Клокочущая речь завлекла лишь одинокого слушателя: левое ухо зверя прислушивалось к словам. Сам же он явно не обманулся на уловку, уже целиком повернулся к зарослям и не спеша тронулся к ним.

– Как невежливо… – на пальце Леонардо вновь заблестел перстень, а на моалгрена упала прицельно сброшенная цепочка с медальонами, что, тихо звякнув, повисла на гребне холки.

Зверь успел отскочить вбок, прежде чем его с ног до головы объяло марево. Теперь вместо настороженного хищника на четвереньках стояла растерянная женщина. Совершенно обнажённая.

Секундное созерцание, смешавшее любование с оценкой рисков, и вот Леонардо уже рядом. Лежавшее на изящном плече украшение собиралось соскользнуть в траву, но, подчиняясь телекинезу, цепочка окольцевала шею Ли и застегнулась. Из чёрного тумана возник шёлковый халат – укрыл нагую спину. А протянутая ладонь предложила помощь. В её необходимости некромант сомневался и потому решил повысить ставки: ослабил ментальную защиту, вернув себе человеческий облик. Если уж досматривать представление, то не снижая градуса пикантности.

Ли промычала что-то невнятное и даже отстранилась от руки. Весьма правдоподобно.

– Вот как? – приподнял бровь Леонардо. – Надеюсь, это не связано с брезгливостью после увиденного.

Колдун жаждал узреть кульминацию односторонней пантомимы. Что же будет дальше? Внезапная атака? Новая попытка подавить волю? Или монолог неожиданно перерастёт в дискуссию?

Были и менее вероятные варианты. Однако Леонардо никак не ждал, что поблизости откроется портал и из него выйдет… Рихард. В свободной светлой рубашке и таких же светлых штанах. Однако некромант на одежду не смотрел: измерял взглядом спокойное лицо идущего навстречу мага.

Тот же приветственно кивнул колдуну, уверенно направляясь к севшей женщине, которая будто не замечала ни мужчин, ни возникшую рядом Кригу, ни сползший от движений халат. Сейчас её больше всего интересовали собственные ладони. Она заторможенно ковыряла налипший сор и влажную почву, однако, стоило Рихарду опуститься на колено и протянуть руку, уклонилась, а следом подняла недоверчивый взор.

– Тише, милая, – улыбнулся ей маг. – Вот так, – пальцы скользнули по растрёпанным волосам, коснулись щеки, – всё хорошо, – нежно обхватили подбородок, приподнимая, осторожно поворачивая и рассматривая чистое, немного бледноватое лицо: – Славно, не успела набедокурить, – голос зазвучал громче, с проскальзывающими нотками веселья.

Рихард взглянул на Леонардо:

– Благодарю за своевременную помощь. Не возражаешь, я её заберу?

Не дожидаясь ответа, он, взяв женщину под локти, стал подниматься, увлекая ту за собой, потом вовсе подхватил на руки:

– Пока после трансформации её сознание весьма спутано, с организмом из-за резких смен приключаются казусы, а сама она подвержена всплескам немотивированной агрессии. Полагаю, не лучшее сочетание для ваших неокрепших отношений. Мне же – не привыкать, – усмехнулся Рихард.

В иной ситуации Леонардо счёл бы риторический вопрос с самоличным принятием решения за оскорбление и незамедлительно бы напомнил, что право собственности, дающее повод вести подобные речи, может перейти к другому владельцу: это не раз доказывали исторические параллели. Однако сейчас колдун не до конца доверял своим глазам и ушам. Ведь если маг не имел собственной воли, у Ли было достаточно времени изучить его модель поведения. Тогда всё здесь – искусное притворство, цели которого ясны так же, как черты лица на изгнившем трупе. Знать бы наперёд, кто стоял за сказанным…

– Отрадно, что ты так переживаешь за наши отношения, – холодно изрёк Леонардо. – Передай Эффалии, что сегодня меня не будет. Появились внезапные дела.

Исчезнув в чёрном облаке, некромант материализовался на балконе своей башни и взглянул на хижину глазами ближайшего ворона: в отсутствие Рихарда, Ли и Криги, за малышкой присматривали Скела и Хуга, верные гиены мага. Неужели и они пали жертвой гипноза?

