– Вчера объект посетил квартиру номер двенадцать в доме семьдесят пять по Барерштрассе, – заглянул в свои записи старший инспектор Вебер.

– Квартира принадлежит Василию Бискупскому, бывшему генералу русской армии, – вставил Генрих Мюллер. Он зашуршал бумагами: – Приобрёл он её два года назад. По агентурной информации, деньги на покупку этой квартиры Бискупский получил из Японии. У него была какая-то земля на острове Сахалин. Ещё до мировой войны Бискупский продал её японцам. Деньги лежали на счетах Мицуи-банка, два года назад они поступили в Центральный Баварский банк. По нашим сведениям Василий Бискупский любовник Виктории принцессы Сксен-Кобург-Готской. Это жена Великого князя Кирилла Владимировича, который в начале этого года объявил себя «императором Всероссийским Кириллом I».

– Всё это увлекательно для светской хроники, но для нашей работы не представляет интереса, – Алеман задумчиво побарабанил пальцами по столу.

– Вероятно, господин советник вы отнесётесь к этим сведениям по-другому, если узнаете, что на момент посещения Казем-Беком квартиры генерала Бискупского, там находился Макс Шойбнер-Рихтер, – улыбнулся старший инспектор Вебер.

Макс Шойбнер-Рихтер был доверенным лицом Адольфа Гитлера, одного из лидеров Национал-социалистической рабочей партии Германии.

– Интересно, какая связь между немцем Шойбнер-Рихтером и русскими эмигрантами? – почесал подбородок Алеман.

– Макс Шойбнер-Рихтер из прибалтийских немцев, до революции был подданным России. Так что связь налицо, господин советник, – Генрих Мюллер захлопнул свою папку.

– Последним посетителем генерала Бискупского был Борис Бразоль, – взглянул в свой блокнот Вебер. – Он прибыл в Германию из Соединённых Штатов.

– Этот-то, зачем пожаловал?! – нахмурил брови Алеман.

– Со слов горничной Бискупского, он передал Шойбнер-Рихтеру десять тысяч долларов, – Вебер положил блокнот во внутренний карман пиджака.

Борис Львович Бразоль в 1916 году военным министерством России был командирован в США. Служил юристом в Русском заготовительном комитете, курирующим поставки снарядов из Соединённых Штатов. После Октябрьской революции Бразоль не вернулся в Россию. Получил американское гражданство, поступил на службу в Министерство юстиции. В 1919 году Бразоль познакомился с промышленником Генри Фордом, и показал ему «Протоколы сионистских мудрецов».23 Американский промышленник загорелся идеей борьбы с всемирным заговором евреев. В 1920 году Генри Форд издал книгу «Международное еврейство». Бразоль сообщил ему, что в Германии есть множество партий, озабоченных борьбой с международным сионизмом. Форд дал Борису Бразолю денег и отправил его в Германию, помогать этим организациям.

Бразоль приехал в Мюнхен к генералу Бискупскому, тот свёл его с Максом Шойбнер-Рихтером. Борис Львович передал ему деньги. На них Шойбнер-Рихтер выкупил газету «Народный обозреватель»,24назначив редактором своего друга Дитриха Эккарта.

– У вас всё господин Вебер?– посмотрел на часы Алеман.

– Да, господин советник.

– Составьте мне подробный отчёт, – кивнул Георг Алеман.– Господа все свободны.

«Что-то не вяжется у меня узел, – размышлял Алеман, оставшись один. Он разгуливал по кабинету: – Подполковника Гемпа и Альберта Сливкина объединить в одну комбинацию можно. Однако русские эмигранты и национал-социалисты здесь явно лишние. Но зачем-то встречались Альберт Сливкин и Александр Казем-Бек!»

Георг Алеман как добросовестный полицейский во всех людских поступках искал логику, а между тем в этом случае она отсутствовала, а было лишь стечение обстоятельств. В годы мировой войны Альберт Сливкин служил уполномоченным в Земском союзе. Эта организация занималась снабжением продовольствием русской армии. Однажды Сливкин по делам Союза оказался в Казани. Он познакомился с местным предводителем дворянства Львом Александровичем Казем-Беком и его сестрой Прасковьей, которую в семье звали Патей.

