— Как ты смеешь, — прорычала я, намеренно занеся кулак.

Мне очень хотелось ударить его, стереть эту высокомерную ухмылку с его слишком совершенного лица, но он протянул руку и поймал мое запястье, опустив голову так, что его лицо оказалось совсем близко к моему.

— Теперь осторожнее, маленький человечек. Ты обещала вести себя прилично, — предупредил он, его дыхание само по себе было греховным: мята с примесью мышьяка.

— Ты провоцируешь меня, чего ты ожидал? — Я зашипела, и он придвинул свое лицо еще ближе, его губы оказались в дюйме от моих. Я представила себе, что поцелуй этого язычника сам по себе был бы знаком смерти, потому что, без сомнения, за этим быстро последовал бы глубокий и кровавый укус.

— Я принц и, как таковой, могу поступать так, как мне заблагорассудится. Однако ты — вздорный маленький человечишка с неблагодарным сердцем. Тебя приютили и накормили, не так ли? Ты бы предпочла, чтобы мы оставили тебя на милость голодающих бродяг моего вида? Ограды защищали тебя от гораздо худшей участи, чем та, которую ты предположительно пережила под нашей опекой. Тебе не мешало бы помнить об этом.

— Я бы предпочла встретиться лицом к лицу с пятьюдесятью падальщиками, чем вечно сидеть в клетке, — прошептала я.

— Что ж, продолжай в том же духе, и я с удовольствием устрою спектакль, — сказал он, отодвигаясь от меня и поворачиваясь, чтобы посмотреть в противоположное окно.

Я уставилась на него, скрипя зубами, прежде чем, наконец, снова посмотреть на открывающийся вид, не позволяя ему испортить его. Деревья поредели, и мы внезапно оказались на аккуратной травяной полосе, которая вела прямо к огромной белой стене впереди. За ней возвышались грозные небоскребы, в которых отражались темные облака, и казалось, что в них заключено все небо, приковывая к себе все мое внимание.

Карета замедлила ход, когда мы подъехали к железным воротам в стене, и двое стражников поспешили вперед с блестящими мечами на поясе. Они проверили экипаж, прежде чем заглянуть внутрь, но Эрик не обратил на них никакого внимания, его взгляд был прикован к странному устройству в его руке. Оно было похоже на миниатюрный телевизор, и я подумала, не то ли это устройство, которое папа называл телефоном.

Потеряв интерес к его маленькой штуковине с картинками, я вернула взгляд к виду, когда охранники открыли ворота и мы проехали через них. Мы выехали на улицу, которая была такой широкой, что на ней могли разместиться пять экипажей бок о бок. По дороге проехало несколько сверкающих черных машин, а несколько вампиров в зеленых плащах сидели верхом на лошадях и скакали рысью по дорожке, предназначенной, похоже, специально для этих животных. Карета остановилась, и я прижалась щекой к окну, пытаясь разглядеть верхние этажи зданий, чувствуя себя ребенком, окунувшимся в новый мир чудес. Это был волнующий, пугающий и, возможно, один из самых захватывающих моментов за всю мою жизнь, и я просто всем сердцем желала, чтобы Келли и папа тоже были здесь и стали свидетелями этого.

Мне нужно было увидеть больше. Узнать больше. У меня никогда раньше не было таких желаний. Папины истории всегда были занимательными, но они полагались на наше воображение, и теперь границы его были предельно ясны. Это было по-настоящему. Я могла бы протянуть руку и прикоснуться к этому, почувствовать это, испытать это.

Я уже наполовину поднялась со своего места, когда мы свернули за угол на более узкую дорогу, проезжая мимо внушительных черных многоэтажек, отмеченных королевским красно-бело-синим флагом. Вампиры непринужденно бродили по улицам, выглядя на удивление нормальными среди странного окружения. Я заметила парочки, держащиеся за руки, женщину, любующуюся сверкающей водной гладью, мужчину, читающего книгу на скамейке. Мне следовало бы разозлиться на все это, но это было все равно что наблюдать за животными в их естественной среде обитания. Странно увлекательно.

— Он такой… большой, — пробормотала я себе под нос, и Эрик схватил меня за платье, резко дернув, чтобы моя задница снова ударилась о сиденье.

