— Откуда ты знаешь, куда они увели мою семью? — Сердито спросила я.

Мне не нравилась идея слепо следовать за каким-то незнакомцем и доверять его обещаниям помощи, но мои варианты были в лучшем случае невелики, а в худшем — вообще не существовали. По крайней мере, он мог бы оказаться хорошим отвлекающим фактором для кровососов, отвлечь их внимание от меня и выиграть мне немного времени, чтобы помочь моей семье.

— Я видел это, — просто ответил он, его терпение явно подходило к концу, когда он направился к двери. — Так что либо пойдем, либо оставайся здесь умирать. Для меня это не имеет большого значения.

Я хотела отказаться, сказать ему, чтобы он шел к черту, и бежать за моей семьей, пока вампиры не ушли слишком далеко, но маленькая, побежденная часть меня знала, что я не смогу им помочь. Я бы только дала себя поймать. И это привело бы только к их смерти.

Мой взгляд скользнул обратно во двор, который теперь был пуст. Единственным другим вариантом, который у меня был, это погнаться за ними, но что потом? Это было самоубийство, и я это знала. Они схватили бы меня так же легко, как мою семью, и тогда у нас не было бы шанса сбежать. Если этот человек действительно знает, куда их ведут, тогда, возможно, у меня будет шанс. Хоть и маленький…

С приливом решимости, которая разорвала мое сердце надвое, я кивнула. — Хорошо. Я пойду за тобой. Но если ты попытаешься меня поиметь, использовать в качестве приманки для этих кровососов или еще какого-нибудь поганого дерьма, я снова тебя пырну. И на этот раз, я сделаю это намного глубже.

Засранец опустил взгляд на кровоточащую рану у себя на боку, и с его губ сорвалась мягкая усмешка, как будто он даже не заметил ее. Он явно думал о моей угрозе так же мало, как, казалось, думал обо мне в целом. Я понятия не имела, почему он вообще «спас меня», как он выразился, потому что сейчас он определенно казался раздраженным из-за меня.

— Пойдем, — приказал он, как будто я была собакой, которой нужно командовать.

Я ощетинилась от гнева, сунула руку в карман и сжала пальцами маленький нож, который я там спрятала.

Он широко распахнул дверь, и тусклый дневной свет лучше осветил его, а я нахмурилась, глядя на его одежду: брюки и куртка были сделаны из коричневой кожи, поношенной и практичной, но никак не современной, а рубашка была из грубого льна с завязками, чтобы закрепить ее. На самом деле, он был похож на воинов, о которых мой отец рассказывал нам в сказках, на тех, кто сражался с драконами или побеждал троллей. Я отбросила эту бессмысленную мысль и заставила себя сделать глубокий вдох, прежде чем стереть слезы со щек. Мое сердце все еще было охвачено ужасом за мою семью, но слезами их не вернешь, поэтому мне нужно было отбросить этот страх в сторону и сосредоточиться на всем, что я могла сделать для них сейчас.

Этот придурок несколько секунд прислушивался у двери, затем отвернулся и пошел прочь, даже не потрудившись оглянуться и проверить, иду ли я за ним.

Я нахмурилась, изучая два тяжелых золотых клинка, прикрепленных к его спине, их рукояти были покрыты странными надписями, не похожими ни на один язык, который я видела раньше. Не то чтобы я особенно хорошо разбираюсь в такого рода вещах.

— Кто ты? — Снова спросила я, без сомнения зная, что никогда раньше его не видела. Никто в Сфере и близко не был таким большим, как он, или таким пугающим, и это порождало массу дополнительных вопросов. Потому что, если бы здесь были люди, живущие свободно так близко к самой Сфере, тогда…

— Замолчи, — яростно приказал он, и я отшатнулась от него, а затем прокляла себя за это. Пошел он нахуй. Я надеялась, что у него ужасно болит бок.

Я замерла, оглядываясь на улицу, где несколько минут назад была моя семья, и подумала, не пойти ли мне самой за ними. Насколько я знала, этот мудак мог просто бредить, и у меня не было времени гоняться за ним, если он был полон дерьма.

