Второй должен быть жив, но перестать думать.

Странное условие. И как его исполнить, проклятая Ишидом девочка думала не одну ночь.

Более десятка раз Второй избегал все её ловушки и засады. Но сегодня, сегодня всё будет иначе. План Рэйгьяны был настолько необычен, настолько нагл, что просчитать его не смог бы даже самый изощрённый ум. Она была в этом уверена, потому что те, кто считают себя взрослыми, никогда не пойдут на такой риск.

А вот и второй, стоит в очереди среди паломников, чтобы попасть в Главный Храм Элаи. Не приближаясь к нему, девочка ввинтилась в эту толпу паломников. Два касания нужных людей, и Печати Подчинения, наложенные Магом Ментала Героического витка, начали свою работу.

Первый, кого она коснулась, был магом Жизни Рубинового Ранга. Второй же охотником Опала, заработавшим проклятие Элаи, и теперь его стрелы не могли убить цель, даже если попадали прямо в сердце. Маг стоял в очереди, чтобы вознести обычные дары, а стрелок надеялся снять проклятие. Сделав своё дело, девочка, весело прыгая, удалилась и заняла удобную для наблюдения позицию.

Колокол на центральной площади Атрея пробил, оповещая всех, что до заката осталось три часа.

Печати подчинения начали свою работу.

Проклятый охотник сделал шаг, покинул очередь. В его руках, словно из воздуха, появился мощный составной лук. Никто из паломников, стоящих рядом с ним, даже не успел дёрнуться и понять, что происходит, как стрела, направленная умелой рукой воина Опала, отправилась в полёт. Доля секунды, и она пробивает голову Второго. Пробивает насквозь и уносится вперёд, чтобы через мгновение осыпаться невесомым пеплом, который тут же уносит ветер.

Так долго ускользавший из всех её ловушек человек беззвучно оседает на мостовую с аккуратной дыркой в черепе. Тем не менее, он всё ещё жив.

В два стремительных широких шага ко Второму подходит маг Жизни, которого вперёд подтолкнула Печать Подчинения, и накладывает стабилизирующие чары. К тяжелораненому уже бегут жрецы Элаи, спускаясь по ступеням Храма. С другой стороны к очереди паломников рвётся городская стража.

Девочка тихо щёлкает пальцами, и двое с печатями вспыхивают, словно факелы, сгорая до тла. Чтобы даже самый опытный дознаватель не смог понять, что же сегодня произошло.

Паника охватила толпу паломников. Люди бегут, толкая друг друга, но Рэйгьяну это интересует мало. Она внимательно наблюдает за тем, как двое жрецов заносят бесчувственное тело с пробитой головой в Храм. Наконец-то, почти месяц беготни закончен, и она сможет заняться по-настоящему важными делами.

Второй жив, но совершенно точно не способен думать. Такую рану не сможет излечить даже Верховный жрец Элаи Мифриловой ступени. Мозг Второго повреждён безвозвратно. А значит она исполнила волю Главы и устранила того, кто мог когда-то в будущем помешать Главной Цели. Причём сделала это именно так, как и просили предсказатели.

Постояв ещё десяток минут на месте, девочка подождала, пока стража наведёт порядок, а затем пошла в сторону рыночной площади.

Ей опять захотелось сладкого.

А тот, кто называл себя Морфеем, а она его Вторым, теперь до конца своих дней проведёт, пуская слюни и больше напоминая овощ, нежели человека.

Рэйгьяна и не подозревала, что она сама, а также те предсказатели, что провели кровавый ритуал, жертвами которого стали пятеро людей, пятеро дварфов, пятеро сидов и пятеро орков, похищенных с Тайберийского Плоскогорья, выполняя данное предсказание, стали невольными проводниками «воли» того Равновесия, о котором квестер рассказывал Рэйвену.

(дни 67–68)

Праздник — это хорошо, это прекрасно, когда он организован, и в том случае, когда все службы города к нему готовы. Увы, для Нимарца сегодняшнее действо, устроенное жрецами, не подпадало ни под одно из этих требований. Толпы пьяных людей на улицах — это совсем не так прекрасно, как может показаться. Я бы убрался отсюда подальше, но из объяснений послушника стало понятно: Врата заработают только завтра. В другой город бежать тоже не имело смысла, так как там, где были Храмы Сундбада, происходило всё то же самое, что и здесь.

