Правительство, несмотря на пропаганду по телику «Россия против пришельцев», ничего не смогло изменить. Двери в кабинеты инопланетных юристов открывались в самых неожиданных местах.

      Мне удалось поступить в художественный институт, теперь я рисовала спокойные и красивые пейзажи с легким оттенком грусти. Андрей решил стать врачом. Динара выбрала истфак. Жизнь шла тихо и незаметно, только периодическое покалывание на руке напоминало, что под рукавом рубашки блестит латинская буква R.

      А потом все изменилось. Резко и неожиданно.

7

      Началось с выступления американского президента. Больше не было пафосных слов о дружбе и развитии, он просто виновато поздоровался и дал слово своему инопланетному другу. Я смотрела обращение по телику, и у меня отвисла челюсть, когда на трибуну вышел огромный крот в очках. Он обнажил белые зубы в улыбке и сказал:

– Больше нет смысла притворяться землянами. Мы собрали необходимое количество резервистов. Галактическая конфедерация находится в состоянии войны и нам нужны новые, – он сделал паузу, – ресурсы. Поэтому все подписавшие договор будут призваны на военную службу. Вам предоставят кров и еду, с этим проблем не будет. Слава конфедерации! – он приложил мохнатую лапу к груди, это выглядело комично и несуразно. – Пункты сбора объявят ваши представители власти. Те, кто не явится, будут в любом случае депортированы на планету, которая нуждается в ваших силах. На этом все.

      Крот снова улыбнулся и растаял в воздухе.

      Несколько секунд в комнате висела тишина. Потом Люба заплакала. Она вопросительно посмотрела на нас с Марком, и мне пришлось все рассказать. Я говорила медленно и тихо, с трудом понимая происходящее. Буква R. Теперь я поняла, что она значит. Резервист. Вот моя судьба.

      Мы продали свою жизнь за временное счастье. Теперь все эти глупые подростки, пожелавшие то, что принадлежать им не может, станут воевать на неизвестной планете. Это расплата за нашу беспечность.

      Я сквозь слезы смотрела, как отец капает Любе валосердин. На следующее утро я чуть ли не бегом направилась к «Кофейному мастеру». Мне нужно было поговорить с Андреем. Рассказать ему правду.

      Кофейня была закрыта. Музыка ветра безжизненно висела под потолком. Я ударила дверь рукой и развернулась. Андрей жил рядом, один раз я была у него в гостях.

      Маленькая пятиэтажка рядом с парком отсвечивала серым. Дверь открыла мать Андрея. По ее заплаканному лицу, я поняла, что она в курсе всего. Женщина слабым жестом указала мне на его комнату. Я зашла и почувствовала, как болезненно сжалось сердце. Комната была пустой. Андрей собрал вещи и ушел. Он решил отправиться в пункт сбора сегодня утром. Матери оставил письмо. А для меня на пустой стене с выцветшими обоями висел кусок ватмана, где красным фломастер было написано всего одно слово: «Прощай». Мой сон стал явью. Уйти по-английски – тоже выбор.

      Через несколько дней я уже была в аэропорту рядом с Чертаново на своем пункте сбора. Здесь я встретила несколько одноклассников. Зареванную Аньку, Борьку Смирнова. Они грустно улыбались и старались взять меня за руку. Теперь мы все были в одной лодке. Потерянное поколение. Солдаты неизвестной войны.

      Я вспомнила ухмылку крота. Сколько низших рас они поработили своими договорами?

Обманщики. Отец был прав, не стоит верить незнакомцам. Я оглянулась на толпу провожающих.

– Кристина, – отец направился ко мне, – ты сделала столько фотографий, но вот той, где мы все вместе, у тебя нет.

      Мать и брат с сестрой подошли совсем близко, и мы улыбнулись камере. Вместе. В последний раз.

–Ты привезешь мне красивые камушки с другой планеты, сестренка? – спрашивает Нина.

– Конечно, – я киваю головой, глаза щиплет.

– Возвращайся, – шепчет Марк и берет меня за руку.

