– Неплохо, – говорю. – Только рифма в конце немного неточная. Дай-ка я опять отвечу…

– Стоп! – восклицает Тим. – Записано! Вот ты молодец, Макс. Нормальная такая получилась коллаборация[4]. Потом Алису попросим какой-нибудь бит подобрать попроще – и начитаем втроём…

– Самое то для Дня учителя, – это я сомневаюсь. – Сиробовна будет в восторге.

– Это вряд ли, – говорит Баралов. – Ладно, пацаны. С вами было весело. Но меня ужинать зовут. Это важнее.

Мы смеёмся.

Наутро наступает День учителя. Все собираются в конференц-зале. Вручают цветы любимым педагогам. Я лично охапку роз принёс Тамаре Борисовне (это и была хитрая уловка наших родителей, как вы понимаете). Так она и сама порозовела от удовольствия, как цветок.

Потом надо стихи читать. Девочки что-то там такое приготовили старомодное, про первое сентября и про то, что конца урокам нет. Я даже загрустил немного. А что если и правда конца этому всему не будет?

Как вдруг Арамат Сиробовна к нам подходит и говорит:

– Что это у нас наши мальчишки скромничают? По глазам вижу, что Астахов с Белкиным что-то сегодня приготовили! И ты, Санечка Баралов, зря за спинами прячешься! Ну-ка, выкладывайте свои секреты – что вы вчера репетировали?

Можно было, конечно, тупо промолчать. Ну, во-первых, она больше не наша классная. Во-вторых, сейчас не урок, двояк за молчание не поставят. Но меня словно за язык кто-то потянул. Я и ляпнул:

– Мы сочиняли стихи.

Тамара Борисовна удивилась, но не очень.

– Никогда не сомневалась, – говорит, – в ваших талантах. Помню, один из вас даже диктант написал… на обратном языке… В отделе образования всем очень понравилось.

Тим даже застонал. И лицо рукой закрыл.

– Так что же, Белкин? Прочитаешь нам?

– Я текст забыл, – говорю.

– Ну зачитай по бумажке. Или где вы теперь шпаргалки прячете? В телефоне? Так воспользуйся. Сегодня это разрешается!

Ладно. Я достаю телефон. Срочно ищу стихи этого чудо-автора с его ранцем:

Только читать всё как-то не решаюсь. Стою и краснею. Ну не привык я звездой быть.

Арамат Сиробовна головой качает. Протягивает руку и забирает у меня телефон. У неё это всегда хорошо получалось, без шансов для противника.

Она подносит телефончик к самому носу.

Скорей бы уже, думаю. Надеюсь, она прочитает эту слащавую дурь и успокоится. И мне не придётся позориться перед всеми. Чёрт бы побрал эту вашу поэзию.

Арамат Сиробовна поднимает глаза. Оглядывает нас, всех троих, одного за другим. Возвращает мне телефон.

– Неплохо, – говорит она. – Актуально…

Разворачивается и идёт прочь. Я смотрю на экран, а там уже совсем другой текст открыт. А именно, наш рэп-баттл:

– С-смотрите, – шепчу я Тимуру с Шуриком. – Она всё прочитала!

– Блин, что же теперь будет? – пугается Баралов.

– Она нас убьёт, – Тим отвечает. – Всех по очереди. Но тебя, Санёк, последним, потому что ты только один куплет сочинил.

– Очень радостно, – говорит Баралов.

Мы стоим и наблюдаем, как Тамара Борисовна на том конце зала обсуждает что-то такое с Евгенией Львовной, завучем. И обе на нас иногда из-под очков поглядывают.

А потом начинают движение к нам. И очкиу них сверкают, как боевые лазеры.

Мне хочется как можно быстрее провалиться сквозь землю. Правильнее сказать, на первый этаж, где гардероб.

– И кто же тут у нас школу возненавидел? – спрашивает Евгения Львовна. – Кто с плакатом выходил? Все трое вместе или по одному?

Мы смотрим друг на друга.

– Мы не выходили, – Тим отвечает. – Мы просто… фантазировали.

Евгения Львовна усмехается, но как-то невесело.

– Эх вы, болтуны, – говорит она. – Только болтать и умеете… а скажите-ка мне честно: вы всерьёз думаете, что школа – это ад?

Шурик Баралов мотает головой:

– Не-е… мы вообще ничего не думаем.

– Печально. В вашем возрасте пора бы уже иметь своё мнение… и уметь его защищать…

– От кого? – не понял Баралов.

Но завуч ничего не объясняет.

– Кстати, пока не забыла, – говорит Тамара Борисовна. – Что такое покерфейс?

Баралов для примера застыл и глаза выпучил. Правда, вышло не очень: у него лицо и так круглое, смотреть без смеха невозможно. Арамат Сиробовна тоже улыбается:

– Ясно. Так и держать. А за цветочки – спасибо. Красивые.

И они обе уходят. Даже не оглядываются.

Я до сих пор не могу понять, что это было. Двоек по поведению мы так и не дождались. Никто нас не мучил и мозги пожирать не пытался. Кстати, пирожков в столовой теперь хватает всем, так что Шурик набрал лишних два килограмма.

– Школа – это класс, – повторяет он.

И с трудом делает покерфейс.

Перед Новым годом звонит мне Тимур и говорит:

– Ты, Макс, чего на НГ делать будешь?

– В основном салаты жрать, – говорю. – Потом подарки получу и спать лягу.

– Телефон новый подарят?

– Ну а что же ещё. Старый уже совсем позорный, даже папа с этим согласен… Плюс деньги для донатов. И книжку какую-нибудь мама добавит, чтобы всем в болталке рассказывать, какой я у неё умный.

– Вот и мне будет телефон, – вздыхает Тим. – Вчера курьер приезжал из интернет-магазина. Это приятно, конечно. Но скучно.

– Очень скучно, – говорю. – Раньше я хотя бы в Деда Мороза верил. Помню, ночью всё следил, когда же он свой мешок принесёт и распакует.

– И что? Видел хоть раз?

– Да ничего не видел. Но при этом подарки всё равно как-то под ёлкой оказывались. И мокрые следы от валенок.

– Да, – говорит Тимур. – В мире много загадок. С другой стороны, вот представь: если в Деда-Мороза все верят… ну, все дети… он тогда просто обязан возникнуть. Матери-а-лизоваться.

Это он интересно придумал, решил я.

– А вот если бы все взрослые в него вдруг поверили, – это я говорю, – какой бы он тогда возник?

– Усталый и унылый, – отвечает Тим. – Он бы от их желаний заболел совсем. Надоест же одни и те же деньги таскать и мерседесы. Да и откуда их брать в таких количествах?

– Из Лапландии.

– Это Санта-Клаус в Лапландии. Наш Дед Мороз в Великом Устюге. Там мерседесов не делают.

– Тоже верно, – говорю.

Мы ещё немного помолчали.

Вслед за этим мне пришло одно желание. Довольно смелое. Я вообще-то люблю смелые желания, но не всегда люблю их вслух высказывать. Но под Новый год, наверно, можно.

– Слушай, Тим, – говорю я. – Go праздновать к нам на дачу. Там никого не будет. И погода хорошая. Плюс-минус два и лёгкий снегопад.