Эбрамар умолк, с задумчивой грустью глядя на своих учеников, которые сосредоточенно слушали его.

– Счастливы мы, в самом деле, или несчастливы? – спросил Супрамати.

– Несчастливы! – ответил Дахир. – Да, несчастливы, потому что уже короткая сравнительно жизнь в каких-нибудь 60-70 лет может разочаровать человека и вызвать жажду смерти. Какую же пытку претерпеваем мы, обреченные влачить бесконечную жизнь тупых, лукавых, мелочных, лживых и порочных людей, не имея к тому же ничего общего с тем обществом, в котором время от времени вынуждены жить и видеть, как все вокруг нас умирает. Живые загадки, люди иного мира, храня в усталой душе воспоминания и впечатления стольких веков, стольких различных цивилизаций, вечно одинокие и чужие среди кишащего вокруг нас, быстро сменяющегося человечества, мы втройне несчастливы!

В его голосе слышалась невыразимая горечь, а на глаза Супрамати навернулись слезы.

– Чтобы скрасить вашу долгую жизнь, дети мои, и дать ей цель, вам предоставлена наука, чистая и великая наука, которая возвышает вас над невежественным человечеством, порочным именно вследствие своего невежества. Вам открыто более ясное и совершенное понимание Божества; для вас поднята завеса, скрывающая от других невидимый мир; вам, наконец, открыт доступ к самым необычайным, великим тайнам природы, как например та, которой вы сейчас будете любоваться.

Голос Эбрамара звучал строго и вместе с тем ободряюще.

Слова его произвели мгновенное действие. Молодые люди ободрились и выпрямились.

Прости нам, учитель, слабость, недостойную того знания, какое мы уже приобрели, – сказал Супрамати. И также нашу неблагодарность за все дарованные судьбою благодеяния, – прибавил Дахир.

– Я вижу, что вы уже победили случайное, мимолетное малодушие; а то, что вы увидите, окончательно примирит вас, надеюсь, с вашим положением «бессмертных». В дорогу, друзья мои! – сказал вставая Эбрамар с ласковой улыбкой.

Все трое пустились снова в путь.

Подземный проход, по которому они шли, все расширялся, своды делались выше, спуск становился более покатым, по сторонам открывались боковые проходы, а факелы вскоре оказались лишними, потому что появился полусвет какого-то неопределенного оттенка. И вдруг перед ними открылось такое волшебное, до того необычайное зрелище, что Дахир с Супрамати онемели от изумления и остановились.

На первом плане была громадная арка, высеченная в своде самой природой наподобие врат готического собора. За этим входом простиралась колоссальная пещера со сводом, терявшимся где-то в недосягаемой высоте. Ослепительный, но вместе с тем удивительной мягкости свет озарял все кругом; сталактиты и сталагмиты в его блеске сверкали, словно драгоценные камни. Пол пещеры повышался широкими, отлогими ступенями и за верхней высилась громадная, в несколько метров толщиною струя, вершина которой терялась в недосягаемой высоте свода.

Окруженная тучей сверкающих брызг, таинственная влага била огненными фонтанами с золотыми и пурпурными оттенками. Клокотавшие волны катились по ступеням, у подножия которых был просторный бассейн, а излишек изливался ручьями в многочисленные боковые галереи, одни высокие и широкие, другие низкие и узкие, как расщелина. Над бассейном, как и вверху, над всей пещерой, в виде облака витал золотистый пар.

Супрамати и Дахир застыли, восхищенные сказочной красотой картины. Очарованный взор их блуждал от огненного водопада к причудливым кружевам, которые покрывали стены, свешивавшимся гирляндам, нишам и колонкам. А все это блестело, сверкало и переливало разными цветами: темно-синими, как сапфир, красными, как рубин, зелеными, как изумруд, или фиолетовыми, как аметист.

– Всемогущий Боже, какие чудеса создала Твоя премудрость, и благость Твоя даровала нам счастье любоваться ими! – прошептал Супрамати, прижимая обе руки к груди.

