Мы возвращались в нашу комнату по бесконечным коридорам. Я увидела несколько знакомых лиц. Губы некоторых девчонок были ярко накрашены помадой. Дело в том, что зеонцы каждый месяц выдавали нам небольшое вознаграждение в местной валюте. Его можно было потратить в электронном магазине. Естественно, Ветер купила себе несколько разных помад, Клевер – книги о местной культуре, я взяла набор зеонских минералов.

«Ты привезешь мне красивые камушки с другой планеты, сестренка?» – я помнила просьбу Нины.

В комнате мой взгляд снова упал на фотографию, где мы стоим все вместе в московском аэропорту. На лицах слегка натянутые улыбки. Завитки волос сестренки блестят на солнце, Марк сложил пальцы буквой V, Люба держит меня за руку, словно боится отпустить. Интересно, как они? Мерзкие зеонцы наотрез отказываются устанавливать связь с Землей:

– Вы теперь солдаты. Новая жизнь, никакого прошлого. Нужно очистить душу и уделять все внимание вашей новой работе. Смирение – залог успеха. Так говорила солнечная матерь. Теперь Зеон – ваша новая семья.

Такую проповедь можно получить от любого местного жителя, если завести разговор о родственниках с Земли.

Я устало рухнула на кровать. На соседней койке Ветер красила губы. На ее руке блестел браслет с фигурками солнечной богини.

– Ветер, ты теперь тоже в секте преподобной матери, – мы с Клевером переглянулись.

– Да ладно вам, девчонки, красивый же браслетик. А вдруг подцеплю местного генерала?

– Меня всегда пугали их рыбьи глаза, – заметила Клевер. – Ну да ладно, раз сегодня праздник, нам нужно как следует повеселиться.

Она достала из-под подушки серую флягу. Ох уж эта страсть зеонцев к серому! Ходят слухи, что они плохо различают цвета, а серый – нейтральный. Об этом говорил парень из нашего взвода. Он пытался показать зеонцу радугу на фото. Тот изумленно пялился, а затем сказал, что это слишком пестро.

Между тем Клевер откупорила флягу и сделала большой глоток:

– Это Эгг-Ног. Что-то типа бренди с добавлением шальной ягоды. Будете?

Про шальную ягоду ходили слухи. Она вызывала эйфорию как у зеонцев, так и у землян. Что-то типа легкого наркотика.

– И сколько зверей мы поймаем после такого? – Ветер тяжело вздохнула и тоже сделала глоток.

Настала моя очередь. Если честно, пить такое не очень-то хотелось, но мы ведь все делаем вместе, и я, зажмурив глаза, выпила обжигающей жидкости, слегка закашлявшись,

Фу-у, ну и гадость! У напитка был привкус спирта и перебродивших ягод. Надеюсь, живот не разболится прямо на охоте?

За окном раздался звук горна.

Мы вышли вместе с остальными на улицу. Облака в свете красного солнца были насыщенного розового цвета. Где-то высоко в небе пролетела птица сарвар. Она сделала несколько кругов, а затем спустилась вниз и села на ветку дерева рядом с базой, вызвав восхищенные возгласы девчонок.

Сарвары чем-то напоминали земных павлинов с острым клювом и зелеными глазами-бусинами. Работники пищеблока базы часто подкармливали птичек, поэтому они стали почти ручными. Эх, сейчас бы сфоткать сарвара на мобильный! Что ни говори, а мобильных телефонов, ставших для нас такими привычными, здесь не хватало больше всего. Единственно возможным выходом в сеть конфедерации был библиотечный искин, поэтому к нему всегда толпилась очередь.

Зеонец протрубил в горн еще раз, и к нему подошли местные женщины в странных нарядах, напоминавших кимоно. На их руках блестели браслеты с изображением богини, шею украшали массивные ожерелья. В отдалении сидели мужчины с музыкальными инструментами, похожими на флейты и гитары.

Заиграла музыка, и зеонские женщины начали кружиться в ритуальном танце. Они исполняли причудливые па, мужчины пели хвалебную песню солнечной богине.

Мне вдруг стало весело после настойки Эгг-Нога, все это сборище зеонцев напоминало службу церкви пятидесятников, которую я однажды видела по телику. Там прихожане пели под гитару церковные песни, некоторые из них слегка пританцовывали.

