Замолкли они только тогда, когда Мэл повернулась к залу лицом:

— Уверяю вас, я сделаю эту работу не хуже моего покойного мужа, — обворожительно улыбнулась девушка, как бы случайно заправляя за ушко пряди, что до этого скрывали татуировку Клана, и, выставляя левую ногу, дабы разрез оголили её часть с прикрепленными ножнами. Она довольно хмыкнула про себя, когда зал умолк, быстренько соображая, что весьма опасно вызвать её недовольство. Тихий восхищённо-испуганный шёпот с задних рядов: «Это же настоящая Тень!» заставил присутствующих панически сглотнуть и сделать дружный шаг назад. Она же говорила, что боятся Теней гораздо больше, чем уважают.

— А у вас много секретов, герцогиня, — заинтригованно произнес Наиль, целуя ей руку. Он совсем не боялся Мэлантэ, что весьма импонировало. Окружающие видели в ней только смертельно опасного наёмника, уже не замечая волшебный образ, что создали Адалин с сестрой. Мужской интерес принца приятно грел уязвлённое самолюбие.

— Не больше, чем у королевской семьи, — с лёгкой усмешкой произнесла девушка, прежде чем покинуть зал, — Прошу прощения, вынуждена вас покинуть. Сами понимаете, дела. Ваше Величество, Ваши Высочества, — лёгкий реверанс и она выплыла лебедем из бальной залы, затылком чувствуя напряженный взгляд младшего принца.

На этажах управления, не смотря на позднее время, было многолюдно. Она прошла в кабинет и скинула испорченное платье, переодевшись в запасной комплект женской формы. Опустилась в кресло. Выдыхая. Ещё один день во дворце, ещё одно предотвращенное покушение. О, северные боги, как же она устала.

Задумчиво рассматривала артефакт и зачарованный нож. Следы вели в южное королевство. Клеймо мастера на ноже принадлежало южанам. Только они знали, как зачаровать оружие подобным образом. Группа Эша тоже из южного клана, и это не может быть простым совпадением. Эх, пора собираться в новое путешествие. Она едет искать ответы на юг.

Занесла оба предмета в лаборатории артефакторов для подтверждения выводов и пошла проверить задержанного языка. Но вопреки здравому смыслу в сознании крутились заинтересованный взгляд Наиля и полный разочарования и чего-то пока ей не ясного взгляд Саркана, брошенный перед выходом из зала. Почему-то была уверенность, что младший принц всё так просто не оставит и явится за ответами.

И она снова оказалась права. Когда под утро девушка пришла в свои комнаты, то обнаружила Саркана в спальне. Младший принц с мрачной решимостью готовился устроить допрос.

Глава 21

—

Я уже думал, что ты не вернешься, — мужчина сидел в кресле, скрестив руки и закинув ноги на чайный столик. Эта поза была весьма привычной для принца, но шестое чувство подсказывало, что он очень напряжен. И она знала причину этого напряжения. Как и тему разговора, что последует за этим до предела накаленным молчанием.

И она давно приготовилась, но всё равно где-то в глубине души трусила, будто в свой первый день в клане. Стараясь не показывать волнения, девушка сняла форменный пиджак, повесила его на спинку стула и неспешным шагом прошла к соседнему креслу, чтобы устроиться удобнее. Потянулась к барной стойке, чтобы налить себе чего-нибудь крепкого. Она вот уже больше суток находилась на ногах, и действие укрепляющей настойки подошло к концу, принося с собой усталость и головную боль. Резинка, крепко стягивающая хвост на макушке, пала смертью храбрых, освобождая рассыпавшиеся по спине локоны и принося частичку желанной свободы.

— Будешь? — кивнула принцу на свободный бокал.

— А давай, — на выдохе промолвил Саркан, протягивая руки к бокалу. — Я, конечно, уже много выпил на балу и пока ждал тебя. Но, похоже, недостаточно, чтобы забыть обо всём, что произошло на приёме. Плохо, что нельзя списать всё на пьяный бред и галлюцинации.

Девушка хмыкнула, вертя гранёный бокал пальцами. Самой начинать тяжёлый разговор не хотелось. Её б воля, и дальше бы бегала от него. Но мужчина был не из тех, кто откладывает неприятную беседу в долгий ящик, предпочитая все возникающие проблемы решать в скором времени по мере возможности.