– Да, дети мои, велика милость Создателя, дарующего нам возможность приблизиться к одной из высочайших тайн творения. Ваше смущение и волнение естественны, потому что вы видите перед собою источник жизни, сущность питания планеты, очаг сохранения и обновления действующих и творческих сил природы. Прежде девять подобных источников насыщали планету; теперь шесть из них иссякли, а три оставшиеся уже утратили часть своей силы. Когда исчезнет последний из них, холод и смерть охватят нашу землю.

– А тогда? – прошептал Супрамати.

– Тогда мы покинем обреченную на гибель землю и поищем пристанища на новой планете, чтобы там выполнить наш последний долг «посвященных» и сложить, наконец, телесное бремя; а затем вернемся в мир загробный. Но это еще так далеко, что пока не стоит и думать о нем, – прибавил Эбрамар, заметив, что его спутники вздрогнули и побледнели.

– А теперь, дети мои, помолимся!

Только в эту минуту Дахир и Супрамати заметили, что перед бассейном находился как бы престол.

Это был прозрачный, широкий, кубической формы камень, и на нем на подставке из того же вещества стояла хрустальная чаша, наполненная первобытной эссенцией, из которой исходил огненный пар. Над чашей витал прозрачный сияющий крест.

Все трое опустились на колени, и из душ их полилась горячая молитва к Создателю всего сущего, верховному, неисповедимому Существу, от Которого исходит вся милость, вся мудрость и вся сила.

Поцеловав престол и чашу, Супрамати и Дахир встали.

– Теперь, сыны мои, вы видели то, что люди веками тщетно искали и ищут: «философский камень», «жизненный эликсир», «источник вечной молодости». Инстинкт и воспоминания подсказывают им, что сокровища эти существуют, но они не могут снова найти к ним дорогу.

– Учитель, так этот жертвенник и чаша – произведение рук человеческих? – спросил Супрамати.

– Да, они сделаны адептами, поочередно живущими здесь известное время. Они охраняют источник, и на них возложена обязанность следить за силой фонтана и точно измерять ее понижение, хотя медленное, но непрерывное. Работа эта утомительная, требующая столько же знания, сколько величайшей точности, но зато она оказывает громадное действие в смысле очищения их тел. Так, за все пребывание здесь они не нуждаются в пище, ибо аромат источника вполне ее заменяет. А теперь дальше, в путь.

В последний раз молодые люди в немом благоговении взглянули на волшебную картину источника жизни и пошли вслед за Эбрамаром, который вошел в один из боковых проходов пещеры.

Дорога круто поднималась, и местами в скале были высечены ступеньки. Опасный путь освещался светильниками, подвешенными к сводам или укрепленными в расщелинах скалы.

Через несколько часов хода они дошли, наконец, до обширной пещеры, озаренной голубоватым светом.

Перед ними расстилалась гладкая поверхность подземного озера.

На столбе, стоявшем у берега, висел металлический колокол. Эбрамар позвонил три раза и через несколько минут появилась маленькая лодка с гребцом в белом одеянии. Как только она причалила, трое путешественников вошли в нее, Супрамати и Дахир взялись за весла, а гребец сел за руль.

Это был красивый молодой человек с задумчивым, грустным лицом; в глазах его светилось то странное выражение, которое отличает «бессмертных».

Лодка стрелой неслась по озеру, потом по каналам, то узким, то широким, извивавшимся причудливыми зигзагами.

Вдруг подземный канал сделал поворот под прямым углом, и Супрамати ахнул от изумления.

Легко, словно ласточка, лодка скользнула в узкое отверстие в скале и вошла в средней величины озеро, залитое солнечными лучами.

Озеро это лежало посреди глубокой и, по-видимому, не имевшей выхода долины. Со всех сторон возвышались отвесные скалистые горы с убеленными вечным снегом вершинами, уходившими в облака. Только по самому краю воды возвышавшаяся террасами полоса земли была покрыта роскошной растительностью.

В одном месте полоса эта значительно расширялась, и там на возвышении виднелся прислоненный к скале маленький, совершенно белый дворец, выделявшийся, словно жемчужина, на фоне окутывавшей его зелени.