Прежде всего вы должны познать его в грубом виде, а затем научиться разлагать, чтобы извлекать первичные частицы, так сказать, зачатки минералов, растений и животных. Сначала надо отделить элементы один от другого, потом каждую породу отдельно, уметь различать и применять их, соединять и разъединять. Это очень продолжительная и тяжелая работа, не скрою, но она окажет вам услугу впоследствии.

– Ты сказал, учитель, что изначальное вещество одинаково и дает жизнь, и разрушает. Я всегда предполагал, что по своей природе его назначение единственно давать жизнь и поддерживать ее? – спросил Супрамати.

– Без сомнения. Будучи разлито по всему организму планеты и во всем обитающем на ней, первобытное вещество всюду поддерживает жизнь; но оно разрушило бы всякий организм, который пришел бы в прямое и безмерное соприкосновение с могуществом этой грозной стихии, то есть такой организм разлетелся бы на свои первоначальные атомы.

Кроме того, жизненный эликсир, выполняя свое назначение, может разрушать и убивать иным способом. Припомните случай с несчастной Лоренцой, относительно которой Нарайяна возымел преступное намерение воскресить ее чуть не через три столетия после ее естественной смерти. Ты помнишь, Супрамати, с какой сказочной быстротой был оживлен и восстановлен организм, и привлечен живший в нем прежде дух. Но, чтобы достигнуть такого результата, было убито тело, обитаемое в ту минуту душою Лоренцы, и целая семья повергнута была в отчаяние, оплакивая эту необъяснимую смерть.

Жизненный эликсир представляет собой обоюдоострое оружие и если маг в интересах науки имеет право делать самые разнообразные опыты, то все же должен серьезно остерегаться злоупотреблять наукой и не увлекаться жестокими опытами.

– Супрамати передавал мне этот случай, и мне известен способ, употребленный Нарайяной. Но тем не менее, несмотря на горячее желание и любопытство взглянуть на подобное воскрешение, я все-таки воздержался бы пробовать его, – сказал Дахир.

– Твое любопытство очень естественно, а твоя осторожность делает тебе честь, – ответил Эбрамар. – А вот пойдемте со мною во двор и я покажу вам опыт в том же роде.

Во дворе маг отворил шкаф, вделанный в стене, и достал оттуда улей, очевидно, очень старый. Отверстия его были закупорены, и когда Эбрамар открыл их, то внутри оказались высохшие тела пчел, погибшие там за неимением выхода.

Эбрамар велел принести из лаборатории, с указанного стола, пульверизатор и фарфоровый горшок с каким-то сероватым студенистым веществом. Маг достал из-за пояса флакон с жизненным эликсиром и влил несколько капель в сосуд. Студенистое вещество стало мгновенно жидким, приняло розовый оттенок и дало фосфорический свет. Тогда Эбрамар налил часть жидкости в пульверизатор и прыснул во внутренность улья.

Посыпались с треском огненные брызги, и в тот же миг поднялись облака дыма, рассекаемые огненными зигзагами, словно молниями.

С неослабным вниманием следили Дахир и Супрамати за удивительной картиной превращения. Через несколько минут послышалось глухое гуденье, дым рассеялся, и ожившие, полные сил пчелы стали вылезать из улья; одни полетели на работу, а другие летали и ползали по своему опустошенному жилищу, стараясь, вероятно, восстановить в нем порядок.

– Теперь я покажу вам подобное же воскрешение в мире растительном, – продолжал Эбрамар. – Видите там, в углу, старое иссохшее дерево; мертвые корни его похожи на лапы гигантского паука. Надо вытащить его на средину двора.

На этот раз Эбрамар вылил несколько капель таинственной жидкости прямо на ствол, где начинались корни.

Тотчас клубами повалил густой черный дым, с треском и свистом, совершенно закрыв собою мертвое дерево.

Спустя несколько минут дым из черного стал серым, потом принял зеленоватый отлив. Странный свист продолжался, поднялся ветер, затем раздался сильный треск, и когда дым рассеялся, глазам удивленных учеников представилось гигантское дерево.

Густая, пышная листва его отбрасывала тень по двору; могучие корни взрыли плиты, устилавшие двор, и глубоко врезались в землю.