Покинув сознание ворона, Леонардо расставил руки на перилах и устремил взор к солнцу, пылавшему над бескрайним лесом. Прогрессирующая паранойя или разоблачение гениальной лжи? Свистевший у шпиля ветер не смог дать ответ. Ли не походила на описанных в книгах моалгренов. Обыкновенно они мимикрировали под других существ или животных. На подлог указывали лишь нехарактерные глаза. Здесь же на лицо передаваемый по наследству химеризм. Какие ещё сюрпризы таила уютная хижина, могло показать только время. А пока следовало проанализировать уже полученную информацию.

Некромант поймал себя на мысли, что первым в памяти ожил образ обнажённой, стоявшей на четвереньках Ли – крайне дурной знак для ума древнего учёного.

Глава 9. Невезучие

Всю ночь Леонардо просидел в кресле, на балконе, под взглядами сотен звёзд. Изредка пригублял кубок, насыщая непрерывные думы сладостью вина. Утром же переоделся и посмотрел на себя в высокое зеркало. На чёрной рубашке блестели серебряные застёжки с ремешками. Восемь из них располагались вертикально, от воротника до пояса, четыре – на каждом манжете, и по три – на плечах, словно эполеты. Штаны тоже были привычного слепцам цвета, но кроме дорогой ткани ничем не примечательны. Символичность выбранной одежды мог понять лишь тот, кто впервые за столетия выверенных ходов окунулся в океан сомнений. Сомнений, что требовали фактов. Уж они рассудят, кто заслуживает спасительной лодки, а кто – тянущего на дно якоря.

Тёмные когти коснулись перстня с пентаграммой, стянули его с пальца и бросили в стоявший на одноногом столике кубок. Украшенное самоцветами золото звякнуло, точно корабельный колокол, начавший новый отчёт времени. Отчасти так и было. Открыта новая страница, страница книги жизни. Чистый лист. Для чужого пера. Правда, оценить творчество – не значит принять: неугодные страницы вырываются так же легко, как крылья бабочки.

Леонардо неспешно опустил веки, исследуя сознания паривших над лесами воронов. Трое ведали, где Ли. Вновь обернувшись зверем, она спасалась от яркого солнца в тенях чащоб. Ещё одна незапланированная встреча поможет обнажить истинную суть моалгрена. А если интеракцию попробует сорвать вышедший из портала Рихард, то мощь телекинеза закатит его обратно, как сокращение мышцы – глаз покойника. В этот раз парировать диалог хитростью уже не получится.

Некроманта окутали густые клубы, и под сапогами вместо гладкого мрамора зазеленела поляна. Она располагалась недалеко от места прошлой встречи и сулила грядущую. Леонардо уже видел хищницу. Посреди вытоптанной травы, поломанных деревцев и смятых кустов, щедро раскрашенных алыми и бордовыми брызгами. И теперь она была не одна – в компании мужчины, вернее сказать того, что от него осталось: из наполовину отгрызенных руки и ноги лоскутами висело мясо, не хватало большей части лица, да и само тело было изрядно покорёжено. В метре же, под нетронутой крапивой, лежали изъеденные рытвинами бледные пальцы. А рядом – меч. Его блеск отражался в чёрных глазах ворона, какой, сидя на нижней ветви ели, передавал информацию приближавшемуся хозяину.

Моалгрен застыл над распаханным животом жертвы: морда, шея, грудь перепачканы кровью, уши прижаты, хвост метёт по земле как у недовольной кошки.

– Трапеза? – Леонардо остановился неподалёку, неторопливо сцепил руки за спиной. – Не хотел бы портить тебе аппетит, но от выбранного блюда разит одиозностью. Обрати внимание на вон тот свисающий с плеча лоскут кожи. Чёрные линии на нём – это фрагмент татуировки низменных слоёв общества, добывающих свой хлеб безнравственными способами.

Несколько секунд моалгрен пристально глядел на колдуна. Потом, придержав лапой ногу, рывком отделил кусок от уцелевшего бедра, но едва челюсти сомкнулись, плоть стала разваливаться на мелкие части. Она бесформенной массой падала обратно на труп, отчего уши зверя почти слились с шеей, а хвост заколотил с удвоенной яростью, вырывая траву с комьями почвы.

Предприняв ещё пару попыток, столь же малопродуктивных, существо оставило обезображенное тело и направилось к некроманту. Оно двигалось неспешно, развесив уши по сторонам и опустив хвост. Не дойдя пары метров остановилось полубоком, а потом зевнуло, демонстрируя второй ряд клыков на верхней челюсти.