Рассчиталась с водителем, и рысью побежала в подъезд: на улице начинался дождь.

Удивилась неработающему лифту — он у нас всегда был молодцом, никогда не подводил, а тут вдруг на тебе. Но, что поделать? Всё когда-то случается впервые. Устало побрела по сумрачной лестнице.

Между пятым и шестым этажом освещение вообще отсутствовало, — что было ещё страннее, чем поломка лифта. У нас образцовый подъезд, а тут вдруг такое. Но делать нечего, шагнула в сгустившийся мрак, и почти наощупь добралась до промежуточной площадки. Поэтому не сразу сообразила, что непроглядная темнота впереди — это два амбала, перегородившие дорогу.

Какие там приёмы самообороны?! Я даже сгруппироваться не успела, когда они без лишних слов слаженно с двух сторон зарядили мне по рёбрам.

Дыхание в миг перекрыло, в глазах потемнело, и я стала заваливаться назад. Попыталась ухватиться за перилла, но промазала и полетела спиною навстречу ступенькам.

Уже внизу, теряя сознание, увидела расплывающуюся морду, зависшую надо мной, и услышала:

— Будешь знать, как рыпаться на того, кто тебе не по зубам!

Очнулась в больнице. Узнала, что сломаны несколько рёбер, и получены множественные ушибы.

В тот же день пожаловал следователь. Покаялась как перед батюшкой — ничего не утаила. Угрюмый мужчина задал ещё несколько дежурных вопросов, дал на подпись записанные с моих слов показания, и удалился восвояси, буркнув: «Будем разбираться».

Несколько дней спустя навестившие коллеги оптимистично описали ситуацию: следователи работают, нашлась свидетельница — бабушка-соседка, и уже даже подозреваемые задержаны.

Но к моменту выписки меня ждал неприятный сюрприз: я чудным образом из пострадавшей была переквалифицирована в предполагаемые преступники, а свидетельница отказалась от показаний и бесследно исчезла….

В общем, в итоге Рязанский вышел сухим из воды. А главред под давлением сломался, и выпер меня с работы с «волчьим билетом» и с сильно завуалированными извинениями: «Сама понимаешь, у меня не было выбора, — журналисты с судимостью бросают тень на всю редакцию и подрывает престиж издания».

Но предпринимателю-подлецу и этого показалось мало, и он позаботился о том, чтобы все СМИ растрезвонили по округе новость, в которой я была выставлена некомпетентным специалистом, не проверяющим факты.

Затеряться на просторах родины я не могла, так как находилась под подпиской о невыезде. Да и для родителей пришлось бы придумывать историю. А обманывать и расстраивать их не хотела. Поэтому тихо порадовалась тому, что они находились на другом континенте, и осталась жить по старому адресу.

Вернувшись, они, конечно, всё равно узнают о моих подвигах. Но к тому моменту рёбра уже заживут, история перестанет быть злободневной, и дело, надеюсь, закроют за отсутствием состава преступления. Ведь я не преступница: все доказательства были получены законным путём. Я просто делала свою работу.

С такой славой, как у меня, да ещё и под следствием, найти легальный заработок оказалось не так-то просто. Потерпев несколько неудач, подалась во фрилансеры: стала писать статьи для журналов, под которыми потом ставили чужие имена и фамилии.

Жизнь превратилась в жалкое существование…

Ура! Наконец-то удалось найти лазейку в местное издание! Конечно, раньше я такую бульварщину даже читать бы не стала, но сейчас была не в том положении, чтобы привередничать — фриланс больших доходов не приносил, а мне на что-то нужно было жить. Поэтому запихнула свои принципы поглубже. Устроилась удалённо, под псевдонимом. И сегодня впервые вышла в свет после длительного затворничества — отрабатывать аванс, который чудесным образом удалось выпросить.

Мероприятие оказалось из разряда «ни о чём». И я, получив официальный пресс-релиз со всей необходимой информацией, уже собиралась уходить, когда к хозяйке ресторана — однозначно любовнице какого-то влиятельного папика, подбежала женщина не первой свежести, и залепила звонкую пощёчину.

