У меня ничего не вышло. Всё, что получилось, это прикрыть кисти, но и то, я тут же всё отменил, ощутив, как утекают остатки энергии.
Я огляделся по сторонам и увидел, что врагов почти не осталось. Вот только и наши уже были на пределе.
Макар вцепился в горло одного из вражеских солдат одной рукой. Вторая висела плетью, а в ней торчала стрела, пробившая руку насквозь. Степан тяжело махал мечом, лишь четверть которого была окутана духовной энергией.
Макс пробился к выжившим из другого отряда и сражался сейчас рядом с ними. С ним. На ногах остался лишь один. Акамир отбросил лук и отбивался от двоих. Рядом лежали два тела бойцов из нашего отряда.
Толкнув уже начавшего задыхаться противника навстречу ещё трем монголам, я ударил лошадь по крупу и с силой натянул подхваченные поводья. Её хозяин был уже, по-видимому, мёртв, так как покрова на ней не было.
Бил сильно, так что неудивительно, что она заржала и встала на дыбы. Её копыта опустились аккурат на голову одного из всадников, не пробив покров, но сбив его на землю. По нему тут же проскакал другой монгол, не успевший вовремя среагировать и отвернуть в сторону.
Летящую с боку саблю я заметил, но увернуться успел лишь частично. Полоснув меня по боку, она ушла дальше, оставляя болезненную рану.
Я вцепился в запястье ударившего меня врага и дёрнул на себя. В следующий момент, мне пришлось его отпустить. В глазах потемнело от боли, и я, ничего не соображая, но действуя по какому-то наитию, ударил вперёд и немного в бок. Окутанные остатком духовной энергии пальцы встретили слабое сопротивление и, преодолев его, вошли в чью-то плоть.
Зажав правой рукой глубокую рану между шеей и плечом, я повернулся к последнему противнику. Он, бешено вращая глазами, скалился в довольной улыбке, неспешно приближаясь ко мне на своём скакуне.
— Ты сдохнешь, рус! Сдохнешь, как шакал!
Наблюдая за саблей в его руке, я с каким-то ленивым удивлением осознал, что понял, что он сказал. Хотя говорил он явно не по-русски.
— Я сниму с тебя…кххх.
— Много болтают! — брезгливо бросил Макс, вытаскивая из уже мёртвого тела меч. — Ты как? Сильно задело?
— Не знаю. Но точно не слабо, — ответил я, убедившись, что пальцы левой руки шевелятся.
— Добиваем раненых, перевязываемся, ищем лошадей и уходим! — громко сказал Степан. — Своих тоже забираем, как и этого, — он кивнул на валяющегося у его ног монгола. — Свяжите его покрепче.
Все тут же бросились выполнять его приказ. Пленным монголом занялся Акамир, как-то по-хитрому связывая его неизвестно откуда взятой верёвкой.
Макс усадил меня на землю, помог снять куртку и перевязывал, оказавшуюся довольно серьёзной, рану. Сам он красовался лишь несколькими неглубокими ранами. В том числе и на лице. Судя по всему, ему сильно повезло, что он не остался без левого глаза. Удар саблей рассёк ему бровь и скулу.
— Что с Макаром? — спросил я, глядя на тело нашего приятеля.
— Снова отрубился, — покачал головой Макс. — У него под конец чуть ли не пена изо рта шла.
— А его дух?
— Вернулся в него. Ему сильно досталось.
— Как и нашим, — кивнул я и тут же поморщился от боли.
— Это да, — согласился друг, но тут же улыбнулся. — Хотя, мне немного повезло. Один из их командиров оказался не так прост и Баюн поглотил его духа.
— Какая-то дикая кошка? — предположил я.
— Да! Степная рысь или что-то вроде того.
— Ты из-за этого такой бодрый?
— Возможно, — усмехнулся Макс. — Всё! Готово. Надевай куртку и готовься к долгой скачке.
— А в чём дело? Почему Степан так торопится?
— Мы упустили парочку, — помрачнел Макс. — Они воспользовались тем, что нам было не до них, а Акама связали боем.
— Ускакали?
— Словно ветер! — подтвердили Макс. — Поэтому Степан и спешит. Переживает, что они приведут подкрепление. А мы, сам понимаешь, не в том состоянии, чтобы выдержать ещё один подобный бой. Да и раненых надо срочно доставить обратно в город, чтобы им там оказали нормальную лекарскую помощь.
