— Не понял. Или я дурак, или лыжи не едут.

Андрюха выныривает из примерочной в ковбойской шляпе на голове:

— Что не так? — берёт деньги у меня из рук. Пересчитывает и выпячивает нижнюю губу. — Двадцать? А остальные где?

Добавляю смачную рифму и выбегаю на улицу. Народ по Невскому в разные стороны чешет. Продавцы с бананами и сувенирами разве что не танцуют, лишь бы завлечь покупателей к своему лотку. Лишь лысые люди в рыжих простынях никуда не торопятся, напевая:

— Хари Кришна, Хари Рама.

Покупателя и след простыл.

— Андрюх, давай ты направо, к «Восстанию», а я до «Маяка». Если нет — встречаемся здесь!

Разбегаемся. Глаза застилает пелена. Вдох. Выдох. Так влететь! Во что он хоть был одет? Рубашка белая с коротким рукавом. Джинсы. Мне кажется полгорода сегодня так вырядилось. Возвращаюсь к магазину одновременно с Андрюхой.

— Слушай, Сань, — он переводит дыхание, упираясь ладонями в колени. — Погнали в новую комиссионку, на Марата во дворах. У них в основном бытовая техника. Кидала скорее всего видик не себе присмотрел. Другой магазин с руками такой оторвёт. А на Марата — ближайший. Может, и схватим там мерзавца тёпленьким.

Бежим через дорогу, наплевав на гудящие нам вслед машины. Расталкивая прохожих, несёмся по Марата. В голове невидимый будильник отщёлкивает секунды, неминуемо приближая меня к времени икс. Марина, я всё решу. Клянусь!

Сворачиваем во двор. Магазин без вывески. Щуплый темноволосый мужик в окне витрины товар разглядывает. И больше ни души. Андрюха хватает меня за плечо и орёт:

— Хватай его. Это тот, что вчера с твоим был.

Мужик не успевает среагировать. На глаза у меня опускается пелена.

— Андрюха, глянь видак в магазине, — кричу другу и впечатываю мужика в стену с облупившейся штукатуркой. — Молись, сука!

Но из мужика нам не удаётся вытянуть ничего, кроме имени Кеша. Хоть убивай его на месте.

— Не колется гад, — Андрюха поднимает мой пиджак с асфальта и отряхивает. —Держи.

— И чего делать будем? — смотрю на Кешу, поднимающегося с трудом на четвереньки.

— Надо жути на него нагнать, — Андрюха закуривает и понижает голос. — На Маяке днём в ресторане один из старшаков наших обитает. Погоняло — Цыган. Предъявим ему этого пассажира.

— Да, похоже, без твоей братвы не обойтись! — натягиваю на плечи пиджак. — Только про похищение ничего не говори. Ещё больше кашу заварим. Заломали бабки и всё. Разово, если понадобится, отработаю.

— Договорились.

Вдвоём с Андрюхой поднимаем обмякшего Кешу и тащим его под руки прочь со двора. В ресторане Андрюху знают и без лишних слов пропускают. Он взбегает на второй этаж и вскоре зовёт меня пред светлые очи криминального авторитета. Того самого, что я сегодня видел по телеку. Цыган обедает в отдельном кабинете, возле которого скучают четыре поджарых братка в чёрных майках и спортивных штанах. На их попечение оставляем пока Кешу.

— Вот друган мой, — Андрюха пропускает меня вперёд и закрывает дверь. — Сейчас решим вопрос, Сань.

— Ты впереди паровоза-то не беги, — усмехается Цыган и достаёт сигарету из бордовой пачки «Данхил». Щёлкает бензиновой зажигалкой и прикуривает. На татуированных пальцах массивная золотая печатка. — Правда, женишься сегодня?

Цыган, прищурив глаз, явно оценивает ширину моих плеч.

— Женюсь.

— А жить на что будешь с молодой женой?

— Подумаю. Только с армии пришёл.

— Из десантуры он, — добавляет Андрюха.

— Подумай. Мне крепкие ребята нужны. На сколько тебе кинули?

— За видик «Хитачи» вместо тридцатки двадцать косарей получил… А у меня свадьба. Деньги до трёх позарез нужны.

— Для нас невозможного нет.

— А если я не соглашусь работать на вас?

Цыган криво усмехается. Его чёрные глаза горят недобрым огнём, и он тушит сигарету.

