Альп Яман никогда не обращал на нас внимания. Я помню лишь один раз, когда он одарил меня мимолетным взглядом. Тогда я была ребенком, который просто рад увидеть близкого человека. Я назвала его братом, и он остановился, но лишь на мгновение. Прошли года, и Альп больше не останавливался, когда я звала его.

Он проходил мимо матери, которая в слезах пыталась докричаться до него. Его не трогали жалостливые слова или просьбы простить её. Альп всегда помнил, что он ребенок, которого продали. Это не то, что можно простить. Никто из моих братьев не знал причину этого, а спрашивать не было смысла. Взрослые не отвечали на эти вопросы. Неизвестность беспокоила нас с братьями. Как-то раз брат Орхан решился поехать к Альпу, чтобы спросить все у него. В итоге они подрались, и брат вернулся домой весь в синяках. Он не рассказал, что между ними произошло. Да и вообще Орхан не любил много говорить. Но тогда от него веяло гневом.

Даже эти короткие моменты, проведенные с Альпом, вызывали боль. Мы так и не смогли стать семьей с ним. Он жил, ненавидя свою смею, и умер с этой ненавистью в сердце.

Я встала с кровати, вытирая слезы, которые не переставали капать. Меня привлёк шум, который раздался на террасе. Сначала я подумала, что это звук дождя или грозы и не обратила внимание. Спустя некоторое время шум раздался снова. Он был похож на шуршание. Я вышла на террасу и огляделась кругом. Ничего не обнаружив в темноте, я хотела вернуться назад. Повернувшись к двери, я ужаснулась. Захотелось кричать, но мне закрыли рот рукой.

— Тихо, — раздался низкий голос человека в темном одеянии.

Я вся дрожала от страха. Его лицо было закрыто шарфом, обвязанным вокруг головы, словно маска. Я видела лишь опасные голубые глаза, которые смотрели на меня холодным взглядом. Я не могла понять, как он здесь оказался. Как этот человек прошел мимо охраны? Мысли о том, что меня сейчас убьют, моментально забрались в голову. У меня при себе не было никакого оружия, чтобы защититься.

— Я не причиню тебе вреда, — снова этот низкий голос. — Я ухожу. Не кричи, — приказал он мне.

Я согласно кивнула, и человек в черном отпустил меня. Он подошел к краю террасы и, ловко спрыгнув с неё, исчез. Его словно здесь и не было. Меня охватил ужас. Этот человек легко пробрался в дом и так же легко вышел. Такое случилось первый раз. Пробраться в дом Кылычев — это смерть. Этот человек не боялся смерти, а это значит только одно. Он опасен. Он очень опасен.

Арда

Утро было для нас с отцом напряженным. Я чувствовал его нервозность, и она передалась мне. Казалось, что тишина, окружающая нас, давила на нервные клетки. Было понятно, что происходящее было не к добру. Мы оба это понимали.

Совет Старейшин не собирался более сорока лет. В нем принимали участие главы самых больших кланов Антальи. То, что они решили собраться сейчас, не предзнаменовало ничего хорошего. Обычно старейшины пытались примирить два клана. В нашем случае это было просто невозможно. Ненависть между семьями Айдын и Кылыч засела слишком глубоко в сердце. Этого никто не сможет изменить.

— Правильно ли собирать совет на следующий день после похорон Альпа? — нарушил я тишину, повисшую в автомобиле.

— Конечно же нет. Сулейман будет не в себе. Но он чтит законы и старейшин. Думаю, все пройдёт тихо.

Отец нахмурился и посмотрел в окно. Его колено слегка дергалось от нервозности. Руки были сцеплены в замок. Он постукивал большие пальцы друг о друга.

— Что ты недоговариваешь? — спросил я, не выдержав этого напряжение.

Отец настороженно посмотрел на меня и нахмурился. Я прекрасно знал это его состояние. Он думал о том, стоит ли отвечать на мой вопрос. Я привык к тому, что он многое от меня скрывает, но сейчас в этом не было необходимости.

— Я все равно обо всем узнаю на совете, — напомнил я. — Лучше расскажи сейчас, чтобы мои вспышки гнева потом не мешали там.

— Хорошо, — наконец-то произнёс, он тяжело вздохнув. — Старейшины могу потребовать, чтобы мы породнились с семьей Кылыч.