Он сделал три длинных шага ко мне, прижимая меня к стене, и я крепче сжала лезвие в кармане. Я заставила себя выпрямиться и вздернула подбородок, чтобы выдержать его взгляд, когда он навис надо мной: челюсть была упрямо сжата, а ненависть к нему открыто лилась из меня. Независимо от того, что, по его мнению, он предлагал, или что он мог знать о месте, куда забрали мою семью, он заставил меня наблюдать, как на них напали, и ничто из того, что он сказал сейчас, никогда не изменит гнева, который я чувствовала, когда смотрела в его золотистые глаза и провоцировала его испытать меня.

— Если ты не пойдешь со мной, они выследят тебя и убьют, или еще хуже. Возможно, они сделают тебя своей кровавой шлюхой или просто будут передавать тебя от клыка к клыку, пока ты не будешь молить о смерти. Я собираюсь освободить захваченных ими людей. Пойдешь со мной или нет. Это твой выбор.

— Выбор невелик, — сердито пробормотала я.

Он ухмыльнулся мне, и желание врезать ему прямо в лицо поднялось во мне с такой силой, что удержаться от этого было испытанием воли. Он отвернулся, не оглядываясь, чтобы посмотреть, иду ли я снова за ним, и я стиснула зубы, борясь с желанием просто позволить ему уйти, зная, что он был единственной возможностью вернуть мою семью. Если этот засранец действительно знает, куда они направляются, у меня, возможно, будет шанс спасти их.

Никто не ожидал, что человек окажется за пределами Сферы, и даже если они знают, что я сбежала, они не ожидают, что я приду за ними. Они ожидают, что я направлюсь на юг и буду бежать до тех пор, пока палящее солнце не остановит их. Но я не собиралась никуда бежать без своей семьи.

Генерал сказал, что мы с Монтаной зачем-то нужны Королевской семье, и это означало, что мы прошли их чертово тестирование. Для чего бы мы им ни были нужны, это не могло быть хорошо. Я даже не знала, что у вампиров были члены Королевской семьи, но это действительно не имело значения. Они могли нацепить короны на свои неживые головы или засунуть их себе в задницу, для меня это не имело значения. Я не склонюсь перед их желаниями, они не будут моими монархами, и я сделаю все, что потребуется, чтобы забрать свою семью у них. Даже заключу сделку с самим Дьяволом.

Может быть, они решили, что наша кровь особенно вкусная, и хотели подать нас как основное блюдо на пиру. Возможно, на востоке, где, по слухам, жила Элита, любили пить свежую кровь, прокусывая плоть, как Вульф поступил с моим отцом. Мысль об их острых, как бритва, клыках, вонзающихся в мою кожу, вызвала волну страха, прокатившуюся по мне. Мучительные крики моего отца, когда они укусили его, сказали мне все, что я когда-либо хотела знать о боли, причиненной их укусом. Он не был трусом и ему не была чужда боль, но звук, сорвавшийся с его губ, был наполнен такой сильной агонией, что я не могла помешать ему повторяться в моем черепе снова и снова.

Я колебалась еще несколько секунд, затем выругалась и поспешила догнать своего нового приятеля. Как бы мне не хотелось этого признавать, на данный момент он казался моим лучшим шансом на выживание. По крайней мере, он станет более аппетитной едой для кровососов, если они найдут нас. У такого большого ублюдка, как он, должно было быть гораздо больше крови в жилах, чем у меня. И пока они будут разбираться с ним, у меня будет шанс сбежать. Просто надеюсь, что это произойдет не раньше, чем он выполнит свое обещание и поможет мне вернуть мою семью.

Он повел нас прочь от здания, где мы нашли убежище, петляя между руинами так быстро, что он, должно быть, был знаком с маршрутом. Он ни разу не оглянулся, чтобы проверить, иду ли я за ним, но я знала, что он чувствовал мое присутствии.

Чем дальше мы шли, тем меньше повреждений находили на окружающих нас зданиях. Встречались ржавые машины и разросшаяся растительность на неухоженных улицах, но большинство зданий все еще имели четыре стены, двери и окна, а обломков, преграждающих нам путь между ними, было все меньше.

Здесь было так тихо, что каждый мой шаг ощущался как раскат грома, с безрассудной уверенностью возвещающий о моем местонахождении. Но поскольку я изо всех сил старалась не отставать от размашистого шага этого ублюдка, у меня было мало шансов сделать свои шаги бесшумными.