Помогать явно доминирующему в схватке товарищу не было смысла, к тому же через считанные секунды из коридора в комнату хлынула волна наших чутка подотставших головорезов, и судьба пары доживающих последние мгновенья жизни защитников замка оказалась предрешена. Но виконт прикрикнул на помощников, желая лично поквитаться со злодеями за ранение друзей, и вооруженная группа поддержки, поигрывая поднятыми копьями и алебардами, превратилась в терпеливых зрителей.
Предоставленный на какое-то время самому себе, я стащил перчатку с раненой руки и, приложив тут же окровавленную ладонь к солнечному сплетению, искренне пожелал (едва слышным шепотом, разумеется) прекращения действия аркана крови, забросившего меня в столь запутанный во времени и пространстве квест. Единственный свидетель этого моего чудачества Каспер, зараза такая, в параллель, конечно же вопил диаметрально противоположное: что, мол, лично его в действующем аркане крови все устраивает, и никакой отмены его действия он ни разу не желает.
Покончив с нехитрым ритуалом отмены, я подобрал с пола свои нож со шпагой и вышел в коридор, проверить состояние невезучего графа. Последний, с заострившимися чертами на белом, как мел, лице неподвижно лежал в луже крови у стены. Склонившийся над ним месье Жак, бормоча под нос проклятья, кромсал скальпелем окровавленный камзол тяжелораненого, освобождая от одежды густо изрешеченное крупной дробью тело.
— Как он? — поинтересовался я, приседая рядом на корточки.
— Скверно! — фыркнул Жак, не отрываясь от работы.
— Выживет?
— Если отвлекать не будите!..
— Намек понял. Ухожу.
— Маркиз, — неожиданно окликнул меня месье Жак, когда поднявшись на ноги, я шагнул было обратно в сторону захваченной комнаты.
Обернувшись, я забрал протянутый мне глиняный пузырек, запечатанный сургучом.
— Вы ранены. Заняться вашей раной, как видите, пока что я не могу. Потому, выпейте пока это снадобье. Оно заблокирует боль и придаст вам сил, — скороговоркой пояснил Жак, продолжая колдовать над полумертвым графом.
Как было велено, я тут же сорвал с горлышка сургучовую пломбу, и одним глотком опустошил пузырек.
Горло привычно обожгло огнем, раскрывая спиртовую основу зелья. И поплывшая тут же картинка окружающей реальности сменилась непроглядной чернотой…
— Да какая, к хренам, царапина! — возмутилась Кати. — Там четыре дыры, вон, как минимум! И одна кажется даже сквозная! Кровищи море уже натекло!
Ой-ё-ё-ё-ёй! Я точно умираю! Да делайте же уже хоть что-нибудь!.. — продолжил психовать впечатлительный сосед.
— Успокойся! Это только кажется, что крови много натекло, — раздраженно отмахнулся я. — На сам деле крови у меня сто грамм от силы вытекло. Просто размазалось по простыни эта сотня вот так устрашающе… Короче, пошли в ванную…
— Куда! А ну лежать! — рявкнула на меня Кати, вынуждая вернуться в исходное положение. — Я задолбалась полы от крови оттирать еще после того бомжары твоего! Не хватало, чтоб ты по новой всю квартиру сейчас кровищей загваздал! Значит так, лежи, как лежал. А я сейчас сама в ванную за перекисью, мазилкой и бинтами метнусь.
— Как скажешь, дорогая, — я попытался хлопнуть здоровой рукой злюку по аппетитной попке, когда, огибая кровать, девушка решительно направилась к выходу из спальни.
— Больной, не хамите, — игриво щелкнула меня по хваталке Кати, сбивая прицел, и необлапанной выскочила в коридор.
Ааааа! Спасите! Помогите! Эти чертовы психи точно меня уморят! Пожалуйста, ну хоть кто-нибудь, вызовите уже скорую!.. — вопил под черепушкой истеричка-Каспер.
Глава 24
— Ну как он там? — спросил я шепотом у вернувшейся на кухню Кати.
— Все норм. Дрыхнет без задних ног, — так же шепотом откликнулась девушка.
— От ведь как за день мальчишка умаялся. Даже твоих воплей не услышал, — хмыкнул я.
— Ой, лучше не напоминай, — отмахнулась Кати. — До сих пор мурашки по спине, как вспомню кровищу толчками из ранок на руке вытекающую. Бррр!
