– Послушай, Коля... – вдруг заговорила она взволнованно, и от ее тона у собеседника зашевелились волосы на затылке. – Я могу быть не права. Но возможно... ты... – она снова сбилась. Как найти подходящие слова для того, кто тебя не понимает, причем когда сама еще толком не разобралась в ситуации? – Короче: посмотри вокруг, – предложила девушка, сделав пригласительный шест.

Коля снова осмотрелся. Странные дома и стены никуда не исчезли, трава под ногами не превратилась обратно в асфальт, а вокруг бродили не совсем обычные люди. В сторонке несколько ребят парило и кувыркалось в воздухе, будто в невидимой аэротрубе, а еще несколько сгрудились внизу, громко считая такты. У него возникло желание ущипнуть себя и проверить, не спит ли он в самом деле. А настырная незнакомка только продолжала затягивать его в водоворот безумия своими комментариями:

– Тебе, наверное, кажется, что это все галлюцинации... но это не так. Это реальность. Сейчас две тысячи сто двадцать четвертый год.

– Звучит убедительно, – пролепетал Коля. Количество неожиданностей и непонятностей на единицу времени зашкаливало, поэтому свет в глазах померк, и он рухнул в обморок, повиснув на руках изумленной Алисы.

Коля уже давно смирился с тем, что сошел с ума и лежит, наверное, сейчас в больнице. Мозг был переполнен и сбоил, как старый компьютер, но голова вроде бы уже не кружилась так сильно. И все же он огляделся осторожно, стараясь не сильно ею вертеть. Он лежал на кровати в незнакомой комнате, а над ним зависла круглая железная штуковина с экраном (возможно, какой-то робот или дрон). Паренек пристально смотрел на штуковину и не шевелился: мало ли что у нее на уме... Потом зачем-то набрал в легкие воздуха и дунул на дрон. Тот, покачнувшись, отлетел в сторону, но тут же вернулся на место. В бесшовном металлическом корпусе появилось отверстие, направившее в лицо Коли струю воздуха.

– Прикол... – выдохнул тот тихонько и подул снова. И тут неизвестно откуда (вероятно, из недр железной штуки) донесся гнусавый ответ:

– Да, очень увлекательно.

Коля аж подскочил на месте от неожиданности. Он готов был кинуться наутек – неважно, куда – когда дверь открылась и внутрь шагнула новая знакомая с тарелкой бутербродов.

– Алиса, я закончил осмотр, – доложил дрон. – Гемоглобин и красные тельца в норме. Немного повышен кортизол, но это нормально с учетом обстоятельств.

Коля вжался в стену, тыча дрожащим пальцем в сторону робота.

– Это... что? – пролепетал он, срывающимся голосом.

– Политкорректное местоимение – «кто», – тут же поправила «штуковина», совсем не способствуя избавлению от страха – скорее, наоборот. – Но вам, с учетом почтенного возраста, простительно.

– Ботик, извини, ты не мог бы... вылететь, – вежливо попросила болтливого приятеля Алиса. Если ему не намекнуть, он никогда не замолчит, а ей очень нужно задать гостю пару неудобных вопросов. – Если не затруднит.

– Конечно... – важно отозвался робот, с величавым достоинством проплывая мимо, – я просто сделал свою работу, и больше никто не нуждается в моих услугах. Естественно, я выйду.

– Мы тебя очень любим! – крикнула ему вслед Алиса: еще не хватало, чтобы зануда снова обиделся! – и повернулась к Коле:

– Голодный?

– Где я? – осведомился тот, машинально принимая из ее рук бутерброд.

– У меня дома, – буднично отвечала девушка, как будто он не первый «пациент», которому она оказывает первую помощь. – Ты упал в обморок, и я привезла тебя сюда. Мой папа – врач. Так что тебе повезло. Он скоро приедет. Ешь, не отравленный, – кивнула она в сторону бутерброда и сама с удовольствием надкусила свой. Гостю же кусок в горло не лез.

– Еще раз, – попытался разобраться парень, искренне надеясь, что новая знакомая сейчас рассмеется и скажет, что его разыграла, а дальше они уже поговорят, как нормальные люди. – Просто уточняю, вдруг я неправильно понял. Будущее, да?