Слева от меня захихикала Ветер.

– Ну что, как обстоят дела с поиском генерала? – я толкнула ее в бок. Ветер фыркнула:

– Похоже, я передумала. Хотя вон тот зеонец с музыкальным инструментом вполне себе ничего.

Вскоре ритуальный танец закончился, и все сомкнули руки в молитвенном жесте. Местные жители настойчиво пытались привить землянам веру в солнечную матерь.

После этого началась охота. Нам выдали лук и стрелы. Охотиться с примитивным оружием было тоже данью традициям. Поэтому во время обучения мы проходили курс управления стрелковым оружием.

– Эх, мне бы сейчас бластер, – с тоской в голосе протянул парень с синим «ежиком», тот самый, который обвинял в столовой имперцев во всевозможных грехах.

Мы направились в лес. Я еще раз посмотрела на деревья-исполины. Они были раза в два выше земных сосен. Листьями и стволами напоминали пальмы.

По бокам росла колючая трава, напоминавшая крапиву. По стволу дерева медленно полз паук размером с человеческую ладонь. Некоторые девчонки испуганно завизжали.

Нас разделили на несколько отрядов под руководством зеонцев. Главная задача – найти как можно больше съедобных животных.

Мы шли медленно и озирались. Вдруг Клевер остановилась и начала внимательно разглядывать влажную прогалину.

– Возможно, это чаки.

Зеонец рядом с нами удовлетворенно кивнул:

– Да, похоже здесь прошло несколько чаки, – он красноречиво посмотрел на прогалину поменьше, – судя по всему, это мать и детеныш. Наш ждет прекрасный ужин.

Мы притаились. Шли бесшумно, общались жестами. В глазах Ветра я увидела что-то типа надежды на вечернее пиршество. Конечно, это не сравнится с украинской национальной кухней, но все же лучше рациона 1.

– Говорят, чаки по вкусу напоминают оленину, – тихо произнесла она.

Внезапно кусты зашевелились, и рядом со мной показалась морда животного.

Они действительно были похожи на оленей или косуль. Вытянутая мордочка, большие глаза, четыре ноги на копытах и гладкая коричневая шерстка.

– Стреляй! – закричал зеонец.

Я натянула лук и уже приготовилась, как вдруг из-за спины чаки выглянул детеныш. Симпатичный, любопытный, удивленным взглядом напоминал щенка московских соседей по дому. Он не понимал, что сейчас его жизнь висит на волоске. В то же время мать маленького чаки застыла и смотрела на меня

– Ну же, стреляй, – кричит Ветер и тоже натягивает тетиву. Я перевожу дыхание. Надо сделать, как они говорят. Выстрелить. И все же не могу. Вспоминаю лицо Нины. Она с любопытством разглядывает лица прохожих по дороге в школу, такая же маленькая и беззащитная. Тихо шепчу:

– Бегите.

Взрослая чаки разворачивается и толкает детеныша вперед. В этот момент в нее попадает стрела Ветра, и животное падает. Маленькому чаки удается сбежать.

– Черт возьми, Дождь! Что на тебя нашло? – Ветер подходит к своей добыче. – Мы могли бы двоих застрелить.

– Прости, – я отвожу взгляд. Какой из меня солдат? Даже зверя на ужин убить не могу. Теперь понятно, почему распределили в медотсек.

Между тем огромный красный диск солнца переходит в зенит.

Мы возвращаемся из леса. Сердце мое учащенно бьется. Перед глазами морда чаки с большими умными глазами. К горлу подкатывает тошнота. Я с ужасом думаю о предстоящем ужине и мясном рагу.

Клевер толкает меня в бок. Больно. Смотрю на нее с раздражением. Подруга протягивает знакомую серую флягу, и я молча делаю глоток.

Становится легче. В груди разливается тепло, голова начинает слегка кружиться.

Краем глаза замечаю деревянное колечко на пальце Клевера. Тихо спрашиваю:

– Откуда у тебя это?

Она с улыбкой отвечает:

– Папа привез из Африки. Это кольцо отгоняет злых духов. Поэтому я всегда с ним хожу на передовую.

Рядом с базой столпились люди. Многие уже вернулись с добычей и обсуждали предстоящий пир. Несколько девчонок рядом с нами заливисто смеялись, судя по всему, они тоже попробовали напиток из шальных ягод.