Крюк протянул карты Сабрине. Ведьма сдвинула. В «пяти листках» каждый игрок стремился набрать очки, которые он заявлял в начале игры исходя из пришедших к нему карт, а в задачу «мытаря» помешать ему в этом. В случае недобора все, поставленное на кон, переходило к мытарю. Сначала эту роль выполнял Вилли, и еще никому, кроме него, не удалось положить себе что-нибудь в карман. Приходилось в основном доставать. В случае игры пара на пару выигрыш переходил к компаньонам, набравшим заявленное количество очков.

– Ну, кто меня в пару возьмет? – поинтересовался наемник.

– Конечно, я, – ответила Сабрина.

Ундина протерла заспанные глаза.

– Обед еще не приносили? – спросила она.

Ирина отрицательно покачала головой. Ундина вздохнула.

– А тебе лишь бы умять чего-нибудь, – поддразнивая, сказала Сабрина.

– А как же, – бодро ответила Ундина. – Война – войной, а обед – по расписанию!

– Ты-то как здесь оказалась, подруга? – спросила Ирина.

– Видишь, вон, дротик валяется? – мотнув головой в сторону выхода, мрачно сказала Ундина.

Сабрина помогла Ирине сесть, подвинув под спину подушку. Крюк раздал. Несколько секунд игроки молчали, оценивая свои карты. Был слышен только скрип колес, шелест невидимого из фургона леса под ветром, да легкое причмокивание пускавшего колечки Вилли. Ирине пришла неожиданно хорошая карта. Ведьма подозрительно глянула на экена, но прочесть по его лицу что-нибудь было решительно невозможно. Крюк сложил карты стопочкой в ладони. Это уменьшало возможности просвечивания рубашек карт с помощью магии, поскольку в этом случае можно было разобрать значение только самой нижней.

– На что играем? – деловито спросила Сабрина.

– На пайку, – тут же ответила Ундина. – Жрать охота просто невозможно.

– Я тебе отдам свою и так, – сказала Сабрина. – Что-то нет аппетита.

– Нет, просто так играть неинтересно, – возразил Крюк.

– Что, опять на раздевание? – вздохнула Сабрина. – Но ты ведь все это уже видел.

Ирина прислушивалась к перепалке, к ниточке боли, снова задергавшей бедро, как кукловод дергает марионетку. Звеньевая решила терпеть до последнего – пока не придет Светлана, не заварит зверобоя пополам с беладонной. Ирина знала, что обезболивающие настои вызывают привыкание. Но обезболивающие заклинания, если применялись постоянно, отупляли еще сильнее.

Ведьма глянула на отрешенное лицо Вилли. Сидх смотрел на дорогу так, как будто чего-то ждал. Вряд ли проводник ожидал увидеть на дороге актерскую труппу «Лисята». Труппа сейчас гастролировала в Куле. До того, как покинуть столицу, Ирина со своим звеном ходила почти на все выступления – ей очень нравились постановки. Но вряд ли Вилли надеялся увидеть на дороге и живую лису. Звери обычно избегают троп, проложенных разумными существами, и обычно придерживаются своих дорог – они более безопасны.

А вот караван не мог свернуть с эльфийской тропы, хотя всем уже было ясно, что ведет она не в Бьонгард, а в чертоги Ящера.

– А я на это могу смотреть хоть сто раз – и все равно с удовольствием, – возразил Крюк.

– Да, но тогда ты будешь подыгрывать Ире с Диной, – заметила Сабрина. – Ладно, давайте на пайку, а то мы так до вечера не начнем. Пятьдесят.

Ирина сделала незаметный знак левой рукой. Правила запрещали партнерам разговаривать и связываться телепатически, но в обход этого правила была придумана целая система знаков. Их слабость была в том, что знаки мог заметить и наблюдательный противник.

– Пятьдесят три, – заглянув в свои карты, сказала Ундина.

Сабрина и экен переглянулись.

– Маловато будет, – улыбаясь, сказал Крюк. Ундина открыла было рот, но наконец правильно истолковала взгляд Ирины.

– Пятьдесят три, – с нажимом в голосе повторила боремка.

– Принято, – откликнулся экен. – Сабра, заходи.

Зашлепали карты. Низкая ветка задела крышу повозки. Причудливая тень показалась ведьме похожей на огромную летучую мышь, и Ирина невольно вздрогнула.

– Меня вот что удивляет, – задумчиво сказала звеньевая, забирая взятку. – Гоблины всегда нападают на первый фургон, бешено бьются, потом уходят. Неужели им неизвестно, как уничтожаются колонны?

