Кристиана предоставила ему бредить — терпеливо, не раздражаясь, лишь бы не спровоцировать бурную реакцию и избежать худшего.

Худшее? Что при этом имелось в виду? Значит ли это, что он, Эрмантье, способен убить, если его доведут, если ему скажут «нет»? В этом, выходит, и заключается секрет доктора Лотье? Вот именно. И вот доказательство тому: когда он объявил Кристиане о своем твердом желании немедленно отправиться в санаторий, разве она протестовала? Попыталась его отговорить? Напротив, она едва смогла скрыть чувство облегчения. Так ведут себя по соседству с хищником, который может наброситься на вас в любой момент. И никто не решается затолкать его в клетку. Ему пришлось самому решиться на это. Придет время, и кто-нибудь узнает, чего ему стоило такое решение!

Теперь его душа, похоже, безмятежна. Но так ли это в действительности? Вески ли доводы, которые он бесконечно выдвигает в пользу этого предположения? Еще вчера они были такими. Но с тех пор, как этот санитар вошел в его комнату… Он ничего не имеет против этого малого. Только ему не по душе его не чисто среднефранцузский выговор. Напевная интонация его голоса… Итальянский акцент. Санитар — итальянец, почти наверняка. Почему обязательно итальянец? А почему бы ему и не быть итальянцем?.. Давайте рассуждать здраво: санитар — итальянец. Ладно… А что, если это итальянская клиника? Что, если он находится за границей…

Только что он рассеянно подумал так, и вот уже эта идея сверлит его мозг, как одно из насекомых, какие заводятся даже в самом прочном срубе. Что, если его увезли за границу? В конце концов, а почему бы и нет?.. Юбер много разъезжал… Ему нетрудно было подыскать виллу, похожую на нашу в Вандее. Пяти месяцев вполне достаточно, чтобы замуровать окна, прорубить двери, перевезти вещи, все переоборудовать. Что же касается сада… Достаточно проложить аллеи, разбить клумбы, цветники. Только вот какой промах — забыли о том персиковом деревце! В тот день, когда обнаружена промашка, они обращаются к садовнику — и проблема снята… Ему врут про маленькую поломку в пути, чтобы прикрыть этим объяснением короткую задержку на границе. Подкупить таможенника — пустяковое дело. А могила? Максим или Ришар — какая ему разница? Но тогда нужно все доводить до логического конца?.. Выходит, Юбер и в самом деле любовник Кристианы?..

«Я во Франции, и я сошел с ума, — думает Эрмантье. — Или же я за пределами Франции и меня вычеркнули из списка живых. Или они невиновны, а я виновен… Или же они виновны, а я попался в ловушку, которую они мне поставили… Я в ловушке!»

И он кричит:

— Я попал в ловушку!

Дверь открывается.

— Вам что-нибудь угодно? — спрашивает мужской голос с певучей интонацией.

Все они — участники заговора, даже Максим. И этот тип — тоже заговорщик. Санитар подходит, наклоняется к Эрмантье. Тот выбрасывает руки вперед и обрушивается на санитара, бьет его изо всех сил. Из коридора доносятся топот, шарканье бегущих ног, выкрики. Эрмантье истошно вопит все время, пока его пытаются обуздать и схватить за руки, оттаскивая от санитара. Он уже не перестает орать, зовет на помощь полицейских, судейских чиновников, взывает к человеческой справедливости…

Под двойной фамилией — Буало-Нарсежак — выпускали свои книги соавторы — Пьер Буало (1906–1989) и Тома Нарсежак (род. в 1908). В истории мировой литературы это далеко не единственный случай совместного творчества. Достаточно вспомнить братьев Гримм, братьев Гонкур, Ильфа и Петрова и т. д. Бросается в глаза, что обычно работали вдвоем или родственники, или очень близкие по духу люди. Занимались они этим с молодых лет и приобретали известность только в соавторстве. Однако совсем иначе сложился писательский союз Пьера Буало и Тома Нарсежака. Когда они объединили свои усилия, им перевалило за сорок, и оба к этому времени были уже известными писателями, отмеченными высшими премиями в области детективной литературы. Весь их жизненный опыт и среда, в которой они выросли, резко различались. И даже внешне и по характеру они представляли собой полную противоположность. Пьер Буало — подвижный, сухощавый, нервозный, а Тома Нарсежак — полный, солидный, степенный. И тем не менее, каждый по-своему, собственным путем, шли они постепенно навстречу друг другу, чтобы, объединившись, подарить читателям интересного, яркого писателя — Буало-Нарсежака, который откроет новую главу в истории детективного жанра, создаст «полицейский роман» без «полицейского», но со значительной дозой психологического анализа.

