Шумно втянул воздух, делая большой глоток водяры.
И снова наш друг Паша подсобил — в августе закрывали сезон у него на даче, и эти алкаши какого-то хера сгрузили ящик с не выпитым алкоголем мне в багажник. Разумеется, Левицкий благополучно о нем забыл.
А я очень вовремя вспомнил, ибо ничего лучше, чем нажраться не придумал. Ну, надо же отметить самый незабываемый секс в своей жизни!
Вытрахали друг другу весь мозг!
Но, сука, при виде ее истерики я в прямом смысле чуть не кончил. Наконец, эта гордая и независимая обнажила передо мной душу. Содрогалась всем телом, сыпля проклятиями и нанося мне свои смешные удары… А я, ошалев от счастья, боялся пропустить хоть что-то…
Значит, не все у нас так безнадежно.
На ее несчастье, нам до сих пор по пути…
И эта ночь многое для меня прояснила.
Не забыла.
Скучала.
Обижена.
Ненавидит. (с этим посложнее)
Хочет меня. (ох*еть как).
— Я не хочу, чтобы ты уходил… — решительно потянула меня в свою спальню.
И вот тут мне бы рот зашить, ибо, итак, весь вечер нес какую-то лютую дичь, но нет, решил единственный раз поступить по-джентльменски — ответил честно.
И понеслось.
Как итог, Алина пустила мне кровушки. В прямом смысле. Атаковала своими маленькими кулачками. Но как же она была прекрасна в этот момент… Божественная моя. Злющая. С пылающими от ненависти глазами. И подрагивающими порнушными губками, искусанными мной же несколько минут назад. Запах ее тела до сих пор кружил голову — чистая энергия страсти.
Ответила, так ответила.
Влажная одежда противно липла к телу.
Кожа на лице и шее немного саднила.
Заслужил.
Хотя Алина обращала внимание только на слова, контекст ее вообще не интересовал. Первая девушка, с которой я не хотел использовать «резинки». Ну, залетит и залетит. Женюсь. Запру ее дома. Пусть рожает и воспитывает моих детей. Хватит лыбиться мужикам в этот проклятом ресторане.
А вообще не так я себе представлял сегодняшний вечер…
Дожидался Её на парковке, чтобы, наконец, хоть как-то пообщаться. Потому что наши регулярные встречи в «Патриках» проходили по одному сценарию — Лебедева воротила от меня свой аккуратный нос. Даже не здоровалась… Администраторша хренова!
Но именно сегодня моя неуловимая Алина собралась на дискотеку! И клуб выбрали достаточно популярный… Знал пацанов, которые там регулярно зависают. И некоторых девок тоже знал. Куда ж без этого…
Сипло выдохнул, припоминая свою красавицу в центре танцпола рядом с каким-то у*баном. Ну, ок. Отдыхали компанией. Еще как-то пытался это понять. Но, когда она уединилась с левым чуваком за барной стойкой… Всё. Вызывайте санитаров… Я уже был не я.
Сидела, хихикала, активно поддерживая диалог. И ни слова мне за эти долбанные дни… Ни единого слова… Сучка. Хотя я, как пес цепной, всегда находился поблизости. Мне же больше делать не хер… только тусоваться часами в ресторане.
— Блядство… — смочил пересохшее горло водярой.
Как слону дробина. Хмыкнул, продолжая сканировать Её окна. По итогу… В очередной раз сорвал на Лебедевой свою злость.
Да, хотел ее довести.
Умышленно.
Потому что в моей извращенной картине мира страдать мы должны вместе.
Даже вспоминать не хотелось, какой херни наговорил. И этот звонок в отель… Сууука. А ведь планировал отвести ее совсем в другое место. Переключиться. В некотором роде даже произвести впечатление. Удивить. Знал — такой отдых придется моей темной принцессе по нраву.
Но все, как обычно, пошло не по плану…
Вспомнилось излюбленное выражение Павлика.
«А какой у нас план? Колумбийский».
Ха-ха. Занавес.
Хотя в один момент думал, уже свихнемся…
Но это ее «Ты видел нас с Егором?» как ведерко льда за шиворот.
То, с какой теплотой она прошептала Его имя, меня порвало.
В ошметки. Башка отключилась. Бесы вырвались наружу.