– Я вернусь. Обязательно вернусь, обещаю, – смотрю на них снова, Люба старается улыбаться, отец в десятый раз спрашивает, все ли я взяла.

На посадочной полосе вместо самолета блестел огромный синий корабль пришельцев, напоминавший тарелку. Рядом с ним толпились подростки, такие же одинокие и потерянные, как я. Рука непроизвольно нащупала кольцо на золотой цепочке. Сегодня камень был холодным, даже ледяным.

Я оглядываюсь, снова смотрю на семью, мне еще столько всего нужно им сказать, но не сейчас. Потом. Когда вернусь. Это ведь просто путешествие. Однажды я прилечу на таком же синем корабле обратно, и все будет как прежде. Даже лучше.

Внезапно вижу знакомый силуэт. Динара неспешно едет ко мне, в руках что-то блестит:

– Извини, опоздала. Думала, не успею.

Она протягивает мне странный холщовый мешочек

– Вот, возьми, это амулет. Знаешь, вчера ты мне снилась. В твоих руках было кольцо с синим камнем. Наверное, это к удаче.

Мы обнимаемся. Затем я разворачиваюсь, прохожу через двери.

В аэропорту раздается приятный женский голос:

– Посадка начинается через десять минут.

Внутри синий корабль похож на самолет. Мне сразу становится немного спокойней. Последнее, что вижу в круглом окне иллюминатора – аэропорт, который удаляется все быстрее, белые, словно сахарная вата, облака, а потом сине-голубой земной шар, такой далекий и красивый. Почему-то вспомнился планетарий. Теперь, я тоже маленькая белая точка на карте звездного неба.

Вспомнилась старая песня про космонавтов. Что же им снилось? Трава у дома? Или бесконечная тьма космоса?

8

Я сидела на жестком матрасе и смотрела в окно. На Зеоне-12 стремительно наступала ночь. Резные листья огромных деревьев плавно качались на ветру. Это было даже красиво. Ярко-красный диск заходил за горизонт. Солнце здесь было немного больше, чем на Земле. А в остальном климат напоминал обыкновенные земные тропики. Наверное, поэтому меня распределили на эту планету.

– Дождь, теперь твоя очередь! – я обернулась и увидела карие глаза Клевер, блестящие в приглушенном свете фонарика. Клевер на Земле звали Несса. Она была родом из Америки, училась в престижной частной школе, где получила обидную кличку Лох-несское чудовище. На самом деле Клевер была даже симпатичной. Упругие завитки черных волос и кожа цвета эспрессо с капелькой молока. Не понимаю я этих американцев! У них ведь дружба народов, что не мешает придумывать мерзкие клички одноклассникам, которые отличаются цветом кожи.

Вздыхаю с улыбкой и начинаю говорить:

– На самом деле мне нравится позывной «Дождь».

– Люблю читать детективы.

На моей шее сейчас висит кольцо со странным синим камнем, которое досталось от пришельца.

Рядом с моей кроватью фыркает Ветер и кидает в меня подушку.

– Кристина… то есть Дождь, ты, как всегда, не понимаешь смысл игры две правды, одна ложь! Здесь должна быть интрига! В этом весь смысл. А у тебя все очевидно. Ну что за наивность! – она закатила глаза. – Мы все знаем, что на шее у тебя это кольцо. Имя у тебя дурацкое – Кристина. Естественно, Дождь звучит куда лучше.

– Значит, ты не любишь детективы? – подводит итог Клевер с верхнего яруса кровати.

– Девчонки, да ладно вам, – смеюсь и кидаю подушку обратно Ветру. Она ловит бесформенную серую наволочку и показывает язык.

Ветер родом из Украины. Звали ее Нина, и она всегда гордилась своим именем.

Больше всего на Зеоне-12, который мы про себя называли зоной, Ветру не нравилась еда. Она скучала по борщам, вареникам и прочим прекрасным национальным блюдам. При виде рациона-1 на завтрак, состоявшего из бесформенной белой массы, она вспоминала все возможные ругательные слова.