– Правда. Как и то, что я отправлен сюда, оказавшись в опале у императора, – усмехнулся Сашка, отслеживая их реакцию.

– Да, до нас дошла та странная история, – вежливо улыбнулся председатель. – Признаться, ваша дуэль стала притчей. Я до сих пор не верю, что подобное возможно.

– Сказать откровенно, господа, я и сам в подобное не верил. Но так получилось. Рассердился очень, – снова улыбнулся Сашка, которому эти прощупывания уже начали надоедать. – А не спросить ли нам горячее, господа. Признаться, я весь день в дороге. Проголодался, – добавил он, оглядываясь и высматривая официанта.

– Сию минуту, – кивнул председатель, поднимая руку.

Подали стерляжью уху, и господа дворяне, употребив под нее еще по стопке, на некоторое время замолчали. Сашка, аккуратно орудуя ложкой, попутно пытался понять, чего от него хотят и зачем вообще звали. Ну не ухи же поесть. Узнали про интерес императора к его автомобилю? Так это не секрет. То, что он в опале, им тоже известно. Волнуются за свои наделы? Так тут он им не указчик. И какого, извиняюсь, хрена?

С этой мыслью Сашка отложил ложку и, подняв взгляд, сразу наткнулся на внимательный, изучающий взгляд председателя.

– Хотите меня о чем-то спросить? – подобравшись, спросил он, чуть прищурившись.

Сашка знал, что в этом случае его глаза, и так не очень обычные, становились жесткими, словно у охотящегося хищника. Дрогнув, председатель уткнулся взглядом в тарелку и, промокнув губы салфеткой, кивнул:

– Да. У меня есть к вам один вопрос.

– Я слушаю, – подбодрил его парень.

– Чего вы хотите добиться своими задумками? Чего ждете в итоге?

– Что-нибудь, да получится, – цинично усмехнулся Сашка. – Планировать что-то глобальное пока рано. Для начала нужно отработать технологии и весь производственный процесс. А там видно будет. Во всяком случае, все мои придумки должны послужить на пользу отечества. А как оно на самом деле будет, одному богу известно.

– Ну да, ну да, – снова кивнул председатель, которого такой ответ явно совсем не устраивал.

Просьба деда посетить его срочно в столице пришла как всегда нежданно и не вовремя. У Сашки уже был почти собран еще один автомобиль. К тому же на улице стояла поздняя осень, и парень, помня, какие погоды в это время стоят в Питере, только вздыхал, трясясь в вагоне поезда и кутаясь в овчинную безрукавку. К собственному удивлению, Сашка вдруг понял, что действительно стал плохо переносить холода и сырость.

Похоже, служба в Африке капитально перестроила его организм. Но отказать деду в просьбе он не мог. Так что теперь, мрачно глядя в окно, мерз и думал, зачем его вызвали и чем это грозит. Вообще, Сашка и сам не очень понимал, что делать дальше. Поначалу ему все казалось простым и понятным. Есть идеи, есть возможность воплотить их в жизнь. Но как выяснилось, все не так просто. В этом мире просто выжить уже было большой удачей. В общем, будущее для него было чем-то туманным и достаточно мрачным. А пока он плыл по течению, пытаясь элементарно не утонуть.

Захар, заглянув в купе, тихо откашлялся, привлекая внимание парня, и, огладив бороду, негромко спросил:

– Ваша милость, может, прикажешь чаю подать или покрепче чего?

– Чаю? – задумчиво переспросил Сашка. – А пожалуй. Скажи там проводнику, пусть принесет.

– Сам принесу, – буркнул Захар, исчезая за дверью.

Неожиданно для себя парень понял, что Захар зачем-то вдруг взял на себя обязанности его телохранителя, не подпуская к нему никого постороннего. Так что подобная реакция мужика его уже не удивляла. Пока проводник раскочегаривал печку и заваривал чай, Захар притащил в купе здоровенную корзину и принялся накрывать на стол, выставляя всякие сладости. Глядя на это изобилие, Сашка только глазами хлопал. Ему и в голову не приходило, что мужик умудрился прихватить с собой столько всяких вкусностей.

Дождавшись, когда он притащит сам напиток, Сашка чуть усмехнулся и, указывая мужику на соседнее место, скомандовал:

– Присаживайся. Полдничать будем.

– Так как же это… – растерялся Захар. – Невместно ж такое, ваша милость.

