* * *

Дом, в котором Е.Р. так и не купил квартиру, располагался хоть и в центре города, но благодаря находившемуся рядом бору считался одним из самых «экологичных», и поэтому стоимость жилья в нём даже по моим меркам превышала все мыслимые пределы. Я набрал код на замке, пропускающем напрямую в дверь, ведущую на лифтовую площадку, минуя холл, и поднялся на восьмой этаж.

Пока лифт поднимался, я успел вспотеть. То ли кондиционер тут не запустили ещё, то ли он в принципе в этой коробке не был предусмотрен. Нет, обратно только по лестнице!

Здесь находилось лишь две квартиры – напротив друг друга. Сверившись с номером, я нажал на кнопку видеофона возле нужной.

– Что? – раздался бас из динамика.

Я тут же представил высокого, мощного мужчину, эдакого Шаляпина.

– Добрый день! Мне нужен Ратников Иван Петрович, – проговорил я в закрытую дверь.

– Я ничего не продаю, – ответил бас.

– Извините, мне дали ваш адрес, сказали, что я могу с вами поговорить по недавнему инциденту.

– Инциденту?

Дверь распахнулась. Передо мной стоял мужчина, почти на голову меня ниже и лет на десять старше. И на обладателя всему миру известного баса он не был похож совсем. Колобок – так я бы назвал всех обладателей его форм.

– Да. Извините, но не думаю, что будет удобно говорить здесь, – я качнул головой на соседнюю квартиру. – Мне кажется, ваши соседи – очень любопытные люди.

– Проходите. – Ратников посторонился, пропуская меня внутрь, и, как только я вошёл, спросил: – Так что вы хотите?

– Сейчас – воды, на улице жара, хотя ещё и полдень не наступил. А в остальном, меня наняли найти того, кто недавно попытался продать эту квартиру. Думаю, вам тоже должно быть интересно, он же подделал и ваши документы. А вдруг решит кредит взять или ещё как-то ими воспользоваться?

– Да, конечно. Вы не разувайтесь, проходите туда.

Ратников показал на зал, который начинался сразу же после прихожей. Единственной границей между ними была разница в напольном покрытии: плитка мозаикой соединялась с ламинатом.

– Вот.

Как только мы прошли, Ратников прошёл на кухню, которая тоже оказалась частью зала, вынул из холодильника и подал мне пол-литровую бутылку минералки. Запечатанную. Буду думать, что он не травит воду специально для себя, а про мой приход знать был не должен.

– Спасибо!

Я открыл бутылку и сделал несколько глотков. Сразу стало легче.

– Да вы садитесь.

– Спасибо! – повторил я, усаживаясь на не самый комфортный с виду диван.

Для меня он был слишком низким, так что колени оказались почти на уровне груди. Ну, надеюсь, резко соскакивать с него мне не придётся.

– Так что там с моим арендатором?

Ратников сел в кресло чуть сбоку, повернулся так, что было видно – ему не очень комфортно, и внимательно посмотрел на меня.

– Это я у вас как раз хотел спросить. Расскажите, пожалуйста, почему вы только купили квартиру и тут же решили её сдать в аренду?

– А, так это просто. Я же хотел переехать, а потом старую продавать, но тут меня отправили в командировку. И чего этой тогда стоять без дела?

– Откуда взялся тот арендатор?

– Так это просто. С улицы пришёл.

– В каком смысле?

– Я объявление в сети дал. Думал, не успею до командировки, а он к вечеру уже нарисовался. Вот так.

– Понятно. А документы его вы проверяли?

– Конечно. Паспорт, прописка. Всё нормально.

– Договор заключали?

– Так а зачем? На пару месяцев-то? И ему накладно, надо ж аванс вносить и страховку, и мне, если вы понимаете.

– Понимаю. А данные у вас остались?

– Чего нет – того нет. Как-то не подумал. Он же деньги всё равно сразу заплатил. Сказал, что если съедет раньше, то это будет мой гешефт.

Ратников отвечал, а меня не покидало ощущение, что всё это отрепетировано. Он не останавливался, не заикался, если не считать его постоянного таканья, говорил, словно все вопросы и ответы на них – это часть продуманного скрипта.

– Ну а описать-то его вы сможете?

