И сейчас трахнет.
Боже!
— Чего боишься? — сводит он брови, становясь похожим на изображение какого-то грозного славянского бога.
— Я… — так, надо собраться, надо же объяснить все… — Я… Не понимаю, как я здесь…
Он пару мгновений смотрит на меня непонимающе, а затем , хищно улыбнувшись, возвращается к губам, шепчет в них:
— Ты сама пришла, ведьма. Я дал выбрать.
— Но… — жалко пытаюсь возразить я, а через мгновение задыхаюсь от жадного , собственнического поцелуя.
Этот мужчина целуется, как бог. Даже, наверняка, лучше!
И я невольно отвечаю. Это глупо, но и вся ситуация не особо умная.
— Только не обманывай, что передумала, ведьма, — первые слова с того момента, когда он отрывается от моих губ, позволяя сделать глоток воздуха, невозможно грубы. А действия - еще грубее. — Меня сложно обмануть, ты хочешь.
Ловкие настырные пальцы скользят ниже, между нашими телами, и оказываются внизу, безошибочно находят ту самую точку, от одного прикосновения к которой меня выгибает сладким спазмом.
— Во-о-о-от, — удовлетворенно бормочет он, — во-о-от…
И тут же, одним движением, заполняет меня!
Только вскрикиваю пораженно.
Пальцы невольно смыкаются на плечах, ноги обхватывают сильные бедра.
Смотрю в его глаза, раскрываю рот, чтоб что-то сказать… Запротестовать…
Но охотник ускоряется, унося меня своими жесткими, сильными движениями в бездну похоти, в голове опять мутнеет, все мысли вылетают прочь.
Остается только безмерное удивление, легкий ужас и бесконечное ощущение падения. Своего. В темноту.
В этой темноте нет ничего, кроме наших бешено стучащих сердец, его горячих, клеймящих губ и его хриплых слов:
— А то… Нет, нет… Какое “нет”, когда “да”?
Мне, может, и хотелось бы ему возразить?
Но по словам - не получается, слова не родятся в моем рту.
А по существу вопроса и возражать нечего…
Глава 9
— Проклятый лес! — злюсь, бешусь и одновременно плачу.
Нет уже никаких сил, хватит с меня приключений!
За окном - гребанный лес на километры, в домике - тепло, жарко даже. И дико пахнет сексом.
Последнее - будоражит и стыдит одновременно.
И все потому, что я - слабовольная овечка и похотливая кошка. Тоже одновременно.
Неприятное открытие для серьезной женщины, которой через пару лет будет тридцатник.
Пора бы как-то тело под контролем держать…
Что удивительно, раньше мне такое без труда удавалось, вообще никаких сложностей…
Секс - это приятное дополнение к отношениям, но не наоборот! И не вместо!
А тут…
Тут просто ужас, что происходит.
И, самое жуткое, толком не изменишь ничего! Хотя кое-какой прогресс имеется по сравнению с… первым этапом нашего знакомства с охотником.
Если буквально вчера еще мои слезы моментально превращались в стоны, потому что охотник , кажется, ловил отдельный кайф, утешая меня по-своему, то в этот раз я врубаю голову и рыдаю в одиночестве.
Во избежание, так сказать.
Вчера мое утешение завершилось очень круто, так, что в голове все было мутно до середины ночи.
Ночью я проснулась, решила пойти в туалет, не нашла его в доме… И опять разрыдалась.
В этот раз уже по-серьезному.
О том, что я не Маша Фролова, говорить не хотелось. Жесткий длительный секс в третий раз за сутки я уже не могла осилить.
Охотник опять утешал, пытался даже чем-то накормить, но я не чувствовала голода, голубика застряла где-то в пищеварительной системе и подавала сигналы бедствия, на губах четко ощущался вкус спермы, мужчина был горяч и снова лип, как подтаявшее мороженное, к моим грудям. И я сломала ноготь... Об его спину, между прочим.
И да. Секс все же был.
Третий раз за сутки.
