Ясный перец, что изложить часовой разговор нет никакой возможности, да и не в этом суть – через час он мне говорит: «Извини, брат, что так получилось, я сделаю все, что в моих силах». Звонит по телефону и спрашивает: «Какой ближайший рейс в Европу?» Мы с ним еще минут десять пообщались, и ему приносят билеты на рейс Люфтганзы Мехико-Франкфурт и далее с пересадкой до Москвы. А чтобы ты не поминал нас недобрым словом, говорит, вот тебе два талона на обед в нашем ресторане, а вылет через два часа. Обнялись мы с ним, и я ушел.
Смотрю на часы, прошло уже часа три, а я и не заметил. Что за эти часы пережила моя жена, знает только она. Когда я появился, она уже устала и бояться, и ждать. На ее вопрос: «Ну, как?» Я и говорю: «Ты во Франкфурте была?» «Нет», – отвечает. «Будешь! А сейчас мы идем в ресторан!». «На какие шиши? У нас же денег нет!» А я так гордо выдаю в ответ: «Компания Mexicana угощает!»
В ресторане я решил, что в Мексике нужно попробовать что- то конкретно мексиканское, и заказал «говядину с бобами по- мексикански». Принесли тушеное блюдо из говяжьего фарша с овощами, кукурузой и кучей специй. Пил я, понятное дело, текилу. Нужно сказать, что огненный процесс, начавшийся в моем желудке после этого блюда, я ощущаю до сих пор. Перца было столько, что вкуса я просто не почувствовал.
США, Калифорния, 1992
Когда стресс начал понемногу отпускать, стал думать о дополнительных заморочках, которые у нас возникли в связи с нашим опозданием. Встречать в Москве нас должен был наш приятель на машине. Значит, нужно ему звонить, давать отбой и сообщать новую вводную по времени прилета. Была у нас какая-то мелочь, долларов двадцать, и я ее поменял на местные монеты, как сейчас помню, по 1000 песо. Монеты были медные, очень большие и толстые. В результате обмена карман мой отвис до колен, и я явственно ощущал холод меди через ткань кармана. Вдоль всей «кишки» аэропорта стояли какие-то лавчонки сувенирные и телефоны-автоматы. Я обошел их все, но позвонить в Москву с них было нельзя, только США, Канада и страны Южной Америки. Ходил, ходил, спрашивал, и тут какой- то носильщик понял слова: «телефон и Моска» и направил меня в какую-то сувенирную лавку. Подхожу, сидит какая-то старуха, с виду цыганка, наверное, все-таки мексиканка, но очень похожа на цыганку, а вокруг неё: сомбреро, маски и прочая сувенирная продукция мексиканского разлива. Я на пальцах ей объясняю: «Телефон, Моска». Она пишет на бумаге: «20 $ за минуту». Пишу ей на бумаге номер, и она вытаскивает из-под прилавка аппарат, которым, наверное, пользовались во времена мексиканской революции, только без ручки. Накручивает диск и передает мне трубку. Через мгновенье я слышу сонный голос Сереги: «Алло!» Фантастика! Чудеса продолжаются!
Что рассказывать о Боинге-747 и Люфтганзе? Кто летал, тот знает, что там за сервис, особенно после нашего Аэрофлота образца 1991 года. Самолет был полупустой, так что после еды и обильного питья (надо было снимать стресс) мы залегли каждый на своих трех креслах. Помню только, что когда я просыпался, то видел, что девушки всю ночь возили напитки. Ночью пиво было просто фантастически вкусным. Во Франкфурте как- то очень быстро пересели на самолет до Москвы, и вот мы в Шереметьево-2.
Как вы думаете, это «хэппи енд»? Ну, тогда бы это должен был быть не я, а кто-то другой. Нас никто не встречал. Доехать на такси до города тогда было делом опасным для жизни, и об этом речи не было. Увидев нашу гору багажа и отсутствие встречающих, вокруг нас стала кружиться свора и предлагать нереальные условия транспортировки. Звоню Сереге, ау, где ты. А он и говорит, так ты же мне по телефону сказал, что прилетишь завтра, я и планировал завтра. И тут до меня доходит, что, когда я ему звонил, у нас там было вчера, а у него сегодня, а высчитать разницу часов он не смог (тяжелая для него задача). Тем не менее он прыгнул в машину и через полтора часа встретил нас.
