Когда она ещё училась, животина проявляла вредность. Не любила, не хотела, чтобы девушка приближалась. Да и ходила она не под Мэл. Сейчас почти смирилась, даже протянула морду, чтобы девушка погладила широкую переносицу. Мэл зашла внутрь и прикрыла за собой дверь. Накрыла деревянную бочку с водой круглой крышкой и уселась сверху. Врединка подошла ближе, обнюхивая мокрым носом её плащ. Пришлось извлечь из глубокого кармана яблоко и протянуть ей. Она знала своего седока гораздо лучше, чем успела её узнать Мэл за месяц их сосуществования.
Лошадь быстро расправилась с вкусняшкой и снова потянулась за порцией поглаживаний, на этот раз по покатому лоснящемуся боку. Водя рукой по тёплой короткой шёрстке, девушка задумалась о том, как они пришли к этому. Они обе грустили о том, чего было уже не вернуть.
Воспоминания, что преследуют её в кошмарах, встали перед глазами пеленой, которая не выпускала обратно в реальный мир.
Она пряталась в Проклятом лесу уже несколько дней. Устроила себе убежище в корнях огромного дерева. Отверстия прикрыла сухими ветками и листьями, вышло вполне сносно. Поднявшийся ветер и дождь ей не были страшны. Днём она спала на куче листвы, предварительно укутавшись в тёплый спальник. Вечером выходила на охоту и собирала трофеи, которые привычно ложились в безразмерную наплечную сумку. Благо внутри сумка была намного больше, чем снаружи, и весила совсем чуть-чуть. Очередная разработка артефакторов.
Мэл шустро шныряла по лесу в поисках еды. Попадались белки, зайцы, но обычно ничего крупного. Хотя нет. Вчера она убила маленького кабанчика. От жирного сочного мяса к утру болел живот. Он уже привык к сухому беличьему, и от любой серьёзной нагрузки покалывал. Но ей оставалось ещё пять трофеев, прежде, чем она сможет пойти на второй этап финального испытания.
Спустя два дня она подошла к извилистому лабиринту, окружавшему старое заброшенное поместье, внутри которого находился ключ-карта до дома. В сумке покоились ровно тридцать голов нежити, что пыталась сожрать её в лесу. Охота оказалась удачной. Девушка скинула сумку в большой бак, а взамен получила монетку артефакта, что откроет ей дверь во второй этап.
Стены уходили далеко ввысь, теряясь в хмуром пасмурном небе и тумане, что плотной стеной стоял в каждом уголке. Её окружал металл, прикосновения к которому обжигали. Впереди целый день пути, и сотни ловушек за каждым из поворотов. Острые иглы, пролетающие перед глазами, если повезло отклониться. Колья в глубоких ямах. Заполненные странными химикатами углубления, способные заживо растворить человеческую плоть.
Безопасных мест не было в принципе. Она так устала к концу дня, сильно вымоталась физически и морально, а двигаться вперёд было необходимо. Рывок, вот что ей было нужно, чтобы преодолеть остаток лабиринта. Вдалеке послышался голодный вой. Она отрубила чувства и эмоции и, перейдя на теневое движение, ринулась вперёд. Уклонялась от нежити и голодного обезумевшего зверья, карабкалась по платформам над пропастями, перепрыгивала через огромные бурлящие котлованы. Всё, что Мэл делала, было на автомате. Даже не заметила, когда стены из металла сменились густой растительностью. Некоторая из них была опасна и норовилась присосаться и сожрать, другая ядовита настолько, что даже клановые противоядия бессильны. Несколько трупов с внутренностями, что разъел тот самый яд, девушка в спешке перепрыгнула. Ей казалось, что она близка к своей цели, как никогда. Смутное ощущение, что за поворотом выход, подгоняло обезумевший от гонки на жизнь разум.
Последний виток огласился стоном со стороны. Привалившись к густой зелёной изгороди, прямо перед ней полулежала Красотка. Некогда чёрные волосы стали серыми из-за пыли и отсутствия возможности помыться, смеющиеся карие глаза были грустны и словно выцвели. Она ещё была в сознании, потому что внимательно следила за действиями Мэл. Девушка настороженно и аккуратно двинулась вперёд.
— Ты почти добралась, — вяло протянула Красотка, которая всегда её ненавидела, но тут же закашлялась и отхаркнула довольно большой сгусток крови. — А я вот отравилась, когда лезла через плющ. Стоило яду попасть на кожу, началось вот это, — она снова сплюнула кровью на землю. — Мне нужно противоядие, но мою аптечку стащил какой-то урод.