Правда, без прежнего напора и грубой жадности, скорее, мягкий, нежный даже…
Он так гладил, так укладывал, облизывал мои мокрые от слез щеки, переходил на грудь, опять соски кусал и зацеловывал, все время что-то хрипя поощрительно и восхищенно…
И я сдалась, позволила себя разложить на кровати… И смотрела, смотрела в бледное в полумраке лицо своего случайного любовника, не могла взгляда оторвать от его напряженных глаз, сухих губ, жесткой складки между бровей… Он невероятно красивый ведь… Такой… Любая из женщин, не раздумывая, ноги бы раздвинула… Что он делает здесь, в такой глуши, словно медведь в берлоге?
Почему он здесь?
Почему я про это не поинтересовалась до того, как лечь с ним в постель?
Вопросы, одни вопросы…
И никаких ответов.
Утром, оказавшись одна в доме, я наконец-то немного прихожу в себя от морока.
И начинаю жалеть себя со страшной силой.
И как это я свою прошлую жизнь скучной считала? Глупой?
С ночи неожиданно начала скучать даже по Славику, по кактусу и салону красоты.
И сейчас слезы текут, понимаю, что себя накручиваю, но сил остановиться нет.
Поездка, база, неудобная кровать, дождь и моё блуждание по лесу.
Я попала к одинокому мужчине в дом, сама дала ему знак, что меня можно. Не разочаровал, но состояние угнетённое. И вот тебе пожалуйста - истерика.
Незнакомое место, приторный запах секса, которым я полностью пропиталась, и казалось нет выхода. Две или три недели до того как придёт автобус…
Вещей моих нет!
Сижу, как дура, в безразмерной рубахе на голое тело!
Охотник куда-то мои вещи утащил, пока спала после очередного раунда секса.
О чем думала?
Маньяк ведь, реально маньяк.
Заманил меня, поимел, а теперь в рабство решил определить.
Сексуальное!
Хлопает дверь, заходит Юра.
С недоумением смотрит на мою зареванную мордаху:
— Ты чего это опять?
— Одежда… — всхлипываю я, вытирая нос подолом рубахи, - зачем забрал?
— Мокрая, — пожимает он плечами, — сушиться отправил… А ты что подумала?
Я в ответ реву еще громче, уже от облегчения.
Ну и от того, какая я дура мнительная.
А еще немного от того, что жуть как хочется помыться, а у него из удобств - только рукомойник на улице!
— Мне страшно, я хочу домой!
Мне двадцать семь, я попадала в разные истории, но эта… видимо,сдобренная сексом и дикой слабостью во всём теле, доканывает меня.
Понимаю, что надо тормознуть, что сама себя загоняю… Но не получается остановить истерику.
Охотник , вместо того, чтоб опять утешать меня привычным способом, которого я сейчас, хоть и жду, но врад ли выдержу, просто разворачивается и выходит.
И от этого рыдаю я еще громче и сильнее.
Зверь какой, болван бесчувственный…
Только секс ему…
Сейчас дверь вообще заколотит, замурует меня, и я навсегда останусь тут! Без маникюра, парикмахера и депиляции!!!
Юра возвращается с какой-то бутылкой из темного стекла, зубами открывает пробку и присаживается на кровать. Я от него шарахаюсь, как от огня. Естественная реакция тела на мучителя, наверно. Если он опять меня решить трахнуть, то там точно все сотрется. Одна мозоль останется.
Но Юре, похоже, плевать на женские выбрыки, он легко ловит меня за ногу и бесцеремонно тянет к себе.
Не надо опять секса!
Не на-а-адо!!!
— Надо выпить, — спокойно и очень тихо говорит он.
Вообще, такая манера говорить очень пугает.
Ужасно опасаюсь людей, которые скандалят с умиротворённым лицом и тихо приказывают. Они ведь наверняка могут даже убить так же невозмутимо.
— Не хочу! — отталкиваю я бутылку.
Всегда казалась, что моя весовая категория - некий гарант того, что мужчина, желающий применить силу, получит отпор.
Конечно, в жизни отбиваться не приходилось физически, обычно хватало пары едких матов, но в этот момент скандал точно не поможет. И я кричу, так, на всякий случай, пытаясь сопротивляться. Меня скручивают по рукам и ногам. Горлышко бутылки насильно вставляют в рот.
— Успокоишься, поспишь, завтра решим, что делать,— тихо шепчет он мне в ухо. Наваливается, затыкает нос и вливает в меня…