— Ну это всё лирика. Скучно сегодня, — Цыган берёт со стола бутылку пива «Жигулёвское». — Мне вот всё время было интересно, как десантники об голову бутылки разбивают. Потешишь меня — помогу бабки вернуть.

Как бывает, например, от удара автоматным прикладом или рукоятки пистолета, я знаю. С бутылками в отряде тоже баловались. Разбить её, как два пальца обоссать. Беру протянутую бутылку

— Потешу, — Доля секунды и она разлетается вдребезги. Цыган задумчиво смотрит на меня, на осколки:

— И ты вот так просто разбил полную бутылку об лоб?

— Закон Паскаля о давлении в жидкости и газе — равномерно и во все стороны, — пожимаю я плечами.

— Переведи, — Цыган берёт со стола вторую бутылку пива, слегка постукивает ей по лбу и морщится.

— У полной бутылки масса больше. А значит и удар выйдет сильней. Отсюда следует, что у пустой бутылки больше шансов выстоять против лба. К тому же стекло наполненной бутылки испытывает двойную нагрузку при столкновении с головой. Добавляется инерционный удар находящейся в ней жидкости.

— Годного хлопца ты мне привёл, Андрюха. Помогу. Присядьте пока, — Цыган указывает нам на стулья и выглядывает за дверь:

— Слышь ты, соси сюда!

Трясущегося от страха Кешу вталкивают в кабинет.

— Чьих будешь? — Цыган, хрустя суставами пальцев, перекатывается с пятки на носок.

— С Балтов я. Сам по себе.

— Тогда готовь водолазный костюм. Себе и подельнику своему, — Цыган говорит тихо, но даже у меня леденеет кровь.

— За… Зачем? — лепечет Кеша.

— Обживаться в Неве будете. Вас кто щипать лохов в мои магазины пустил?

— Мы… Я не знал, что здесь… Под крышей всё.

— А про дружка своего что скажешь? — Цыган пинает носком осколок бутылки.

— Не дружок он мне.

Кеша ничего не скрывает. С облегчением выдыхаю. Стрелки часов неумолимо приближаются к двум.

— Тоже на Балтийском вокзале ошивается? — Цыган вплотную подходит к Кеше и смотрит на него с высоты двухметрового роста. — В глаза смотри.

— Да. Должен быть там.

Короткий свист, и в комнату вваливаются братки.

— Прокатимся до Балтов. Поучим одного ублюдка уму-разуму, — Цыган забирает пачку сигарет в карман льняного пиджака.

На вокзал едем на двух машинах. Кеша сидит между мной и Андрюхой на заднем сиденье старенькой «бэхи», Цыган рядом с водителем, и, как я понимаю, телохранителем в одном флаконе.

За нами мчит покоцаная со всех боков синяя «восьмёрка» с братвой.

Кидалу искать долго не приходится. Кеша сдал, что у него новенькие белые «жигули» седьмой модели. Находим его машину припаркованной за автобусной остановкой. Двери открыты нараспашку. Сидит гадёныш и в блокноте не иначе как дебет с кредитом подводит. Богдана Титомира слушает. Дальше всё, как в голливудском боевике. Парни выволакивают кидалу за шкирку и одним ударом отправляют на асфальт. Он поднимается на четвереньки, из носа на асфальт капает кровь.

— Вставай, чего раскорячился, — двое парней рывком поднимают кидалу.

Цыган подходит и достаёт сигарету из пачки:

— Бабки ломал?

— Ломал, — сплёвывает кидала. Передо мной сейчас совсем другой человек. — Я по криминалу работаю. Лоха кинул. Отдавать ничего не буду. Я уже с этих денег долю в общак заслал. Хотите, будем со старшими встречаться.

— Встречаться мы ни с кем не будем. Мы тоже по криминалу работаем. Человечка твоего в плен взяли. Сейчас, если полтахи не будет, везем его в лес и закапываем.

Кидала, утирая кровь, бросает быстрый взгляд в сторону машины братков.

— Дадите с ним побазарить?

— Ага, поболтай на прощанье...

Братки, заломав кидале руки, ведут его к «бэхе». Я на автомате иду за ними. Андрюха, оставленный сторожить Кешу, выходит из тачки.

— Отпустите, не убегу. — Кидала даже сейчас держит лицо и, получив свободу действий, наклоняется к открытому окну машины:

— Слышь, из-за тебя на меня денег вешают. Чего делать будем?

Кеша с надеждой смотрит на него:

— Отдай. Там порешаем.

— Расписку напишешь.

Кидала поворачивается к Цыгану.