— Он называется Нью-Йорк, — подсказал Эрик, и я тихим голосом повторила сорвавшиеся с его губ слова. — И, если ты встанешь в движущемся экипаже, ты, вероятно, ударишься головой, когда лошади наберут скорость. Я подозреваю, что это может быть достаточно травмирующее, чтобы убить тебя.

— Я не такая хрупкая, — пробормотала я, но больше не вставала.

— Я не согласен. — Он бросил на меня слегка озадаченный взгляд, прежде чем продолжить смотреть на свой телефон.

— Как это работает? — Спросила я, разглядывая странный предмет.

Эрик нахмурился, затем быстро передал мне, и я взвесила прохладную вещицу на ладони, не зная, что с ней делать.

— Нажми на экран, — приказал Эрик.

Я сделала, как он сказал, и он засветился, открывая серию разноцветных квадратов, которые манили меня присмотреться поближе.

Эрик протянул руку и нажал на кнопку с полумесяцем. — Ты можешь звонить людям с него.

Мои брови приподнялись, когда я подумала о Келли. — Как? — Спросила я, и он рассмеялся, увидев выражение моего лица.

— Ты можешь звонить только тем вампирам, у которых есть телефоны. У людей их нет. А даже если бы они у них были, ты не сможешь позвонить кому-то не зная их номера.

— О, — выдохнула я, слегка разочарованная, но на самом деле не удивленная.

Я заметила имена его семьи среди его недавних звонков, и мой палец завис над именем Клариссы.

— Ты можешь показать мне? — Я выдохнула, испытывая искушение произнести ее имя.

— Хочешь позвонить моей сестре? — Он отрывисто рассмеялся, выхватывая телефон у меня из рук. — В другой раз, бунтарка. Мы на месте.

Я даже не заметила, как экипаж остановился, кучер резко открыл дверцу и не дал мне времени подготовиться к тому, что последует дальше. Эрик вышел первым, протягивая мне руку, как он сделал, когда я вошла в карету, и мое сердце забилось немного быстрее, когда я взяла его большую ладонь и позволила ему вести меня вниз по металлическим ступенькам на тротуар. Я вытянула шею, глядя на огромное каменное здание, возвышающееся над нами, и сужающееся к вершине.

— Это новый «Эмпайр Стейт Билдинг», — сообщил мне Эрик, кивнув на прощание нашему водителю, а затем потянул меня к стеклянным дверям, которые, казалось, вращались.

— Э-э, что это, черт возьми, такое? — Спросила я, упираясь каблуками, пока он тащил меня к вращающимся дверям.

Он не дал мне остановиться, потащив меня к ним и заставив сделать шаг между двумя дверьми. Мы были прижаты друг к другу, двигаясь сквозь них по кругу, и я почти побежала трусцой, когда почувствовала, что другая дверь приближается у меня за спиной, и снова задышала, только когда выбралась с другой стороны.

— Срань господня, — выдохнула я, оглядываясь на вращающиеся двери смерти.

— Нервничаешь, бунтарка? — Пробормотал Эрик, хотя в его словах не было насмешки, как я ожидала.

— Что-то вроде этого, — прошептала я.

Я была человеком в сердце вампирского гнезда, кровь с грохотом бежала по моим венам на расстоянии одной иглы или клыка от того, чтобы ее у меня отняли.

Нас встретил блестящий зал, где по углам стояли несколько охранников, высокие стены поднимались по обе стороны от нас, словно гиганты, вставшие на дыбы, чтобы запугать тех, кто внизу. Каким-то образом авторитет Эрика в этом месте только усилился, он явно владел всем и вся в нем.

Один из Элиты в темных одеждах поспешил выйти из-за стола, низко поклонившись принцу, прежде чем встать прямо перед нами. Его щеки были впалыми, волосы яркими, как лунный свет, а глаза почти точно соответствовали их оттенку. Именно их превосходная красота выдавала Элиту. Однако по сравнению с членами Королевской семьи они казались почти обычными, что я никогда не могла себе представить, пока не увидела их своими глазами.

— Ваше высочество, мы не ожидали вас, — сказал вампир, выглядя взволнованным.

— Это проблема? — Эрик потребовал, и я клянусь, что каждый охранник в пространстве вздрогнул.