— Какого черта?! — зарычал я.

— Постарайся там так не выражаться.

— Ты не согласишься на это предложение.

— Арда, как ты не понимаешь. Это не предложение. Это будет приказ старейшин.

— Что будет, если ты откажешься?

— На совете ничего, но за пределами... Нас просто убьют. На моё место поставят другого главу, который будет готов породниться с Кылычами.

— Дерьмо, — прошептал я себе под нос, но отец услышал.

— Ещё какое дерьмо.

Оставшийся путь мы ехали молча. Теперь и я нервно подрагивал ногой, уставившись в окно. Когда мы подъехали к особняку одного из старейшин, нас сразу встретила охрана. Они забрали у нас оружие и только потом пропустили внутрь. Это было очень хорошим ходом с их стороны.

— Чей это особняк? — спросил я тихо отца, когда мы оказались внутри.

— Мурата Эдилера, — так же тихо ответил он.

Я не знал, кто такой этот Мурад Эдилер, но уже предполагал, что это какой-нибудь старик. В итоге я оказался прав. Оказавшись в огромной комнате с круглым столом, я увидел нескольких стариков. Теперь понятно, почему это сборище называется Советом Старейшин. Тут собрались самые дряхлые и седые мужчины кланов. Мур-Мур бы закатила глаза, если бы их увидела. На секунду мне захотелось улыбнуться, подумав о реакции сестры.

— Я рад принять вас в своем доме в качестве гостей, — послышался голос старика, который держал в руках четки. — Присаживайтесь. Кылычи уже в пути. Они скоро присоединятся к нам.

Мы с отцом молча сели на свои места. Я стал внимательно изучать пятерых стариков, сидящих напротив меня. Привычка полицейского. Мне совсем не нравились их взгляды. Они смотрели, как шакалы, которые увидели раненного льва. Я был уверен, что эти старички уже обсудили все между собой. Наверняка даже приняли решение.

— Вы, наверное, думаете, почему совет собрался спустя сорок лет, — подал голос Мурат Эдилер.

— Нет. Я думаю, с какой стороны лучше тебе врезать, чтобы твоя старческая челюсть не отвалилась, — хотел сказать я, но лучше помолчать. Отцу наверняка не понравится мой ответ.

— Это действительно не может не беспокоить, — ответил ему папа, кинув на меня неодобрительный взгляд. Он будто прочитал мои мысли. — Мы не думали, что из-за нас может собраться Совет Старейшин.

— Ваша вражда стала беспокоить ваши же кланы. Нам поступила жалоба.

— Жалоба? От кого? — нахмурившись спросил отец.

— Мы не можем сказать. Человек просил сохранить за ним право анонимности.

Слова старика взбесили меня, но я старался сохранять спокойствие. В одном из кланов был предатель, и я очень сильно надеялся, что не в нашем. Я попытался немного успокоиться, но этому помешало появление семьи Кылыч. Их младший сын буквально налетел на меня с порога, выпустив из рук инвалидное кресло своего братца.

— Вы поплатитесь за то, что сделали! — Волкан набросился на меня с кулаками, но я вовремя увернулся.

— Успокойся!

Мои слова не доходили до него. Он продолжал пытаться нанести мне удар. Парень был немного ниже меня, но не слабее. Его кулак не причинит мне вреда, но будет ощутим. Я схватил его за воротник и оттолкнул назад.

— Ты нападаешь на полицейского. Хочешь провести ночь в участке? Я могу это организовать, — мой тон был грубее, чем я ожидал, но он подействовал на него.

— Волкан! — прозвучал стальной голос Сулеймана. — Сейчас не время. Сядь!

Волкан кинул на меня испепеляющий взгляд и сел за стол. Моё внимание привлёк Орхан. Он прикатил кресло к столу. В его серых глазах было лишь равнодушие. Ноль эмоций. Бесчувственный человек. Как и его семейка.

— Мы собрали вас, потому что вражда между кланами затянулась, — начал говорить Мурат. — Если я не ошибаюсь, то ей почти сто лет.

— Так и есть. Через неделю, — подсказал мой отец.

— Пару дней назад убили старшего сына Сулеймана, — продолжил старик.