- Кто это? – сзади раздался тихий голос сестры, когда Антон вывел на экран снимок лица Кати, который он сделал на телефон совершенно случайно, даже не думая, что это будет единственным напоминанием о человеке, с которым он хотел быть рядом…

- Это? - переспросил Антон, даже не обернувшись. – Эта девочка меня спасла от смерти, понимаешь? Сделала то, что не смог бы сделать никто. Потом согревала меня своим крохотным тельцем, спасая от… Она настолько уникальна, что мне до неё… Маленькая, хрупкая, но с ТАКИМ огромным сердцем и любовью к жизни, что… И эти сволочи даже не сказали – вернётся она или нет. Жива или нет… А всё потому, что она и ТАМ будет выше всех на голову. И, к сожалению, она не с мужским характером, не сможет сопротивляться. Катя - даже не женщина, она наивный ребёнок, который, понимая, что сможет кому-то помочь, бросит всё на свете и побежит оказывать помощь. Забыв про всех и про себя в первую очередь.

- Ты её полюбил? Когда только успел? – Антон почувствовал, как его обняли сзади.

- А разве для того, что бы почувствовать человека, требуется много времени? Я и Катя стали меньше чем за сутки одним целым. Понимали друг друга без слов. Ощущали даже как бьются наши сердца. Эта девочка могла бы мне стать женой, подарить детей.

- А Мара?

- А что Мара? Та, по сравнению с этим маленьким котёнком, словно сфинкс – холодный и безэмоциональный. Да, Мара красавица, этого не отнять, а Катюня вроде самая обычная, каких много, но только не для меня. Прости, Рин, не могу говорить.

- И не надо говорить. Давай лучше я тебя накормлю. Зря, что ли старалась? И к ужину купила тебе то, что любишь – только не напивайся сегодня, хорошо?

Антон улыбнулся. Повернувшись, схватил сестру и прижал к себе.

- Какая же ты дурилка, Рин. Вот стоило столько нервов мотать и себе и мне, что бы понять главное – мы друг без друга совсем ничего не стоим... Как ты? Как состояние?

- Прости, Тош. Я должна была пройти через всё это, что бы осознать, что ты для меня… это ты. Как чувствую? Намного лучше. Посмотрела – резерв выше среднего и продолжает расти. Так что спасибо за день отдыха. Обещаю – подобное не повторится.

- Обещать не надо, лучше просто так не делай. Ну что, пойдём?

- Конечно пойдём, пока не остыло – я катрюлю замотала в полотенца, что бы ты поел горячим.

- - -

После ужина, помыв посуду, Антон сделал кофе и влил туда рюмку коньяка – именно того, что предпочитал всему остальному.

- А можно я к тебе сегодня приду? – Арина, опустив глаза, отвернула голову от брата.

- В смысле?

- Хочется, что бы ты меня обнял и прижал к себе, и мы так и уснули. Как в детстве.

- Нет, Рин. Полежать согласен, но недолго. Посмотри время - почти одиннадцать. Когда отдыхать? Догадываюсь, хочешь узнать, что со мной случилось? Об этом говорить не хочу, извини. Пройдёт время, может, расскажу, но не сейчас. Пойми – болит в сердце. Сейчас все мои мысли с девочкой. Где она и как.

- Можешь верить мне, можешь не верить, но я чувствую, что с твоей девушкой всё в порядке. Не знаю, как и почему. Это даже не ощущение, уверенность, словно мне кто-то старается достучаться в голову. Просит передать тебе эту информацию. Понимай мои слова как хочешь, но скажу - весточку от неё скоро получишь. Каким образом, не знаю.

Антон посмотрел в глаза сестры.

- Это правда? Ты в самом деле почувствовала?

- Да.

- Спасибо, Рин.

- Пока не забыла - что делать с тем куском дерьма, во что превратился телефон и сейчас плавает в кастрюле? Выкинуть в ведро?

- Нет. Я завтра захвачу его с собой и выкину где-нибудь на улице в помойный бак. Незачем ЭТИМ поганить наше семейное помойное ведро.

Арина рассмеялась.

- Я правильно поняла, что его дистанционно сожгли? Как ты мой старый смартфон?

- Да. Именно так. Подали команду… и всё. Теперь связи у меня ни с кем из того мира нет. Знаешь, а меня это совершенно не расстраивает. Как говорила мама? Что не случается, всё к лучшему?

