- Доброго здравия Вам, Ваши…

- СТОП! – Антон рявкнул так, что окружающие люди вздрогнули от неожиданности и покосились на пару, что резко остановилась на тротуаре, смотря прямо перед собой.

- Уважаемый, давай без того, что набило оскомину – без всяких надуманных сиятельств, господ и подобной чуши. Скажу честно – не ожидали Вас встретить. ОЧЕНЬ надеялись, что больше никогда не пересечёмся. Но, как понимаю, то, что сказали Вам пару лет назад, так и не доползло до назначения?

- И я Вас рад видеть, молодые люди, – старик словно не слышал издёвки и раздражения в голосе Антона. – Вы уж простите, но должны понимать – я сущес… человек подневольный, поэтому позвольте ещё раз извиниться за столь нежданное появление. Не задержу Вас надолго. Мне лишь поручено передать Вам письмо-приглашение на Собор. Через две недели будет годовщина – ровно пятьсот лет. Вы двое в числе приглашённых. Для мужчин обязателен строгий костюм. Для женщин – вечернее платье. Простите, но отказ невозможен.

И старик исчез, оставив в руке Антона открытку-приглашение.

- И что сейчас было? – Арина взяла из рук брата открытку и прочла вслух.

- «Уважаемые Арина Сергеевна Ярая. Уважаемый Антон Сергеевич Ярый. Приглашеаем Вас на торжества по случаю пятисотлетия СоБора Белого Братства. Прикоснувшиеся к сему Приглашению тем самым дают своё согласие. Празднество состоится второго ноября в двенадцать часов. Во славу Рода.»

Когда Арина закончила читать, ниже напечатанного текста внезапно появились две маленькие фотографии – её и брата.

- Ничего не понимаю. Это что за техника такая? Когда читала - ничего не было, а теперь, смотри, две фотографии, которые, скорее, голограммы. Причём здесь Братство и какой-то СоБор? Антон, ты слышал о таком? Я – никогда. Между прочим – почему в средине слова буква «Б» – с большой буквы?

- Слышал, - парень был потрясён случившимся и долго и тщательно рассматривал фотографии. – Ты права – это голограммы, но КАК??? И почему именно Аристарх стал почтальоном? Кстати. Мы, как два истукана стоим посреди тротуара и мешаем людям. А ты обратила внимание, что старика, кроме нас, никто не видел? Для всех были два болвана, которые разговаривали с пустым местом. Не удивлюсь, если кто-нибудь нас не снял на видео и вскоре не выкинет на какой-нибудь сайт, мол, сегодня в ближайшей психушке день открытых дверей, полюбуйтесь сами. Давай хоть в сторону отойдём.

- Может не отойдём, а пойдём на работу? Не хватало ещё, что бы мы вместе опоздали. Это станет, пожалуй, событием в клинике. В первый раз такое.

- Да, блин, я сейчас и работать, наверное, не смогу. В голове тараканы кинули клич на общее собрание. Будут выбирать ответственного за предстоящее мероприятие. Потом создадут комитеты по сборам. Потом подкомитеты по…

- Тошка, я тебя обожаю, – Арина чмокнула брата в чёку и потянула его за руку. – Давай, перебирай ногами. Мне очень нравится, что ты обладаешь чувством самокритичности. Но попроси своих постояльцев перенести заседание на вечер. Скажи, многие заняты другими неотложными делами, поэтому кворума сейчас не будет. Сможешь с ними договориться?

- Попробую. Рин. Слушай, ты сейчас о чём?

- О работе, дорогуша, – девушка улыбнулась. - Только о ней. Осталось двадцать минут, за которые нам надо дойти, переодеться, посмотреть список клиентов на сегодня и решить, кто с кем будет работать. К тому же, зная директора клиники, в которой работаю, он, пока не выпьет кружку своей бурды, под названием растворимый кофе, к работе приступить не сможет. Поэтому давай пошустрее.

