- Так, Антон, - Румянцева коротко хохотнула, – Ядвиг и есть сотрудник ФСБ. Местного, не московского. Я в курсе, что у тебя отношение с москвичами не сложились, поэтому и было решено действовать совместно.

- Кто решил? ВЫ? – Антон опешил от такого известия. Его явно подставляли, а к этому он был не готов. – Подождите. Мы с Вами, Елизавета Петровна, вчера чётко оговорили последовательность действий, и кто чем будет заниматься. А, оказывается, Вы за ночь всё переиграли и решили сделать по-своему? Простите, но зачем тогда Вы нужны? Я о службе безопасности Братства? По-моему, у Питерского Управления для задержания вполне хватит своих сотрудников. Или я чего-то недогоняю?

Мужчина впервые попытался улыбнуться, но лучше бы этого не делал – получилось вообще что-то страшное.

- Нет, Антон Сергеевич. Не госпожа Румянцева предложила сотрудничество нам, мы ей. Точнее – руководитель местного Управления. Кто конкретно – Вам эта личность известна, не будет здесь называть фамилии. И делается это для того, что бы не нарушать рамки закона. Должны понимать – задерживать гражданских Ваше сообщество не имеет права.

- А Вы значит, такими правами обладаете? И на каком, позвольте спросить, основании ИХ задержите? Из-за отсутствия прописки или нарушения правил пребывания в стране? А если документы в порядке? Тогда что?

- Вот видите, сами упомянули некоторые основания. Но у нас имеются более веские причины, о которых, позвольте, распространяться не буду.

(Антон чувствовал, как у него от напряжения начинает болеть голова. Дурацкая ситуация, которую сам, своими руками и поступками создал. И что делать? Как выпутываться? Он прекрасно понимал, что сам себе завязал петлю на шее. Ведь со всех сторон виновным будет именно он.)

- Допустим, что я соглашусь. Позвольте спросить. А что будет дальше? Ну, допустим, Вы задержите пару человек. Увезёте их и опросите. Или допросите. Дальше-то что?

- А дальше, Антон, - не выдержала Румянцева, хотя вопрос был задан не ей, - мы поработаем совместно. Попытаемся выяснить первопричину похищения нашей девочки и выставить ультиматум – или они возвращают Катю домой или те, кто будет задержан, останутся под стражей.

- Не боитесь, что на этом контакт может прерваться навсегда?

- Нет, не боимся, - вновь вступил в разговор мужчина. – Здесь ТАКИЕ интересы у представителей другой стороны, что они пойдут на всё, лишь бы добиться своего.

- И какие же интересы, позвольте узнать? Технологии? Так они на голову, если не на десять впереди нас. Минералы? Вряд ли. Знаю, что добыча полезных ископаемых у них производится исключительно в космосе – свои планеты не гробят. – Антона неожиданно развеселило серьёзное выражение лица фсб-шника, который даже перестал, как показалось, моргать, уставившись взглядом удава на парня.

- Не угадали. Их интересует совсем другое. Вы, Антон Сергеевич и Ваша сестра…

Антон впал в ступор от таких известий, но Арина, заметив состояние брата, задала вопрос представителю Конторы.

- Простите, как Вас по отчеству? Вы нас поимени-отчеству называете, а сами представились лишь по имени. Не уважительно будет подобное обращение.

- Григорьевич, - вновь встряла Румянцева.

- Ясно. Значит, нас решил продать? Я правильно поняла Вашу фразу, Ядвиг Григорьевич? Не смогли продать за границу в Москве, решили продать вообще инопланетянам? И чем же мы так провинились перед страной или, точнее, перед руководством, потому что Родина, как таковая, торговать людьми, своими Защитниками, не способна. Не затруднит ответить - во сколько нас оценили? Хочется знать заранее, вдруг продешевили наши… руководители?

Мужчина, к которому обратилась Арина, не успел открыть рта, как в кабинете сначала раздался смех Антона, а после, как на него посмотрела сестра, улыбнулась и она.

- Вы чего? – Румянцева остобенела от неожиданности, не ожидая подобной реакции, но, на удивление, Ядвиг сообразил, скривив губы.

- Сложили… – сжав губы, он отвернулся от двойняшек и посмотрел в окно.

- Что сложили? – не унималась Елизавета Петровна, на что, внезапно прекратив смеяться, став мрачным, ответил Антон.