- Именно так. О Маре вспоминать не будем?

- Не будем, потому что Мара - плоть от плоти дитя своего мира, а как ТЕ относится к нам – сама могла почувствовать. Хотят получить преференции, заграбастать самое лучшее, не гнушаясь ничем, притом сами ни на копейку в это не вкладываются. Почему, как думаешь, они в нас так вцепились? Ладно, малыш. Давай заканчивать душеспасительные беседы. Я сейчас в душ, а потом, если хочешь, можешь на полчаса ко мне прибежать. Но сразу скажу – не мучать с распросами. Дай возможность разложить в голове всё по местам.

- Не буду мучать. Всё, иди, а я пока на кухне приберусь. Кстати, что ты постирал вчера, высохло. Я сложила и убрала к тебе в шкаф. Потом разложишь как тебе нужно.

- Спасибо, Рин…

- - -

Проводив сонную сестру, внезапно вспомнил о подполковнике. Встал с кровати и достал из кармана рубашки визитку. На лицевой стороне, кроме должности, фамилии/имя/отчества и телефона ничего не было, но, перевернув, прочёл фразу, написанную аккуратным потчерком, отчего чуть не захохотал в голос.

«Антон. Прошу, не начинай межгалактическую войну». И… улыбающийся смайлик.

Покрутив визитку в руках, потянулся к телефону. Дождался ответа.

- Простите дважды, Владимир Александрович. Во-первых, что беспокою так поздно и, во-вторых, что только что обратил внимание на текст на обороте визитки. Извините, но Ваше пожелание немного запоздало… У меня есть новая информация. Можем завтра встретиться?

На следующий день в обеденный перерыв двойняшки встретили на ресепшине подполковника и провели к себе в кабинет. Антон с сестрой, не успев пообедать, предложили Владимиру Александровичу присоединиться, но тот вежливо отказался, пояснив, что недавно перекусил, но от предложенного кофе не отказался.

Спросив разрешения записать разговор, следователь демонстративно вынул из кармана диктофон и включил запись.

- И так, что появилось такого срочного, что мне пришлось перекраивать график работы и мчаться сломя голову к Вам?

Антон усмехнулся, видя, что все слова сопровождает ехидная улыбка. Он с утра успел получить информацию о следователе, и все источники говорили одно – этот человек - белая ворона среди коллег. Не поддаётся шантажу, неподкупен и не раз шёл на конфликт с руководством, твёрдо защищая Закон. Так же стало известно, что за ним стоят, порой помогая, ОЧЕНЬ большие дяди, которые, хоть и в меньшинстве, но стремятся сделать Россию немного лучше…

- История началась давно и что бы понять во что мы, а теперь и Вы вляпались, надо начинать сначала.

- Надеюсь, не начнёте повествование с тех лет, когда ползали в пелёнках? Если да, то надо бросать все остальные дела и заниматься только тем, что бы фиксировать все периоды Вашего становления.

Арина рассмеялась.

- Уважаемый, мы не станем вдаваться в детали, как, например, чем питались и как ходили в туалет, но именно с того времени, конечно, не в грудничковом возрасте, поняли, что мы отличаемся от сверстников, да и от большинства обычных, то есть нормальных людей.

- Даже так? – мужчина усмехнулся. – И во сколько же лет Вы ЭТО осознали?

- Окончательно поняли года в четыре, а к пяти стали эксперементировать со своими способностями. Ну, например, начали мысленно разговаривать между собой. Вижу удивление, точнее, недоверие на Вашем лице. А Вы хоть знаете, чем мы занимаемся? В той самой клинике, где сейчас находимся?

- В курсе, хотя не скрою, удивляет. Честно скажу, не всему верю, хотя Ваш отец и сам имеет некоторые способности, которые ему очень помогали в работе.

- Вот видите? Позвольте мы сразу докажем, что мы не шарлатаны и к нам надо относиться серьёзно? Позволите посмотреть Вашу память. Мы врачи, поэтому знаем, что не навредим. Но и всё, что нам станет известно, останется с нами.

- Хотите меня загипнотизировать? Что ж, попробуйте, но вряд ли это удасться. Надо мной проводили подобные эксперименты и было доказано, что я совершенно не поддаюсь гипнозу.