Вот такая история. Теперь, когда меня спрашивают, был ли я в Мексике, отвечаю, был, причем долго, и очень хорошо узнал её народ и очень полюбил мексиканскую кухню, особенно «говядину с бобами по-мексикански».
09.04.2012
За оливками в Грецию
Принято считать, что первое впечатление о человеке – самое верное, и я с этим в принципе согласен, нобывают и исключения. Об одном таком исключении и пойдет этот рассказ.
Шел уже сентябрь, а мы еще в том году нигде не отдыхали, а усталость, честно говоря, уже поднакопилась, и мы с женой решили куда-нибудь рвануть, пока еще не поздно. Поехали мы в одно турагенство и стали выбирать: в Хорватию – уже может быть прохладно, на Кипре и в Израиле были, в какие-то жаркие страны ехать не хотелось, и мы остановились на Греции. Вроде бы уже и не жарко, но и не холодно – можно купаться. К тому же понятная и привычная нам по Кипру еда. Была у меня еще одна идея-фикс, сыгравшая в пользу Греции, – привезти домой и самому засолить оливки, ведь конец сентября – самый сбор оливок, а они в Греции – самые лучшие. Сказано – сделано.
Вот мы и в Салониках. Выгрузились из самолета, нашли представителя нашей турфирмы и сели в автобус. Сидели часа полтора, ждали еще одного рейса из России. Пока ждали, я вышел из автобуса подышать воздухом, смотрю, рядом с нашим автобусом стоит мужик в костюме с галстуком и курит, причем с таким серьезным видом, что просто не подходи. Промелькнула мысль: наверное, какой-то начальник с периферии. Даже на отдыхе – в костюме и галстуке. Тяжелый случай! Не дай Бог с таким рядом отдыхать!
Наконец, поехали. Автобус ехал по побережью и развозил туристов по их отелям. Дошла очередь и до нас. Выхожу из автобуса и вижу, что этот мужик вместе с какой-то дамой, наверное, женой, тоже выгружается у нашего отеля. Значит, соседи.
Греция, Халкидики, 2001
Поселились, помылись с дороги, переоделись и на ужин – в ресторан. А перед ужином зашли мы в магазинчик посмотреть, как и чего. Жена там по сувенирам, а я – в алкогольный отдел: посмотреть ассортимент и прицениться. Все ж таки дело серьезное – нужно спланировать, что будем пить эти десять дней. Там я лоб в лоб сталкиваюсь с этим мужиком, но уже без пиджака и без галстука. Смотрю, а он-то немного обмяк и в глазах появился какой-то интерес. Узнали друг друга, стали знакомиться. Выясняется, что они из Новосибирска, отдыхать будут две недели, а занимается он бизнесом – продает различные противопожарные системы: от автомобилей до огнетушителей. Ну, что, говорю, пойдем вместе ужинать, ну, и за знакомство выпьем. Тут же что-то взяли в магазине и пошли в ресторан. Ребята оказались очень душевные и искренние, и мы так хорошо отметили приезд, что просидели до закрытия ресторана и никак не хотели уходить.
В общем, отпуск начался правильно. Дальнейшее наше проживание было полностью совместным и согласованным: с вечера решали, что и сколько будем пить завтра, и все это заранее запасалось. Очень скоро во время прогулки по окрестностям до ближайшего городка (или поселка) мы с удивлением обнаружили огромный выбор «скотча» в местном магазинчике и причем очень неплохого и, что самое интересное, по ценам ниже, чем в Дюти Фри. Этим грех было не воспользоваться. С тех пор затаривались мы только там.
Режим у нас был такой: завтрак, после завтрака садились у кого-то в номере и слегка «толкали сердце», ну грамм так по 150–200 и шли на пляж. Погода была очень комфортная: градусов 25–27, вода 22–23, так что можно было и позагорать, и покупаться.
Для нас, активных мужиков, этого было, конечно, мало, а выбор занятий на пляже был невелик. В общем, мы пристрастились к волейболу, благо, всегда набиралось две полноценные команды. Ничего интересного и оригинального я про волейбол не расскажу, но отмечу, что до этого я никогда не бегал и не прыгал по песку так много. Так вот к концу нашего пребывания и еще пару недель в Москве я почти не мог ходить: так сильно перегрузил на песке связки ног в бедрах, коленях и голеностопах, но поначалу все было очень бодро. Оказывается, песок и твердое покрытие – это две совсем различные песни. С тех пор я совсем по-другому смотрю на игроков в пляжный волейбол и пляжный футбол.