- Всё сложили как надо и получили адекватную характеристику. Ну да ладно. Посмеялись и будет. Знаете, уважаемые, а мы, пожалуй, отзовём своё предложение о совместной работе. Вдруг за нас дадут меньше, чем было обещано, а мы растроимся. Негоже самим сбивать цену. Позвольте поинтересоваться, Ядвиг Григорьевич. Нашим согласием ведь никто и не думал заручиться? И даже поинтересоваться, ведь так? Позвольте повторить вопрос сестиры - во сколько нас оценили? Не стоит врать, что Вы не в курсе. Уверен - Вам известно, что мы можем в некоторых ситуациях и без разрешения покопаться в головах, а сейчас она, эта самая ситуация, сложилась именно такая, что, госпожа Румянцева не даст соврать, при которой Закон о менталах позволяет нам не соблюдать правила хорошего тона. Ведь так, Елизавета Петровна? Согласитесь, позиция, в принципе, лично для нас критическая, выходит за рамки обычной. Только советую вспомнить ВСЕ параграфы, например, три и пять. Пункты, соответственно, четыре и два. Знаю, у Вас хорошая память, поэтому не стоит так выразительно морщить лоб. И так?

- Да, Вы будете вправе. – Тихо произнесла женщина и Антон, услышав, пригвоздил взглядом Александрова, не дав тому подняться со стула.

- Я пока, заметьте, ПОКА, лишь остановил Вас от необдуманных и импульсивных поступков. В голову не лезу, оставляя за Вами право выбора – говорить добровольно или же нам придётся ЗАСТАВИТЬ говорить правду. Что скажете?

- Не боитесь последствий? – спросил мужчина, понимая, что не может противостоять силе парня, который сейчас, с усмешкой, смотрел ему прямо в душу.

- О каких последствиях Вы вдруг вспомнили? Нет, не боюсь, а знаете почему? Всё элементарно – никто не сможет доказать, что мы насильно заставили Вас говорить. Ни один врач на свете это не докажет. Даже ни один ментал не найдёт в Вашей голове последствий моего вмешательства. И, что бы немного Вас подтолкнуть к сотрудничеству, поясню – с самого начала нашей беседы всё фиксируется двумя видеокамерами, которые сбрасывают информацию далеко-далеко. Так далеко, что даже Конторе оттуда её ну никак не достать. Даже то, что УЖЕ сказали, может плохо сказаться на Вашей дальнейшей карьере. Это с одной стороны. С другой - могу обещать, что ничего, что было или будет в дальнейшем сказано в этом кабинете, за его пределы не выйдет. Естественно, в случае, если мы придём к обоюдному согласию по… как там сказал Арамис у Дюма?... по одному богословскому вопросу?

- «По поводу одного места из блаженного Августина, по поводу которого мы не сошлись во мнениях», - продолжила сестра и, увидев улыбку на лице брата, пояснила присутствующим. – Наша любимая книга. Знаем, чуть ли не наизусть. Цитаты дословные, хотя вернёмся к насущному, далёкому от тысяча шестисотых годов. И так, будете отвечать сами или нам стоит Вас подтолкнуть к сотрудничеству?

- Лучше буду молчать. – Мужчина был твёрд и спокоен как скала. - В этом случае интересантам будет видно, что я не проронил ни слова, а то, что Вы вынете из моей головы, будет домыслами.

Антон улыбнулся, но от этой улыбки мужчине стало не по себе.

- Вы не поняли. ВЫ в любом случае будете говорить. И говорить только правду. Только я лишь немного помогу Вам.

- Вы не посмеете. Перед Вами не преступник, а сотрудник… - Румянцева внезапно замолчала и грузно осела на стул, с которого пыталась вскочить. (Арина её взяла под полный контроль).

- Вам, госпожа Румянцева, лучше помолчать. – Девушка смотрела в глаза женщине и та стала бледнеть. – Вы совсем потеряли хватку. Что, так и не поняли, что Вас прослушивают? Как сказал Ядвиг Григорьевич? «Не госпожа Румянцева предложила сотрудничество нам, мы ей.» То есть Вы, по факту, работаете на ФСБ, а не на Братство, как должны были бы. Или Вас купили с потрохами, как и всех Ваших людей? Может и зарплату получаете в двух местах? Хотя это не наше дело. Пусть этим занимаются те, кто должен контролировать Вас. Я, если честно, думал, что Вы, Елизавета Петровна, давно пересмотрели взгляды на положение дел, но, как выяснилось, на эту тему и не думали. Да ладно. Вы мне совсем не интересны. Уважаемый. Ответите на мой вопрос. Да или нет?