― Он всегда был трудолюбивым.

― И гордился своей работой. В тот день я прошел по его свежескошенной траве, и он накричал на меня за то, что я не пошел по тротуару. Он был помощником, но он сказал мне не ходить по его свежескошенной траве. ― Бастиан откинулся назад и усмехнулся при воспоминании. ― Думаю, он даже отругал моего отца за то, что тот не научил меня хорошим манерам.

Я улыбнулась, впитывая любую информацию о моем отце, которой у меня еще не было.

― Такой был он. Всегда гордился своей работой.

― Его работа заключалась именно в этом и в твоем воспитании. Должно быть, он гордился тобой тоже.

― Мне нравится думать, что он гордился тем, кем я могла бы стать, но не тем, кем была. Он знал, что я связалась с Джимми.

― Мм. ― Он обдумывал это, глядя на меня. Мы были разными в этом смысле. Бастиан всегда знал, куда приведет его жизнь. Больше ничего не было. ― Это тяжелая пилюля для отца. Наверное, для любого родителя.

― Я уверена, что твой отец тоже беспокоится о тебе. ― Я вовсе не была уверена. Марио, казалось, не особо беспокоился о своих сыновьях. Мне хотелось думать, что это из-за уважения, которое он испытывал к ним, зная, что он правильно воспитал их для своих ролей.

― Мой отец ни о ком не заботится и не беспокоится, Кэти. Моя мать обратилась к чему-то другому, чтобы заглушить свои переживания перед смертью.

― Понимаю. ― Это было не мое место, и когда он отвел взгляд, я дала ему понять, что он не одинок. ― Моя мать тоже давно ушла. Наверное, так лучше.

― Да, возможно.

― В любом случае, ― проглотила последнюю порцию рамена, ― я счастлива и сыта. Рамен пришелся как нельзя кстати.

Я начала убирать со стола, но его рука легла на мое запястье.

― Я уберу. Почему бы тебе не пойти расслабиться, а? Мне все равно нужно позвонить. Кейд звонил мне.

― Твой телефон не звонил. ― Я указала на него, лежащий на столе экраном вниз.

― Я выключил его. Мы ели вместе, ― сказал он, как будто ему было противно, что я могла подумать, что он этого не сделает.

― Ты же понимаешь, что это договоренность? Мне все равно, если ты будешь звонить, пока мы едим. Мне все равно, если ты…

― Ты мой гость.

― Я твоя приманка, Баст.

Он провел большим пальцем по моему запястью, прежде чем отпустить его и встать, чтобы собрать обертки и миски, оставшиеся от нашей еды.

― Ты никогда не была просто приманкой, Каталина. Мне нравится, что ты здесь. Если не считать всего остального, ты хороший собеседник и на тебя приятно смотреть.

Даже не могла заставить себя закатить глаза. Постоянная вежливость Бастиана начала задевать меня во всех нужных местах. Я теряла из виду всех остальных людей в мире, которых не было в этом пентхаусе, и забывала, почему Ром что-то значит для меня, ведь я не слышала и не видела его, с тех пор как переехала.

― Скажи мне кое-что. ― Я пристально посмотрела на него. ― Ты так обращаешься со всеми женщинами, которых приводишь сюда?

Он выдохнул и пошел выбрасывать мусор. Затем он снова оказался передо мной, провел одним пальцем по моей руке и снова поднялся к шее, где свободно свисали мои локоны. Бастиан позволил им рассыпаться между пальцами, словно запоминая, как они выглядят.

― Я начинаю думать, что не отношусь ни к одной женщине, как к тебе, потому что нет больше такой же женщины. Ты ни о чем не жалуешься, ты не заботишься о том, чтобы подготовиться к моему возвращению. Ты носишь рваные носки, с тех пор как живешь здесь, и все еще выглядишь достаточно хорошо, чтобы трахаться прямо здесь на этой столешнице. И ко всему прочему, ты чертовски хорошая компания.

― Большинство женщин могут делать все эти вещи, Бастиан.

― Я так не думаю. Думаю, именно поэтому ты желанная приманка, и именно поэтому я должен сделать так, чтобы ты, никогда больше не стала приманкой.