Бурные годы Гражданской войны закрутили семейство Казем-Беков, почти все они оказались в эмиграции, а Патя осталась в Казани. Перед командировкой в Германию, Альберт Сливкин случайно повстречал её в Москве. Он сообщил, что видел в Мюнхене её племянника Александра Львовича Казем-Бека. Патя написала письмо племяннику, и попросила Сливкина передать его. По этой причине Альберт Моисеевич отправился в Мюнхен. Однако всего этого Георг Алеман знать не мог. Меряя шагами кабинет, он пытался выстроить из нагромождения фактов логическую цепь, но вся его конструкция рушилась.

Размышления Алемана прервал вошедший в кабинет Вильгельм Фрик. В январе 1923 года Якоб Бек подал прошение баварскому министру внутренних дел Францу Швейеру с просьбой подыскать ему более спокойное место службы. У Бека язва желудка, и нервная работа в политической полиции его доконала. Швейер назначил Бека руководителем полиции городка Графенау. Новым начальником Баварской политической полиции стал Вильгельм Фрик.

– Господин Алеман сегодня вечером служащие нашего учреждения в пивной «Лопата» встречаются с Адольфом Гитлером, – Фрик уселся на стул. – Вы пойдёте на наше собрание?

– Позволю вам заметить господин старший советник, Адольф Гитлер является объектом нашего наблюдения, – улыбнулся Алеман.

– Перестаньте Георг! – вспылил Фрик. – Неужели вы не видите, куда катится наша страна?! В такие минуты каждый честный немец должен сделать выбор: кто он друг или враг своего Отечества! Не ожидал от вас такого поведения. Нам будет трудно работать с вами, советую подумать над этим.

Фрик выскочил из кабинета.

– Как всё оборачивается! – покачал головой Алеман.

Георг Алеман пришёл на службу в политическую полицию в мае 1919 года, когда она была организована после падения Баварской социалистической республики. Свою деятельность инспектор Алеман начал с анализа политической ситуации в Баварии. Он пришёл к неутешительному выводу: коммунисты могут ещё раз попытаться захватить власть. Для этого у них есть все предпосылки: поддержка населения и сильная, сплочённая партия. Основной костяк партии коммунистов это рабочие. Для того чтобы отвлечь их от коммунистической идеологии, нужно предложить идею создания Великой Германии.

В Мюнхене было множество карликовых реваншистских партий. Они выступали за отмену Версальских соглашений. Из двух десятков таких объединений Алеману предстояло выбрать одну, и слепить из неё конкурента коммунистам. Для начала следовало ознакомиться с программами всех этих партий. Но в политической полиции не было агентуры. Некого посылать на партийные собрания.

Алеман обратился за помощью к капитану Карлу Майеру – баварскому представителю отдела пропаганды рейхсвера. Многие части рейхсвера во время коммунистических восстаний в Берлине и Мюнхене оказались на стороне коммунистов. Военное руководство решило искоренить коммунистическое влияние в армии. В рейхсвере был организован отдел пропаганды. Карл Майер собрал солдат, пользующихся авторитетом, и обучил их ораторскому искусству. Затем направил их пропагандистами в баварские части рейхсвера. Несколько пропагандистов капитан Майер выделил в распоряжение инспектора полиции Алемана. Среди них был капрал Адольф Гитлер.

В сентябре 1919 года Алеман направил его в пивную «Штернекерброй». Там проходило собрание Немецкой рабочей партии – одного из карликовых объединений, интересующих Алемана. В этой партии было чуть больше двадцати членов. От Гитлера требовалось сидеть и слушать о чём говорится на заседании партии. Но он не удержался и выступил с большой речью, сорвав аплодисменты. Председатель партии Антон Декслер предложил ему вступить в его организацию.

Гитлер вступил в Немецкую рабочую партию, а так как военнослужащему рейхсвера нельзя быть членом политической партии, он уволился из армии.

«На что теперь вы будете жить?» – поинтересовался Алеман, когда после увольнения из рейхсвера, Гитлер зашёл к нему в кабинет.