Я был полностью с этим согласен. Всё, что мне хотелось, это рухнуть в какой-нибудь стог сена и отрубиться на пару деньков. Но, к сожалению, это всё оставалось на уровни мечты.
Нам понадобилось примерно минут двадцать, чтобы поймать лошадей, закрепить на них раненых и пленного монгола и усесться самим. После этого мы поскакали обратно в город.
Отряд Степана состоял теперь лишь из восьми человек. Двоих воинов зарубили насмерть. Ещё трое были сильно ранены и находились сейчас без сознания. Одним из них был Макар.
Ранения различной тяжести получили все, включая самого Степана. Его ранили в грудь и ногу. Спасла кольчуга. Надо бы и мне обзавестись чем-то подобным.
«Не надо, — голос Иня прервал мои размышления о том, где бы найти качественную, крепкую кольчугу и во сколько мне это обойдётся. — Лучше развивай энергосистему и учись сражаться так, чтобы не тратить её на блокирование ударов. По моим ощущениям, ты в этом бою собрал всё, что только было можно!»
— Да ну не всё, — смутился я.
«Пусть будет, почти всё! Учись сражаться с умом, а не просто бездумно рваться вперёд».
— Кто бы говорил! — возмутился я, припомнив, что сам Инь именно так и делал в этом сражении.
«У меня всё по другому! Ты меня с собой не сравнивай, человек! — не на шутку разозлился медоед. — Я за этот бой стал ещё сильнее, поглотив немало поверженных врагов! Может быть, когда-нибудь и ты приблизишься к подобному и сможешь практически моментально залечивать свои раны, но если это и случится, то очень не скоро! Так что думай головой, если не хочешь погубить нас обоих!»
— Нашёлся тут, умник! — пробурчал я себе под нос, понимая, что Инь прав.
Не знаю, что на меня нашло, но я действительно действовал неосмотрительно. Бросился в бой сломя голову. Словно Макар! А ведь не помоги мне Макс, то одной глубокой раной я бы не отделался точно.
— Ты о чём? — переспросил меня Макс, который ехал со мной рядом и явно думал о чём-то своём.
— Не обращай внимания. Ругаю сам себя за то, как провёл бой. Много ошибок допустил.
— Понимаю, — серьёзно кивнул Макс. — Сам каждый раз разбираю каждое сражение. Я и сам сильно подставился, — он прикоснулся пальцами к рассечённой брови. — Чуть без глаза не остался. А ведь я, в отличие от Евсея, новый глаз себе не выращу.
— Надо больше тренироваться! — одновременно произнесли мы и негромко засмеялись.
— Вместо того, чтобы веселиться, лучше внимательнее смотрите по сторонам! — прикрикнул на нас Степан.
Я пожал плечами и последовал его совету, хотя наш путь шёл между холмами, и ничего толком разглядеть всё равно было нельзя. Для этого необходимо было подняться повыше, но мы решили не рисковать и сделать упор на скорость.
Пленённый Степаном монгол пришёл в себя спустя час. Сперва он дёрнулся, вскинул голову, огляделся по сторонам ничего не понимающим взором и, когда до него дошло, в какой ситуации оказался, он забился в путах.
— Угомонись! — произнёс Степан, поравнявшись с пленником. — В противном случае, мне придётся снова тебя вырубить!
Монгол его не понял либо решил проигнорировать недвусмысленный приказ. Он ещё сильнее начал дёргаться, пытаясь освободиться от верёвок.
Степан зло оскалился и двинул его в голову, предварительно окутав кулак духом. Пленник тут же обмяк и завалился на лошадь.
Ещё где-то через полчаса я заметил на вершине холма, далеко позади нас, одинокую чёрную точку. И это точно был всадник, так как я уже ни раз смотрел в ту сторону, и ничего подобного до этого там не было.
— Командир! — крикнул я, привлекая внимание Степана. — Там!
Я указал пальцем направление.
— Что там? Ничего не вижу! — с раздражением бросил Степан.
— Я вижу, — произнёс Акамир.
И в его голосе я уловил напряжение. Видимо, у него зрение было получше, чем у нашего полусотника. А значит, я не ошибся и мне не почудилось. Там действительно был пока ещё далёкий, но всадник.