- Давай. Ты спросила по поводу Собора. Насколько помню, именно в тысяча пятьсот двадцать четвёртом году произошла первая и основная стычка среди высшего духовенства – спор между нестяжателями, теми, кто придерживался монашеской аскезы и был против владениями монастырями землёй и принудительного труда на ней крестьян. И вторая партия – иосифляне, которые являлись, по сути, стяжателями, стремящихся сделать монастыри более богатыми, благо появилась возможность закрепить монастырский люд, который бы бесплатно работал на церковь. Но, пожалуй, не это... Что ещё? Вспомнить Митрополита Даниила, который всеми силами пытался подмять Василия третьего, на словах же его всячески поддерживая. С женой князя, зараза, развёл, подведя главной причиной не бесплодность, а колдовство и чернокнижье волхвов. Потом… Нет, не помню точно, что случилось в тот год на Соборе. Вроде в этот год заложили Собор Смоленской иконы Богоматери, самому древнему храму Новодевичьего монастыря в Москве. Хотя… Причём здесь церковь? Вряд ли событие имеет отношение к церкви как таковой. Раз упомянуто Братство, тогда не знаю. Может очередная историческая легенда, может выдумка, а может, что написано – СоБор – вообще составляющее из двух слов? К примеру – сообщество борцов.

- Пойдём? - Арина чуть ли силой тащила брата на работу.

- Не знаю. Странно всё. Пожалуй, стоит переговорить с Всеволодом, а не ломать сейчас голову.

- Наконец-то первая разумная мысль.

- Складывается впечатление, что впереди нас ожидает очередной звиздец. Всё один к одному - из древних шкафов, словно по команде, начали вываливаться скелеты прошлого. И старик со своим домовым и те, из другого мира. Не хватает для полного счастья крылатых, жуков и вообще, на десерт, чего–то требующей от нас русалки. Слушай, - Антон вновь остановился. – А ведь в приглашении ничего не сказано о месте проведения сборища.

- Слушай, если так и будешь стоять – пойду одна.

- Не, я иду. Только не беги, прошу.

- - -

День прошёл, в целом, нормально, без неожиданностей и только под конец, когда Арина закончила работать, в смотровую вошла Катя, тихо сев в уголке.

- Что случилось, Кать?

- Ничего. Устала очень. Вроде ничего такого, но на душе словно камень висит.

- Камень? Бывает. Ты мне можешь ответить, кол брата рядом нет – что с тобой случилось? Почему с первого рабочего дня ты стала относиться к нам как к чужим? И что за афициоз в общении? Ты вроде не маленькая девочка, но подобных вывертов понять не могу.

Катя долго молчала, потом подняла опущенную голову, посмотрев на собеседницу.

- Со мной ничего не произошло.

- Только не надо врать. Я же вижу, что между Вами происходит! Оба мучаетесь, пытаетесь вообще не пересекаться на работе. Просто хочу понять и, если смогу, помочь.

- Арин. Работа – это работа и здесь не место для личных отношений. Не забывай - я наёмный работник, а Антон Сергеевич - директор. Неужели не понимаешь, что я просто не могу и не хочу ему навязываться. А он… Ни в кино меня ни разу не пригласил, ни куда ещё. Мы и видимся-то только здесь. А я не хочу пользоваться его особым отношением. Понимаешь, НЕ ХОЧУ!!! Мне надо самой себе доказать, да и Вам, что я на самом деле чего-то стою. Я не могу так…

И девушка, заплакав, выскочила из смотровой.

- «Вот же два балбеса. Все из себя такие правильные… до тошноты. Один из себя корчит строгого начальника, другая - гордая-прегордая и правильная пионерка. Два идиота малолетних. Что б Вас волки задрали в тёмном лесу. Обоих. Эти два кретина играются в кто кого перешибёт, а плачутся почему-то именно мне. Да ну Вас... И ладно б подростки, так обоим по тридцатнику.»

Выдала про себя все маты в адрес великовозрастных идиотов, пошла переодеваться, чувствуя, что и у неё начинает болеть голова…

Немного передохнув и выпив чай, двойняшки спустились на первый этаж и неожиданно в голову девушке пришла вполне здравая мысль кому можно задать интересующий её вопрос. Оглянувшись по сторонам, увидела уже одетую Полину.

- Прости, можно вопрос?

- Да, Арина Сергеевна, – девушка остановилась. – Слушаю. По работе?

- Нет. Скажи, Полина, ты ведь была в Екатерининском Дворце тогда, ну… когда.

- Я Вас поняла. Да. На то мероприятие мы с сестрой были приглашены как потомки… благородных семей. – Девушка смутилась, когда сослалась на родословную, но и внезапно преобразилась – плечи распрямлись и, казалось, изменилась сама осанка и выражение на лице.