– Да обычный. Лет за сорок. Ростом почти как вы вот, кажется, волосы тёмные, но с сединой, глаза не помню какие, не присматривался, нос обычный, рот, опять же. О! Щетина была, точно. Да если бы дали фото, я б узнал, а так… Мне в школе по рисованию тройки ставили. За рефераты.

– Что-то ещё можете по этому вопросу рассказать? Откуда он мог ваш паспорт получить, к примеру?

– Кто ж его знает. Я в банке кредит на машину брал, копию делали. Когда эту квартиру покупал, тоже копию носил. Ещё в кадрах у нас, но это когда было!

– Хорошо. Тогда у меня больше нет вопросов. Буду искать.

Я поднялся и прошёл к дверям.

– Вы, если что, мне сообщите, хорошо? Я тоже хочу с ним пообщаться. В суд схожу.

– Договорились.

Я пожал его протянутую руку, вышел и начал спускаться по лестнице, которая, в отличие от лифта, находилась тут же. И только когда почти спустился на первый этаж, дверь в квартиру Ратникова хлопнула закрываясь.

– Эт чой-то она, провожала что ль? – высунулся из закутка консьержа мужичок лет шестидесяти.

– Провожала, – кивнул я, не задумываясь, но тут же опомнился: – Извините, как вас…

– Тимофей Витальевич.

– Тимофей Витальевич, а вы, случайно, не в курсе ситуации, которая была с жильцом местным, Ратниковым?

– Это из какой квартиры? Я по фамилиям пока плохо знаю, дом-то у нас новый.

– Из шестьдесят седьмой.

– Шестьдесят седьмая… А, которую Кирка Бессонов продать пытался что ль?

– Кирка? Кирилл?

Я мысленно зафиксировал фамилию. Бессонов. Для мошенника слишком звучная.

– Он самый. Я с его мамкой когда-то знаком был. Работали вместе.

– Даже так. А адрес не знаете?

– Давно было. Сейчас… – Он задумался. – Кажется, Кормухина, шестнадцать. Квартиру не помню, в пятом подъезде, на первом этаже, сразу слева. С окнами на улицу, не во двор. Дома старой постройки, лет пятьдесят уже. Да пойдём, я тебя чаем напою.

– Спасибо вам большое, Тимофей Витальевич, но на улице и без того жарко. А ещё вопрос можно?

– В Узбекистане в любую жару чай пьют! – поднял он вверх указательный палец. – А вопрос валяй.

– Описать Кирилла вы сможете? Ну, вдруг я приду, а там другие люди живут? Сами говорите, что времени много уже прошло.

– А чего нет? Роста небольшого, на полголовы тебя ниже. Лет… Тридцатник должен был стукнуть. Белобрысый. Говорили, что батька у него откуда-то с запада. Тощий, не как жердь, но всё равно тощий, тычком пальца переломить можно.

– Тогда ещё один вопрос?

– Задавай. Я тут целый день, почитай, один, скучно. Так хоть с детективом поговорю.

– С чего вы взяли?

– Вас же за километр видно. Либо военный, либо мент. А раз корочки сразу не показал, значит, на себя работаешь. Следовательно, детектив.

– Смекалистый вы, – в унисон ему произнёс я.

– А то ж! Так что за вопрос?

– Не знаете, с чего вдруг этот Кирка такую шикарную квартиру снять решил? У него деньги водятся?

– Да откуда? Мамка всю жизнь на часовом заводе в кадрах проработала, батьки нет. Только та квартира и есть. И бабка старая в деревне.

– Ну, спасибо вам, Тимофей Витальевич. Помогли очень!

– Да не за что. Если будет мимо, заходи, чаем напою. Я тут через два дежурю.

– Зайду.

Я вышел на крыльцо дома и набрал Георгия. Подозрения подозрениями, но проверить стоит. Вдруг я зря напраслину на этого Ратникова навожу?

– Вопрос по делу. Можешь узнать, где работал арендодатель? Интересует часовой завод.

– Время?

– Чем быстрее, тем лучше.

– Перезвоню.

И только когда я отключился, понял, что вопрос о времени звучал двояко. Но перезванивать, чтобы уточнить, я не стал, а посмотрел на часы и отправился на Кормухина. Обед, а у меня, как говорится, ещё и конь не валялся.

* * *

Дом, котором жил аферист Бессонов, не выглядел таким уж старым. Обычная девятиэтажка, которых много у нас в городе. Серая, с обработанными чем-то коричневым швами и давно не ремонтированными подъездами.