— Герцогиня Эксетер? Серьёзно? — злая ирония сорвалась с его губ. — Наверно, ты вдоволь насмеялась, водя меня за нос. Да, Мэл? Весело было парнем прикидываться? — Чем больше она молчала, не спеша отвечать на обвинение, тем больше раздражался младший принц. Слушала, стараясь не встречаться глазами, периодически отпивая горькую жидкость из бокала. Боюсь, узнай кто из придворных дам, что новоявленная герцогиня прикладывается к бутылке слишком крепкой для приличной дамы, её щёки и уши не переставали бы краснеть.

— Знаешь, за эти дни мы с начальником управления сблизились. Но ты и сама в курсе. Настолько, что я подумал, а почему бы не принять этого парня? Он ведь неплох. Верен моему отцу, помогает разобраться с его проблемами, меня спас всё-таки. После моей болезни, я чувствовал такое опустошение, что не хотелось абсолютно ничего. Закрылся в своей комнате, чтобы не притворяться, что со мной всё в порядке. Потому что это не так. Ты знала, что я был менталистом? Нет? Да уже в прочем не важно. Моей магии больше нет. Знаешь, каково это проснуться однажды, восстановиться, попробовать чаровать и не чувствовать ничего? Это пытка, Мэл. Сидеть несколько дней в комнате безуспешно пытаясь призвать дар, но не получать даже маленького отклика. Я так зациклился на его потере, что перестал осознавать время, пока однажды не услышал шум из тренировочной комнаты. Пошёл на звук, а там ты, такой сосредоточенный на мишенях, но в тоже время совсем потерянный. Как я. Я видел в тебе себя, Мэл. Мне даже легче стало. А когда уж ты мне навалял, словно бесконечная тоска, сжимающая моё сердце последние несколько дней, вдруг отступила под действием искреннего смеха несуразного паренька. Пикировки, насмешки, подколки — оказались хорошим лекарством. Мне так легко было рядом с тобой. Думал, вот, наконец, нашёл друга, родственную душу. Но, видимо, не в этой жизни, — злой тон сменила безмерная печаль, отпечатавшись хмурыми складками на лбу молодого человека. — Отец знал?

— Да. Ингвар был первым, кому я рассказала о своём секрете. Он мой побратим, я не могла долго скрывать это, — девушка старалась быть максимально честной с ним. Теперь, когда знала, какую цену он заплатил за своё чудесное возвращение с того света, ей было жаль его. Но её честность разозлила его ещё больше. Может, стоило молчать до последнего? Пока не выговорится?

— Так и знал, что он потакал тебе. Господи, — он закатил глаза, — Да я почти голым тебя видел, как и ты меня! С ума сойти. Стыдобища-то какая!

— Позволь уточнить, к тому моменту, я не была уверена, что действие артефакта обратимо на все сто процентов. Я почти смирилась с тем, что я — мужчина! Как ты можешь обвинять меня в том, что после нескольких дней нашей «великой» дружбы, я не раскрыла тебе тайны, которая не должна была коснуться чужих ушей? — ей казалось, что возмущение вполне оправдано. Не смотря на то, что за последние дни они сблизились, и его общество было ей приятно, пары дней явно маловато, чтобы довериться чужаку.

— Знаешь, больше чем лицемерие и лесть, я ненавижу ложь во благо. Ведь так удобно прикрываясь благородными порывами, вешать лапшу на уши человеку, который решил тебе открыться, а потом нагло ждать, что он примет оправдания, поймёт и простит. Ведь это всё было ради его спокойствия! Только вот никакого спокойствия я не ощущаю. Лишь раздражение и злость на то, что за меня снова всё решили, даже не поинтересовавшись моим мнением. Хорошо. Раз ты так считаешь, то будь добра, избавь впредь меня от своих тайн! — холодно произнёс Саркан последние предложения, поднимаясь и направляясь к выходу из комнаты. — Всего доброго.

— Да, пожалуйста! Не больно то и хотелось! Удачной дорожки, Ваше Высочество! — ядовито резанула она, закрывая за ним дверь, всем своим видом показывая, что разговор теперь уж точно окончен. От желания со всей дури захлопнуть дверь спасла только неготовность объясняться с половиной разбуженного дворца.