлению оккупантам. Забастовка горняков больно ударила по немецкой экономике: разразился промышленный кризис. Немецкий банк поднял учётную ставку до 90%, стоимость кредитов возросла до небес. По стране покатилась волна банкротств. Лишившись работы, люди вышли на демонстрации, запахло очередной революцией. Полиция с трудом наводила порядок. В августе Густав Штреземан занял ставшую смертельно опасной должность канцлера Германии. Он принял единственно верное решение: призвал шахтёров Рура прекратить забастовку. Во избежание оккупации страны, Штреземан согласился выполнить все требования Франции и Бельгии. Германия начала репарационные выплаты. От этого рухнул курс немецкой марки. Один фунт стерлингов стоил десять миллиардов марок. Штреземана считали предателем. Причём в этом мнении сошлись: коммунисты, социал-демократы, католические центристы, националисты и военные.

Во избежание беспорядков, канцлер добился от президента Германии Фридриха Эберта объявления в стране чрезвычайного положения. Баварский ландтаг25 ввёл своё чрезвычайное положение. Власть сосредоточилась в руках триумвирата: премьер-министра Густава фон Кара, командующего силами рейхсвера в Баварии генерала Отто фон Лоссова и начальника полиции Ханса фон Зайсера.

Десятого октября в Кюстрине «чёрный рейхсвер»26 поднял мятеж, но был разгромлен военными. Одиннадцатого октября от начальника сухопутных войск рейхсвера генерала Ханса фон Секта в Мюнхен пришло распоряжение: арестовать руководителей баварских фрайкоров Хайса, Эрхарда и Россбаха, закрыть газету национал-социалистов «Народный обозреватель». Отто фон Лоссов отказался выполнять этот приказ. Генерал Сект отстранил его от командования баварскими частями рейхсвера. Густав фон Кар заявил: «Генерал Лоссов останется на своём месте!»

Отто фон Лоссов стал ездить по баварским частям рейхсвера. Он заставлял солдат и офицеров приносить присягу правительству Баварии. Депутатами баварского ландтага рассматривалась возможность выхода из состава Германии.

В редакции газеты «Народный обозреватель» Адольф Гитлер, Эрнст Рем, Дитрих Эккарт и Рудольф Гесс обсуждали возможность захвата власти.

– Фрик утверждает, что Кар, Зайсер и Лоссов пойдут на сотрудничество с нами, – заложив руки за спину, Гитлер расхаживал по кабинету редактора.

– Этой лисе фон Кару нельзя доверять, – улыбнулся Эрнст Рем. Во время войны снарядный осколок оторвал ему кончик носа, обезобразив лицо. Физиономия улыбающегося Рема выглядела неприятно.

– Нам нужен человек, пользующийся уважением в Германии. Он должен возглавить наше движение. Рано или поздно, нам придётся столкнуться с Берлином, – Дитрих Эккарт старался не смотреть на Рема, его улыбка вызывала отвращение у журналиста.

– Генерал Людендорфф, вот кто будет нашим лидером! – воскликнул Гитлер.

Адольф Гитлер познакомился с прославленным генералом в сентябре 1923 года на учредительном съезде «Немецкого союза борьбы» в Нюрнберге. В этот союз объединились все националистические партии Германии.

– Да Людендорфф, это тот человек, кто нам нужен, – кивнул Рудольф Гесс.

– Не будем ждать, когда Берлин нападёт на Мюнхен! Мы пойдём на Берлин, сделаем то же самое, что совершил год назад Муссолини.27 После захвата власти в Берлине, мы сформируем правительство, которое не признает условия Версальского мира! – Гитлер хлопнул ладонью по столу. Он указал пальцем на пишущую машинку: – Дитрих, садитесь и печатайте письмо Густаву фон Кару.

Шестого ноября Эрих Людендорфф вместе со своим пасынком Хайнцем Перне, приехал в Мюнхен. В тот же день Гитлер получил письменный ответ от Густава фон Кара: «Баварское правительство не намеренно втягиваться в поспешные действия, и само примет решение о дальнейших действиях».

– Они не намерены! – Гитлер скомкал гербовую бумагу. Он швырнул её в урну: – Мы заставим их выполнить нашу волю!

– Послезавтра в пивной «Бюргербройкеллер» состоится собрание деловых кругов. С докладом выступит Густав фон Кар. Лоссов и Зайсер будут присутствовать. Мы возьмём их, и предложим присоединиться к нашему движению. Если они откажутся, то… – Рем хлопнул левой ладонью по правому кулаку.

– Нужно пригласить Фрика и проконсультироваться с ним, – Гитлер снял трубку с телефонного аппарата.

Вечером восьмого ноября в зале «Бюргербройкеллер» собрались промышленники, финансисты и политики. Перед ними выступал баварский премьер-министр Густав фон Кар. Мюнхенская полиция охраняла собрание. Командовал полицейскими Вильгельм Фрик. Проводя инструктаж, он предупредил:

– Что бы ни произошло, не вмешиваться, и ни в коем случае не применять оружие.

– Зачем мы тогда нужны?! – удивился старший инспектор Вебер.

– Наблюдать за происходящим и всё фиксировать, – Фрик достал из кармана жилетки часы. – По местам!

Во время выступления баварского премьер-министра, Адольф Гитлер разгуливал с кружкой пива между столиками. Штурмовики Эрнста Рема окружали здание пивного ресторана. В 20.45 Гитлер решил: «Пора!»

Он поставил кружку на столик и достал из кармана пистолет.

– Всем сидеть на своих местах! – выстрелив в потолок, заорал Гитлер.

К нему подбежали Рудольф Гесс и Ульрих Граф28, у каждого в руке пистолет. Все трое пошли к трибуне. На ней оцепенел от страха Густав фон Кар. К троице бросился Зайсер.

– Кто вам позволил принести оружие?!– заорал начальник баварской полиции.

Ульрих Граф ударил его рукояткой пистолета в висок. Зайсер рухнул на пол. Граф подошёл к трибуне, оттащил за шиворот премьер-министра Баварии. Освободившееся место занял Гитлер.