– Не гуди, – отмахнулся Сашка. – Мы с тобой в дороге. А в дороге все условности – лишнее. Нечего тут китайские церемонии разводить. Так что садись давай.

– Добрый ты, ваша милость, – вздохнул Захар, осторожно присаживаясь на край сиденья. – Другой бы с бывшим рабом и говорить не стал.

– Так ты из-за рабства своего такой? – растерялся Сашка. – Так это, приятель, дурь полная. Тебя никто никому не продавал. В набеге взяли. Так что и беспокоиться тебе о том нечего. И не для того я вас всех освобождал, чтобы потом самому в рабы определять. Да и нет у меня права такого.

– Не все так просто, – помолчав, осторожно высказался Захар. – Ты вот, ваша милость, говоришь, нет права в рабы определять. А другие бы сказали, раз был рабом, значит, и дальше им останешься.

– И многие так думают? – насторожился Сашка, начиная кое-что понимать.

– Так почитай все, – пожал мужик широченными плечами. – Потому и решили в твоей вотчине остаться. Поняли, что не злой ты и семь шкур спускать не станешь. А когда объяснил, как они жить станут, так в церкви за тебя хором свечи ставили.

– М-да, дожил, – растерянно хмыкнул Сашка.

– Я потому и решил тебе служить, ваша милость, что сам это сразу понял. Да и не умею я ничего другого. Даст бог, хоть так за добро отплачу, – смущенно признался Захар.

– Ты это брось, – покрутил Сашка головой. – Мне твоя служба нужна не из нужды, а от души. Чтоб ты сам той службы хотел. А иначе ничего путного из нее не получится. В общем, давай с тобой так договоримся. Хочешь у меня служить? Служи честно, от души. Тогда и я тебе помогать стану. Мужик ты видный, здоровый. Глядишь, приметишь женщину хорошую. Я тебе тогда и дом помогу поставить, и жалованье за службу положу. А захочешь уйти, скажи о том честно и прямо. Я денег дам, помогу бумаги выправить, даже письмо рекомендательное напишу, что ты кожевенник толковый. Глядишь, и найдешь себе место приличное. В общем, подумай, чего сам желаешь.

– Благодарствую на добром слове, ваша милость, но я уж как-нибудь при тебе, – тут же отозвался Захар. – И за спасение отслужу, и спокойнее с тобой. Да и интересно мне, как ты из железа всякого махины собираешь. Ловко выходит.

– Ну, значит, так тому и быть. Хочешь служить, служи, – вздохнул Сашка с обреченностью в голосе, про себя подумав: «Блин, что за времена? Люди собственной тени боятся».

Чай они пили долго, со вкусом, попутно уничтожая выпечку. Чувствуя, что наелся, Сашка отодвинул стакан и, откинувшись на стену купе, сыто вздохнул:

– Правду говорят, как поешь, и жить веселее.

– Это верно, ваша милость, – закивал Захар, быстро доедая очередную булочку.

– Да ты не спеши. Ешь спокойно. А я покемарю пока, – усмехнулся Сашка.

– Чего? – не понял мужик.

«Блин, расслабился, баран», – выругал себя Сашка и, улыбнувшись, пояснил:

– Подремлю. Все равно дорога длинная. Тут только и осталось, что есть да спать.

Он и вправду уснул, пригревшись после горячего чая.

Спустя двое суток они сошли на платформе вокзала и с ходу попали в объятия Алексея Михайловича. Обрадованный старик лично примчался на вокзал, бросив все дела.

– Как ты тут, дедушка? – спросил Сашка, окидывая князя внимательным взглядом.

– Слава богу, Сашенька, – улыбнулся князь. – Твоими трудами жив еще. Признаться, не ожидал, что у тебя такая удобная машина получится. В ней ведь даже тепло есть. Да чего я тебе рассказываю, и сам все знаешь.

– Так знал, где она ездить будет, потому и делал, – понимающе усмехнулся Сашка.

Захар подхватил чемоданы, и они двинулись к выходу. Усевшись в салон, парень окинул знакомую до последней заклепки машину внимательным взглядом и, убедившись, что следят за транспортом хорошо, немного успокоился. Дед всю дорогу до дома рассказывал ему светские сплетни и новости, то и дело бросая на парня быстрые, острые взгляды. Сашка, приметив это, несколько насторожился, но решил подождать с вопросами.