С этими словами он обхватил меня за талию и поцеловал. Я встретила его на полпути, уверенная, что смогу стереть все воспоминания о любом мужчине до него тем, как он со мной обращается. Его прикосновения были мягче, чем ожидалось. Он позволил мне контролировать поцелуй, и я подумала, не так ли он будет управлять Чикаго, позволяя окружающим думать, что они контролируют его, что они партнеры, что могут работать с ним, чтобы стать лучшими.

Я обхватила его руками и ногами, пытаясь вытянуть из него больше, вобрать больше для себя. Гналась за ощущением, которое мог дать мне только один мужчина, и это был не Бастиан. Он поднял меня прямо на свой член, и я терлась об него, пока он вел меня по коридору в свою комнату.

― Мы двигаемся быстро, Кэти.

― Мы двигаемся целенаправленно. Тебе нужно позвонить.

Я почувствовала, как в его груди раздался смех, прежде чем он повалил меня на белое пуховое одеяло на своей кровати. Я оглядела его комнату. Белые тона перетекали в теплые оттенки дерева и сочетались с приглушенными картинами на стенах.

― Твоя комната гостеприимна.

Он не сводил с меня своих темных глаз.

― Моя комната здесь все время. А ты в ней, на моей кровати, готовая раздвинуть ноги, нет. Так что, возможно, будет время посмотреть на мою комнату позже.

Я вскочила на колени и посмотрела на него сквозь ресницы, уверенная, что в этот момент власть перешла на мою сторону.

― Если мы сделаем это, то, возможно, все изменится.

Он кивнул, но начал расстегивать рубашку, словно его это совершенно не волновало. Я подняла свой топ над головой, чтобы открыть кружевной бюстгальтер без подкладки. Каждый раз, надевая его, чувствовала, что белый цвет на моей коже ― это ложь. Это была одна из причин, почему я всегда носила его, как будто я могла обмануть свое тело и заставить его снова думать, что оно невинно.

Бастиан застонал, когда я провела рукой по кружеву и позволила пальцам задержаться на моих сосках. Он сдернул с себя расстегнутую рубашку и быстро расстегнул брюки. Бастиан был очерчен во всех нужных местах, его загорелая кожа обтягивала мышцы. Я хотела, чтобы у меня потекли слюнки от его желания, чтобы мое желание усилилось, но ничего не было.

Ничего, кроме потребности держать себя в руках, направить свою тоску по Рому на кого-то другого.

― Я не уверен, хочу ли, чтобы ты сняла все остальное или оставила на себе. Черт, Кэти. ― Он выдохнул это так, словно едва мог сдержаться.

Я хотела бы чувствовать то же самое. Мои глаза просканировали его вдоль и поперек, надеясь на искру.

Но ее не было, даже когда я изучала губы, которые только что были на моих. Его поцелуй был приятным, но я не хотела приятного.

Я хотела ненасытного, порочного, близкого к чудовищному.

Бастиан ухмыльнулся мне, его глаза были темными и полными потребности. Он придвинулся ко мне, его рука легла на мое бедро и скользнула вверх к шортам, где его большой палец погрузился в отверстие для ног.

― Без трусиков? Ты планировала это? ― прошептал он возле моего уха.

От этого вопроса я отпрянула назад. Ром спросил меня о том же, и в тот момент я поняла, что дальше так продолжаться не может.

Я откинулась назад, мое сердце слишком громко стучало в грудной клетке, чтобы его игнорировать.

― Блядь, женщина. ― Он вскинул брови, смущенный моим внезапным отстранением. ― Ты хочешь это сделать?

Я улыбнулась ему, но знала, что улыбка не достигла моих глаз.

― Я хочу, но не знаю, смогу ли. ― Я и раньше использовала секс как инструмент и оружие. Что бы мне ни пришлось делать для семьи, я делала. Это был мой выбор, но впервые за долгое время возникло препятствие, через которое не была уверена, что смогу перепрыгнуть. На мне были руки Рома, я желала, чтобы они снова были рядом, и думала только о нем. Мое тело не хотело сотрудничать, и я не знала, как далеко смогу зайти, думая о ком-то другом.

Он почесал голову, словно не понимая. Затем он наклонил ее.

― Сможешь? Ты не обязана спать со мной, Кэти.

Я не знала, почему слезы навернулись мне на глаза, или почему он схватил мой топ, чтобы снова надеть его мне на голову, прежде чем притянуть меня к себе и обнять.