Я чуть не умер! — напомнил о себе Каспер до сих пор всхлипывающим голосом. — Столько крови вытекло! Боже! Столько МОЕЙ крови!..
Пришлось срочно менять тему разговора, пока у соседа снова не случилась истерика.
— Ну-ка, ну-ка, где там у нас мурашки… — я потянулся к плоскому животу подружки, соблазнительно белеющему в широком разрезе сексуального шелкового халатика.
— Да, Сача, блин! — хлопнула меня по ладоням девушка.
— Между прочим, я раненный. Меня надо жалеть, и заботиться обо мне. А ты дерешься! — попенял я обидчице.
— Потому что ручонки свои шаловливые распускаешь уже, как здоровый, — щелкнула меня по носу девушка. И тут же, противореча самой себе, нагнувшись наградила страстным поцелуем.
Как вы, вообще, можете думать об этом после случившегося?.. – озвучил свое «фи» Каспер, когда поцелуй стал затягиваться.
Но, стоило мне по новой попытаться залапать торчащую из-под короткого халатика попку подруги, и коварная соблазнительница тут же ловко вывернулась из моих объятий и отскочила в недосягаемый из сидячего положения угол кухни.
— Давай-ка успокаивайся, дружок. Все равно никакого секса сейчас меж нами не будет, — объявила Кати.
— А как же стресс снять после случившегося? — Для наглядности, я похлопал себя по обмотанной белыми бинтами руке.
Извращенец! — фыркнул Каспер.
— Ну ты ж в чай пустырника накапал. Вот и снимай им стресс свой на здоровье, — промурлыкала девушка, оправляя почти разлетевшийся в стороны халатик — Я же спасть пошла. Мне, между прочим, Жюля через три часа уже в школу везти. А голова, как чумная. Не выспалась из-за этого твоего ночного перформанса совершенно. Хоть три часа еще посплю.
— Я что ль виноват? — фыркнул в ответ. — Для меня самого эти внезапно открывшиеся раны на руке стали шоком.
Ну конечно — не при делах он! Так я и поверил! — возмутился Каспер.
— Да я ж не в упрек тебе, дорогой, — покачала головой Кати, начавшая отвечать в параллель с соседом. — Просто ты ж сам видел: что стало с нашей простыней. Я, конечно, загрузила ее в стиралку, но, думаю, обычный порошок здесь откажется бессилен. И придется потом в прачечную сдавать. Матрас тоже весь в пятнах кровавых. Если хозяйка квартиры это увидит…
— Ну мы ж его перевернули. Так что ничего она не увидит, — напомнил я.
Ты просто не видел эту дотошную мегеру! — заспорил Каспер. — Она прошлый раз даже под ободком унитаза платочком своим накрахмаленным провела, чтоб Кати, как хозяйку, унизить!
— Очень на это надеюсь, — улыбнулась грустно Кати, но, встрепенувшись через пару секунд, подытожила в привычной своей энергичной манере: — Короче, я спать пошла. И ты тут надолго не засиживайся. А то на студии завтра из-за твоей не выспавшейся мордашки снова на мою бедную голову все шишки посыплются.
— Не посыплются, не переживай.
— В общем, допивай свой чай и давай тоже на боковую, — оставив за собой последнее слово, девушка юркнула в полуоткрытую кухонную дверь и сгинула во мраке коридора.
Ну че, колись, давай, темнила: откуда раны взялись на руке? – от неожиданного наезда соседа я чуть было не облился горячим чаем.
— Э-э, сбавь обороты, бро! — зашептал я под нос возмущенно. — С чего ты, вообще, взял?..
Только дурака из меня не делай, — фыркнул Каспер, не дослушав. — Рана на руке появилась одновременно с твоим возвращением в тело. Если соврешь, что это обычное совпадение, клянусь: больше не стану с тобой сотрудничать и правдиво отвечать на твои вопросы.
— Ишь ты, ершистый какой… Помнится, кто-то так же клялся и божился несколько часов назад, что со шкурой продажной больше никогда и ни за что. А вернувшись, прикинь, я обнаруживаю наше тело в объятьях той самой шкуры-Кати. И на обоих, при этом, ни нитки одежды. Прикинь?.. Ну и как, стесняюсь спросить, ты можешь эдакое непотребство объяснить?