– Двадцать четвертый год, – повторила Алиса. Надо же, какой непонятливый! И уточнила: – Две тысячи сто двадцать четвертый.

Нет, он точно сошел с ума. Слова собеседницы вызвали у Коли приступ истерического хохота. Девушка смерила его укоризненным взглядом, а потом схватила за руку и куда-то потянула за собой.

– Пойдем, – заявила она решительно. Коля не сопротивлялся и поплелся следом. Выбора-то ему не оставили.

Они вместе вышли на балкон. Алиса продолжала невозмутимо жевать бутерброд, а Коля восхищенно оглядывался. Вокруг, насколько хватало глаз, простирался утопающий в сочной зелени город, хотя погода была явно не летняя. Старинные домики и сталинские высотки, стены которых покрывали пышные вертикальные сады, соседствовали с необычного вида новостройками, покрытыми «чешуей» солнечных батарей, таких блестящих, что глаза болели глаза.

– Москва? – все еще недоверчиво ткнул пальцем Коля.

– Москва, – подтвердила Алиса.

– Второе октября? – с насмешливой подозрительностью продолжал допытываться он.

– Ага.

– А почему деревья зеленые? – парень понимал, что задает идиотские вопросы, но происходящее по-прежнему не укладывалось в голове. – А зеленые деревья почему тогда?

– Мы контролируем температурные изменения для стабильности экосферы и сохранения фотосинтеза, – спокойно и доходчиво, как дошкольнику, объясняла девушка. Ей чем-то нравился этот чудик из прошлого, неуклюжий и смешной. Интересно, в его времени все ребята такие?

– Допустим, – пошел на уступки собеседник. – А где машины летающие?

– Они есть, – подтвердила Алиса, – но их используют только по необходимости. Энергетически неоправданно. Так что мы пользуемся транспортом на магнитной тяге преимущественно.

– За экологию боретесь... – понимающе кивнул парень и решился наконец попробовать угощение. Едва ли оно отравленное... и интересно, чем тут «местные» питаются. – А мясо едите, – попытался поддеть он. – Вкусное, кстати.

Однако провокация провалилась.

– Это не мясо, разумеется, – возразила новая знакомая. – Но вкус тот же, да.

Коля с сомнением уставился на недоеденный бутерброд, как будто ожидал, что тот ему сейчас внятно ответит.

– Если есть еще какие-то вопросы, задавай, – тоном гостеприимной хозяйки заявила девушка.

Да, вопросы у него были! Множество! Но все в итоге сводились к одному, и от ответа зависело то, как он будет дальше относиться к тому, что видит и слышит. Спрашивать такое «в лоб» было не слишком вежливо, но о каком этикете может идти речь, если стоит вопрос жизни и смерти?

– Один. Маленький, – произнес он, собравшись с духом. – Как я вообще мог здесь оказаться?

Собеседница пронзила его пристальным взглядом и сказала то, что он больше всего боялся услышать:

– Это как раз то, о чем я тебя хотела подробно расспросить.

Космическая тюрьма – не то место, где каждый мечтает оказаться, даже в качестве простого посетителя. Их и строят как раз с тем расчетом, чтобы посторонние пореже туда заглядывали и не способствовали желанию заключенных продумывать (а тем более осуществлять) план побега. Ведь в таких «заведениях» содержались не только обычные жулики, промышляющие «карманной тягой» на торговых станциях, но и самые отъявленные бандиты и пираты, которыми родители пугали непослушных детей во всех обитаемых галактиках... и не зря. Чем страшнее были обитатели, тем отдаленнее и неприступнее была крепость, где их запирали.

Место заключения посреди ледяной безжизненной пустыни Титана как раз к таким и относилось. В эти глухие края крайне редко наведывались гости из обитаемых миров, но, как ни странно, повышенного внимания они к себе не вызывали... и тоже очень зря.

Панель считывателя электронного замка накрыла ладонь, и на мониторе возникло фото охранника в униформе, после чего запор щелкнул и бронированная дверь отъехала в сторону. Весельчак У, один из опаснейших пиратов, каких только знали обитаемые галактики, подвесил отрубленную кисть на карабин на поясе и прошагал в коридор, брезгливо переступив через труп. Никто даже не попытался его остановить или просто даже выйти навстречу: здание как будто вымерло.