Журналистское чутьё сразу определило, что пахнет скандалом, и я ломанулась выяснять подробности.

Какого же было моё удивление, когда оказалось, что блондинистая кукла, получившая по морде — новая любовница Рязанского.

Новость всколыхнула воспоминания о всех событиях, которые я пережила по его вину, глаза налились кровью, и я быком с корриды стала рыть землю в поисках подробностей.

Ближе к вечеру удалось накопать столько интересного, что от предвкушения почесывались ладони. Не вытерпела и накатала статью «на коленке»: сидя на лужайке в парке. Просто текст внезапно сложился, и решила его записать, чтобы картинка не уплыла, а получилось наваять полноценный материал.

Когда закончила, уже стемнело. Ткнула в ноутбуке кнопку «отправить» и отключила частную виртуальную сеть, скрывавшую меня от всех желающих отследить. Встала, размяла косточки, собрала вещички и, надев каску, вскочила на своего железного коня.

Мотор взревел, разгоняя все тревоги и недобрые предчувствия. Выкатила на оживлённую трассу, повернула в сторону дома и выжала газ по максимуму.

Люблю гонять на высоких скоростях. Это мне помогает проветрить не только тело, но и мысли. Поэтому уже минут через пятнадцать подъехала к воротам паркинга.

Оставив мотоцикл в отведённом месте, направилась к лифту.

Пока ждала, задумалась, вспоминая детали, описанные в статье. Поэтому пропустила момент, когда двери подъёмника бесшумно открылись.

Подняв глаза, встретилась с внимательным взглядом до жути холодных глаз. Незнакомец, не выходя из лифта, и не давая мне в него войти, ловким движением достал из нагрудного кармана плоский продолговатый предмет, и выставил перед моим лицом.

Не успела ни удивиться, ни возмутиться, так как яркий свет буквально прожёг мои вытаращенные глаза насквозь…

Сквозь вязкую муть в голове проступило чёткое осознание того, что кто-то осторожно мнёт мою грудь. Инстинктивно хватаю руку, хозяйничающую без разрешения, и чувствую неприятный холод — словно жабу за тело ухватила…

Распахиваю глаза и таращусь не моргая…

Существо осторожно, без резких движений, прячет тонкие шаловливые руки с тремя пальцами-щупальцами за спину, и растягивает безгубый рот от уха до уха.

Судорожно сглатываю…

Закончив изображать дружелюбие, ушастый несколько раз открывает рот и издает булькающие звуки.

Крик всё-таки вырывается наружу.

Тип весь сжимается, на ошалелые глаза сбоку наезжают полупрозрачные плёнки, уши — лопухи складываются пополам, спасаясь от выдаваемых мной децибелов.

Увиденное становится последней каплей, страх и паника получают неожиданную свободу и накрывают с головой. И я бью кулаком в странную серую морду…

Существо пробулькало что-то, что, похоже, переводу не подлежало, и закрыло лицо руками. Между длинными пальцами тонкой струйкой потекла серо-голубая жидкость и закапала на пол.

Решила воспользоваться заминкой ушастого. Да и получившая свободу паника требовала действий. И я попыталась выбраться из посудины, в которой лежала, с перспективой свалить от этого странного существа куда подальше.

Получилось только выпасть.

Серый тщедушный тип меня подхватил и поставил на ноги. Брезгливо оттолкнула его лапы, испачканные грязно-голубой гадостью. Отскочила, и заозиралась в поисках выхода.

— Тебе повезло, что мы мирная раса, и я успел изучить особенности твоей психики, — гундосо выдал тип, шмыгая дырками, то и дело затыкая их пальцами и запрокидывая голову. — А то уже сидела бы на полу и пускала слюни, потому что я с лёгкостью мог лишить тебя разума.

Залипла на испачканной морде взглядом, осознавая сказанное. Так это что же, он что ли подавляет мои эмоции?!

— Ты зря испугалась, — спокойно продолжил ушастый, — тебе тут ничего не грозит, да и голос скоро придёт в норму. Просто ты почти неделю провела в рекуперативной капсуле. Вот голосовые связки и утратили тонус. Но они быстро придут в норму. Как пришло всё остальное …моими стараниями.