Сидх, выколачивавший трубку о бортик, при этих словах пристально посмотрел на звеньевую.

– Это известно даже мне, – согласился Крюк. – Останавливают первую и последнюю фуру, а потом добивают остальных. Но Гёса правильно сказал – они хотят измотать нас. И им это удается – вон, в лазарете уже половина конвоя… Ундина, если еще раз так призывно облизнешься, я тебя укушу, честное слово.

Ведьма зарумянилась. Она подавала знак Ирине, но поскольку в карты играла не так уж часто, жест получился неуклюжим.

– Положи карты, Крюк, – ничего не выражающим голосом сказал Вилли.

Экен, да и остальные игроки посмотрели на сидха. Тот убирал трубку в карман. В свободной руке у Вилли обнаружился дротик.

– Ты чего? – удивился экен.

– И возьми меч, – так же спокойно сказал сидх. – За нами пришли те, кому известны азы стратегии…

В распахнутом клапане фургона мелькнула кожаная куртка и растопыренные мохнатые лапы.

– Гоблины! – закричала Сабрина.

Ирина отстраненно подумала, что именно его тень она видела на крыше фургона – гоблин сидел на ветке и ждал, пока повозка проедет, чтобы спрыгнуть. И могла почуять вибрации его Чи. Но не почуяла.

– Гони, Рамдан! – во весь голос закричала Ирина. Экен услышал ее – фургон дернуло вперед.

Светлана, оторопев, смотрела на огромного змея. Тело монстра поднималось из пещеры на склоне скалы неторопливо, даже величаво. Зверь словно хотел дать людям полюбоваться на то, что их убьет. Чешуя пылала под солнцем так, что когда змей изгибался, становилось больно глазам. Изгибался… Ведьма очнулась, дернула метлу в сторону. Змей завился петлей и бросился на караван.

Загрохотали сбитые чудовищем фургоны, заржали лошади. Взметнулась пыль. Сзади закричали. Загрохотали разрывы файерболов. Чешуйчатый бок появился из клубящейся пыли перед самым носом Светланы. Ведьма даже увидела узор на коже зверя – желтые и синие треугольники. Треугольнички замелькали так быстро, что слились в одну зеленую полосу.

Чудовище поднималось, чтобы ударить караван снова.

Светлана увидела, что звено Марины стало набирать высоту, уходя с дороги. Целительница поняла, что Марина хочет бросить караван. Светлана опомнилась и подлетела к Зарине. Экенка, единственная из своего звена все еще могла держаться на метле. Рядом с ней висела в воздухе Стана, последняя боеспособная ведьма из звена Ирины. Зарина и Стана, открыв от изумления рты, смотрели на чудовище.

– Прикройте меня! – крикнула Светлана экенке.

Она опасалась, что ведьмы не выполнят ее приказа. Что они последуют за звеном Марины, которое уже разворачивалось над поляной на безопасной высоте – тройка перестраивалась, чтобы лететь на юг.

Глаза экенки блеснули. Она неразборчиво выругалась на родном языке и выхватила меч.

– Оставь! – крикнула ей Светлана. – Это не поможет! Файерболами бей!

Целительница послала метлу ввысь, к морде змея. Зарина и Стана поднялись вслед за ней.

– А как можно убить дракона, Гюнтер?

Химмельриттер расхохотался – громко, от души. Светлана фыркнула и бросилась прочь из комнаты, но Гюнтер ловко поймал подругу и усадил на колени, хотя девушка и отбивалась.

– Если окажешься одна против дракона, – проговорил химмельриттер в промежутках между поцелуями. – Постарайся пробить ему основание языка. Стрелой, мечом, копьем – все равно чем. Его начнет рвать, и некоторое время зверю будет просто не до тебя. И ты успеешь убежать…

– Но ведь это так… неблагородно, – пробормотала Светлана.

Гюнтер пожал плечами:

– А бою нет ничего благородного. Драка она и есть драка. Пойдем на наш луг. Я покажу тебе, куда надо попасть.

И он показал.

Перед глазами Светланы мелькнул белый треугольничек на темной коже. Ведьма находилась под самой челюстью змея, там, где огромная кость крепилась к черепу. А жива она до сих пор была потому, что Зарина и Стана вились вокруг чудовища, как мухи. Разница заключалась только в том, что мухи не бросались бы в змея огненными шарами. Светлана взялась за меч обеими руками и выставила его перед собой. Метла наклонила рога и кинулась вверх. Ведьма почувствовала сопротивление, когда меч коснулся шкуры, и на миг ей показалось, что оружие сейчас соскользнет, не причинив монстру никакого вреда. Змей зарычал.