И хорошо, что нас унесло не туда…
Не так я себе представлял долгожданный первый секс с девушкой, которую, несмотря на всю чернуху, вопреки всем законам логики и здравого смысла, я продолжал любить. Не под воздействием ядерной ревности и лютой злобы.
И в душе она меня не оттолкнула… Мокрая. Разгоряченная. Злая.
Дикарка Алина.
Запрокинув голову, я перешел на утробный смех.
Позволила обнять себя. Мое Сокровище. Хотел раздеть ее и унести в койку. Мириться. До седьмого пота. Чтобы добавила и на спине царапин…
Но тут прилетела наша тотемная птица — обломинго!
Соседка нарисовалась. Эта Света-звезда иммунитета приперлась после ночного сеанса кино, и застала картину маслом — зарёванная Лебедева и я с расцарапанной рожей и конским стояком. Пиздец, товарищи, подкрался откуда не ждали. Видели бы вы ее лицо… Реально думал, эта идиотка ломанется вызывать полицию….
Еще и Алина со своим загробным: «Кирилл уже уходит…».
А так хотелось ей возразить — никуда ты от меня не денешься — влюбишься и женишься.
Но решил дождаться более подходящего момента. Реально надо придумать что-то с ее соседкой, так как заманить Лебедеву при наших весьма непростых исходных данных на мою территорию, увы, задача со звездочкой.
До скрежета зубов стиснул челюсти. Откинулся на спинку кресла и прикрыл глаза.
— Мне так этого не хватало… — сама испугалась, брошенных ею слов.
Тянулась ко мне ручонками. Игриво толкнулась кончиком языка между зубов. Облизывала мои губы, всхлипывая от удовольствия. Тихоня. Влажная и страстная. Целовала… Целовала… Сама.
Пососал свой палец, который еще некоторое время назад находился у нее глубоко между ног. Р-р.
А как мне тебя, Лебедева, не хватало…
И снова подыхал от конского стояка под ее окнами, будто семнадцатилетний половозрелый подросток… Ничего не изменилось. Но в то же время изменилось все.
— Ты вечный номер два…
А вот это больно.
На первый-второй рассчитай-с-я! Как любил говаривать наш физрук.
Распахнул окно, шумно втянув прохладный ночной воздух.
Выдохнул. Снова вздохнул.
И все-таки жизнь полна интересных метаморфоз…
Тогда, в семнадцать, мне было чертовски важно стать Её первым. Е*учая гордость, помноженная на безмерное эго и юношеский максимализм. Гремучая смесь. Желание сорвать цветочек аленький. И хоть трава не расти.
Но, увы, реальность не всегда совпадает с нашими хотелками. Без сомнения у нее были парни за эти годы. И что мне теперь, застрелиться?
Почему-то всплыли в башке слова бати: «Нравится баба — добейся!».
Диалог с таким простым и однозначным посылом мы вели во время той самой первой его реабилитации в Швейцарии, когда проводили вместе двадцать четыре на семь.
Помнится, отец как-то разоткровенничался, каких трудов ему стоило добиться маму…
Оказывается, на момент их знакомства она не просто состояла в отношениях, а собиралась замуж… Через три месяца все-таки вышла. Только не за своего горе-ухажера, а за батю. Вот так. Мужик сказал — мужик сделал. А через год у них родился Темыч.
Почему-то я совсем не предал значения его словам, а вот теперь призадумался…
Ведь если разобраться, гораздо интереснее, кто станет последним, и будет засыпать с этой плаксой в обнимку каждую ночь. Верно? Реально есть за что побороться. Потому что отказаться от Лебедевой я не готов, хоть ты тресни.
Достал из бардачка долбанную связку ключей, и мурашки стайками понеслись вдоль позвоночника. Ведь можно было еще раз ими воспользоваться…
Кажется, уже в третий.
Первый был, когда на утро после драки с Левицким, без особого труда перед этим сделав дубль-связку (ведь Алине и в голову не могло прийти, что у меня есть электронный ключ от всех кабинок в комнате для персонала, и в то утро я на пару часов позаимствовал из сумки ее ключи), завалился к ним днем, так сказать, провести ориентировку на местности.
Второй — ночью после того, как отправил корзину цветов в знак извинения за скотское поведение в подсобке.
Честно говоря, рассчитывал, что она не будет спать…