– Что за чудодейственная и вместе с тем страшная сила! Такие чудеса вызывают изумление и в то же время навевают ужас! – проговорил Супрамати.

Дахир закрыл лицо руками, точно ослепленный.

– Да, и действия этого таинственного вещества столь же многочисленны, как и чудны. Оно влияет не только на организмы, но даже на отпечатки, оставленные в атмосфере человеком или каким-либо событием. Вернемся в пещеру, и я покажу вам подобную картину.

Они вернулись в лабораторию. Смешивая каплю жизненного эликсира с несколькими другими веществами, маг рассказывал:

– Много веков тому назад один из наших привел в эту пещеру группу индусских паломников. Они далеко не совсем понимали тайну, беречь которую поклялись, не подозревая даже, что на расстоянии вытянутой руки находился жизненный эликсир. Они ушли отсюда и умерли затем, подобно всем обыкновенным смертным, но до конца своей очень долгой жизни были избавлены от болезней. А отпечатки их пребывания здесь остались, и я покажу их вам.

Он зажег в жаровне угли, бросил в них черноватое со смолистым запахом вещество, а сверху налил немного приготовленной смеси. Снова поднялся дым, и когда он рассеялся, открылось удивительное зрелище.

Человек десять в холщовом одеянии толпились около бассейна источника, кто на коленях, а кто стоя, с поднятыми в немом восторге к небу руками. Глаза всех были устремлены на чудесный источник.

Группа казалась живой, только вся была покрыта странным желтоватым оттенком, напоминавшим терракоту.

Через несколько минут все побледнело и растаяло в воздухе.

– Вы видите, что идя по тому же пути, но особым, приноровленным к каждому отдельному случаю способом, можно первобытным веществом оживить прах угасшей планеты и вернуть к жизни исчезнувшие народы, – продолжал Эбрамар.

Неподалеку отсюда лежит мертвый город, погребенный во время одной катастрофы, над которым давно уже вырос девственный лес. Но все-таки известными мне подземными путями можно пробраться туда, и, может быть, когда-нибудь я покажу вам его. При желании я мог бы вернуть к жизни население этого несчастного города. Это было бы грандиозно, но к чему ставить такой жестокий опыт.

Любопытно, что воспоминание о жизненном эликсире и его необычайной силе сохранилось даже среди непосвященных. То в образе источника вечной молодости в волшебных сказках, то в чаше св. Грааля, наполненной будто бы кровью Христа, везде воспевали и искали неведомое начало, которое должно устранять смерть и обращать самый грубый металл в золото.

Один ученый европеец, кажется, Парацельс, тоже старался найти первобытную эссенцию, чтобы с помощью хотя бы ее капли создать человека без помощи людской, а просто собирая молекулы усилиями своего разума. Он воображал, что может упорным трудом заменить великую творческую силу, которая невидимо и неуловимо создает совершеннейшее из всех творений – человеческое существо. Разве ребенок, как и маленькое животное, не является наихудожественнейшим произведением лаборатории природы, в развитии которого человек не отдает себе даже полного отчета? Но Парацельс не имел ключа от этой тайны, и мечты его остались утопией.

На другой день, под вечер, все трое беседовали на террасе. Небо уже стало заволакиваться ночными тенями.

– Когда появятся звезды, – сказал Эбрамар, – я пошлю вас выкупаться, влив в воду содержимое этого флакона, а затем мы совершим маленькое воздушное путешествие.

Я хочу показать вам некоторые из слоев, окружающих землю, а попутно корпорации низших духов и их воспитание, словом, подготовку будущего человечества.

Обрадованные Супрамати и Дахир не знали, как благодарить Эбрамара, и между ними завязался оживленный разговор по поводу столь интересного и мало кому знакомого вопроса о бытии и всех фазах развития, которые претерпевает несокрушимая психическая искра на пути ее восхождения.

Давно хотел я спросить тебя, учитель, как первообразные духи переходят из состояния минерала в растительное? Каким, так сказать, образом оканчивается их жизнь в неорганической среде и совершается переход в другое царство природы, тогда как существование каменистых пород представляется бесконечным? – спрашивал Супрамати.