Из-под пера Буало-Нарсежака выйдет совсем особый вид художественной прозы — детективный психологический роман, что принесет соавторам огромный успех и поставит их имена в один ряд с Конан Дойлом, Агатой Кристи и Жоржем Сименоном.

А до 1947 года они не были даже знакомы. И каждый жил своей, обособленной от другого жизнью. Кажется удивительным, что они вообще смогли встретиться. В их биографиях не было никаких точек соприкосновения.

Пьер Буало родился в Париже, в семье служащего среднего достатка. Его отец заведовал отделом в морском агентстве. С детских лет будущий писатель увлекается детективной литературой, упивается приключениями «Ника Картера — великого американского сыщика», читает взахлеб книги о хитроумном «воре-джентльмене» Арсене Люпене, созданном Морисом Лебланом, и восхищается блистательным детективным талантом юного репортера Рультабия — героя книг Гастона Леру. По настоянию родителей, да и по собственной склонности, Пьер Буало поступает в коммерческое училище (нечто вроде торгового техникума) и, окончив его в 1923 году, становится служащим в коммерческом отделе одной из парижских фабрик, где успешно работает, продвигается по служебной лестнице. Но страсть к детективным произведениям с возрастом не проходит. В 1924 году она получает дополнительную и обильную пищу. Издательство «Альбер Пигасс» начинает выпускать книжную серию «Маска», в которой публикуются только детективы. Эти недорогие, компактные, изданные в мягкой желтой обложке книжки выходят и по сей день.

Пьер Буало открывает этот приятный для него источник чтения, вернувшись после службы в армии. Первым произведением, которое он обнаружил в серии «Маска», был знаменитый роман Агаты Кристи «Убийство Роджера Эккройда», который произвел сильное впечатление на будущего писателя.

Вместе с успехом книг Агаты Кристи во Францию пришла из Англии в конце 20-х годов мода на «роман-загадку», в котором сыщик или частный детектив блестяще разгадывает сложную, запутанную тайну преступления. Вместе с ним ломает голову и читатель. В некоторых журналах стали публиковать небольшие детективные рассказы-загадки, которые должны были отгадать сами читатели. Правильный ответ давался в следующем номере. Составлением таких текстов занимался и молодой Жорж Сименон, набивая себе руку, прежде чем приступить к созданию книг о комиссаре Мегрэ.

В 1929 году был опубликован объемистый, солидный труд ученого Режи Мессака «Детективный роман и научная мысль», в котором впервые проводился серьезный, глубокий анализ происхождения и развития жанра и прослеживалась его внутренняя связь с «научной мыслью», что поднимало престиж и значение детективной литературы.

Альбер Пигасс учредил в 1930 г. Гран-при за лучший приключенческий роман года. Первым лауреатом этой премии стал Пьер Вери — автор романа «Завещание Базиля Крукса».

В 1931–1934 годах выходят с огромным успехом 19 книг Жоржа Сименона о комиссаре Мегрэ, создаются в разных издательствах по образцу «Маски» еще несколько серий, специализирующихся на выпуске как переводных, так и французских «романов-загадок», резко возрастает интерес к детективной литературе, увеличивается число ее читателей.

Молодой торговый служащий Пьер Буало тоже решает сочинять «полицейские» романы и новеллы. После работы вечерами и ночами он пишет. Не сразу у него получается, но после двух лет неудач в 1934 году ему все же удалось опубликовать свой первый роман «Камень, который дрожит», где действует сыщик Андре Брюнель — главный персонаж ранних романов Буало. Книга привлекла внимание читателей. После первого успеха в нескольких журналах печатают его рассказы, один за другим выходят еще два романа. Воодушевленный удачей, он бросает службу, чтобы заниматься только литературным трудом.