— Сомневаюсь, что она помогла бы тебе, даже если бы была здесь. В ней не было противоядия к этому, — кивнула Мэл на заросли, отделявшие её от выхода. — А вот у меня кое-что есть, — она потрясла маленьким бутыльком прямо перед глазами умирающей и залпом выпила противную жидкость. — Разве ты не читала подсказки, что развесили в Проклятом лесу? К нашему обычному противоядию стоило всего лишь добавить сок из спаечной железы игуата, и был бы нужный эффект. Да, очень кстати, что у меня была одна тушка.
Её противницу затрясло, а глаза налились кровью, будто у собаки, что заразилась бешенством. Красивой назвать девушку в таком состоянии было сложно.
— Ах, ты тварь! Решила позлорадствовать?! Чтоб ты сдохла, не дойдя до финиша! — ядовито выплюнула она Мэл в след . Девушка достала свой плащ, чтобы порвать его на крупные полосы и обмотать открытые участки тела. Рисковать не хотелось. Когда она была уже наполовину наверху, левую ладонь пропороло лезвие метательного ножа. Отклонившись немного, Мэл сорвалась и больно ударилась спиной о землю.
Красотка зловеще хохотала, захлёбываясь кровавым потоком из горла. Прозвучал третий сигнал гонга. У неё меньше получаса, чтобы найти ключ. А эта тварь нарочно повредила ей руку! Раньше, чем успела подумать, метнула свой нож, кончик которого вышел с другой стороны горла противницы, пройдя насквозь. Широко раскрытые карие глаза замерли в удивлении, смотря куда-то в сторону. Девушка подошла к мёртвому телу и прикрыла веки. Сбоку раздался противный писк, и Мэл метнула нож на звук. В паре метров от неё лежал самец того самого игуата, который мог спасти Красотке жизнь. Она смотрела прямо на него, уже захлёбывалась и, наверно, не могла говорить, но как могла, подала Мэл знак. А та его не заметила.
Девушка сорвалась с места. Взбежала по высокой стене, спрыгнула с той стороны и на всех порах побежала к виднеющемуся на горизонте особняку. Теневое движение уже не спасало, контроль эмоций оказался полностью сбит, потому что девушка летела изо всех сил, на бегу размазывая по грязному лицу льющиеся градом слёзы. Тренируемый годами контроль разлетелся вдребезги от всего одного, бередящего душу неправильного поступка. Сильно кололо заходящееся в бешеном ритме сердце, и она не знала, от усталости или от чувства вины, которое раньше ей не было свойственно. Она всегда убивала быстро, сколько себя помнила, не смотря на их лица, не чувствуя их страх, отгораживаясь от жертв ледяной стеной самоконтроля. Разве могло её выстраиваемое годами безразличие к чужим страданиям и смертям разлететься после одной незначительно смерти? Она ощущала внутри ту же боль, что и в тот день, когда убила собственную собаку. Только сейчас она работала против неё, делая человечнее, чувствительнее.
Мэл успела. Почти перед последним звоном гонга выхватила свой ключ и шагнула в портал. К жизни, которой у Красотки больше никогда не будет, потому что именно безразличие Мэл убило её. Человек, с которым они прожили десять лет бок о бок, вместе исцелялись от ран, когда учителя проводили очередной эксперимент на выносливость, попросил её о помощи первый раз в жизни, пусть и своим методом, а она в порыве гнева убила Красотку.
Эти мысли мучали её, пока девушка карабкалась по горам, залезала на выступы, приближаясь к территории клана. Ключ выбросил её довольно далеко. Целые сутки в пути. Дважды она чуть не срывалась вниз. Временами думала разжать пальцы, что упрямо цеплялись за очередной спасительный выступ. Но всё равно ползла на автомате дальше.
К воротам собственного клана она подошла, когда на небосклоне уже завечерело, и синюю мантию неба продырявили маленькие серебристые точки звёзд. Учитель с довольной улыбкой похлопал её по плечу и отправил приводить себя в порядок к ужину. С трудом переставляя ноги, девушка дошла до комнаты и упала на кровать. Проснулась под утро от кошмара в холодном поту. Впервые за десять лет. Если бы тогда она знала, что потом это войдёт в привычку.