Помог юному служителю выбраться на площадь и попрощался с ним. После чего задумался, где мне переждать этот «праздник», который с каждой минутой всё больше и больше напоминал стихийное бедствие.

Видимо, Сундбад мне и правда благоволит, не прошло и десяти минут, как я заметил седого старика, сидящего на плоской крыше дома в удобном кресле и снисходительно поглядывающего на происходящее на улицах. Активировав ауру Восприятия, усилил своё зрение и увидел на лацкане халата старика знак отставного проходчика. Привлёк к себе внимание седоголового и жестами попросил разрешения подняться. Старик оказался неразговорчивым, но заметив мой Знак шерифа, позволил разместиться рядом с ним на крыше и переждать праздник, даже угостил чаем. К моему облегчению, хозяин дома не стал меня ни о чём расспрашивать и вскоре покинул крышу, сославшись на плохое самочувствие, оставив меня одного. Мне так даже было проще, никаких ненужных разговоров.

Скинув свои вещи, я уселся в позу лотоса и принялся медитировать, тренируя выделение чистой праны. Это был по-своему уникальный опыт. Как оказалось, медитация в городе, когда на улицах беснуется пьяная толпа, это далеко не то же самое, что медитация в тихом лесу. Ближе к вечеру в городе то тут, то там начались драки. Я даже заметил тройку начавшихся пожаров, которые, впрочем, довольно быстро потушили водными заклятиями. Правда, в одном случае не рассчитали и устроили небольшой потоп на одной из улиц. Ничего, так даже лучше, кто-то от этой неожиданной ванной протрезвел. Когда зашло солнце, стало значительно тише, на ногах остались самые стойкие. И вскоре самыми громкими звуками стали редкие пьяные песни и восхваляющие речитативы жрецов, доносящиеся с центральной площади.

За четверть часа до полуночи я, не забыв забрать свои вещи и оставить пару серебряных на небольшом столике, спрыгнул с крыши на мостовую и зашагал в сторону центра. Город утопал в грязи, мостовые были заблёваны чуть более чем полностью. Пьяные тела лежали так плотно, что приходилось их перепрыгивать. Если бы Вторжение началось сейчас, то Нимарц пал бы за считанные минуты, не оказав никакого сопротивления захватчикам.

Ровно в полночь прозвучал последний речитатив жреческих песнопений, и главный жрец Сундбада, воздев руки к небесам, объявил о завершении праздника. Большинство жрецов тут же покинули площадь, и в её центре остался только главный жрец бога Путей. Опустив руки, он с ужасом смотрел на то, как по кругу центральной площади на коленях ползали перепившие люди. Блевали, дрались, требовали продолжения «банкета».

Спокойным шагом я пересёк площадь, меня никто не остановил, стража была занята, разнимала многочисленные драки, послушники Пантеона валились с ног от усталости. Моё приближение главный жрец Сундбада заметил только тогда, когда мне осталось пройти всего пять шагов.

— Ом Рэйвен Александрит, шериф Цеха Проходчиков. — Представился я с лёгким поклоном.

— Врата откроются с первыми лучами солнца. — Устало произнёс жрец, сразу поняв мой интерес.

— Сейчас. — Отрезал я, похлопав по цеховому Знаку.

— Молодой человек… — Начал отповедь настоятель Храмовых Врат, но внезапно в его глазах что-то переменилось, он протянул в мою сторону ладонь и замер на несколько секунд.

— В одном из подземелий обнаружен Тёмный артефакт. — Надавил я, похлопав левой ладонью по свёртку зелёной ткани за плечом.

Мои слова жреца не заинтересовали, он просто пропустил их мимо ушей. Тем не менее, и не отказал повторно, продолжая внимательно меня изучать. Замолчал и я, так как всё нужное было сказано, а настаивать дальше — только сотрясать воздух. Мы стояли друг напротив друга почти минуту, после чего жрец убрал свою ладонь, устало улыбнулся как своему и, кивнув, пригласил следовать за ним.