Тихомир подошел тоже, осторожно коснулся плеча.

– Славушка… – шепнул совсем тихо, и долго молчал. – Не плачь. Они теперь у Отца нашего пируют, а мы…

Доброслава кивнула, шмыгнула носом совсем не по-княжески, а потом, повернулась и уткнулась Тихомиру в плечо.

– Знаю. Но все равно не забыть.

Тихомир вздохнул, осторожно по плечу ее пальцами погладил.

Ну, ничего…

– За Василинку мне страшно, – сказала Доброслава. – У меня кроме нее никого не осталось. Жених еще этот… И ведь с царской волей ничего нельзя сделать. Ведь когда узнает – нового пришлет. А знаешь… – подняла на Тихомира глаза. – Я ведь порадовалась, когда поняла, что не Есислав. Матери небесной даже не вина, крови плеснула, отблагодарить. Но только что дальше будет – никто не ведает.

– Не бойся, Василинку мы в обиду не дадим. Я все сделаю… Все, что в моих силах.

– Знаю, что сделаешь, – Доброслава щекой к плечу прижалась. – Не сомневаюсь в тебе. Но все равно страшно. Иногда наших сил не достаточно.

Судьба иногда такие повороты закладывает, что только держись.

Тихомир тихо засопел, вздохнул.

– А как ты этого Ульвара раскусила так быстро? – спросил он. – Я тоже засомневался, кто он, но мне не понять…

– Что он волк – я просто вижу, – сказала Доброслава. – Чую. Сквозь личину. Ты же знаешь, как у меня бывает.

– Ну, волк волком, но чтобы… Ты же его мальчишкой видела.

Доброслава улыбнулась ему, подняла глаза.

– Да он сам проболтался. Я только намекнула, что понимаю, а он сразу и рассказал. Парень сам растерян и не знает, как дальше с этим быть. О сделанном не жалеет, но не планировал. За девчонку, видеть, отомстил, не удержался.

– За девчонку – понимаю, – согласился Тихомир. – Они своих в обиду не дают, даже полукровок. Вопрос в том, как нам с этим быть теперь? Сделать вид, что не поняли?

– Да, – сказала Доброслава, – пока сделать вид. А потом разберемся. Не нравится мне эта история, но и как правильно поступить я пока не поняла. Обдумать надо. Не торопиться. А пока – тихо. Ульвар хочет, чтобы я с его отцом поговорила, чтобы сама приехала, или хоть письмо написала. Потому что в одиночку никому из нас ничего не решить. Джарелд гордый, сам писать не станет. Помрет, но не попросит о помощи. А я… ну, – Доброслава улыбнулась. – Я женщина. Да и не со мной, с Ярославом у него размолвка вышла. Со мной ему делить нечего.

– То есть, Джарелд не справляется… – усмехнулся Тихомир.

– Мы тоже не справимся, не думай, как до нас дойдет. Там что-то очень давнее и очень темное поднялось. У нас пока не так заметно, но дойдет непременно. Если правда все эти сказки, то спокойной жизни не будет.

– Поедешь к нему?

– Напишу сначала, – сказала Доброслава. – Теперь все равно это как-то решать придется. Раз Ульвар здесь, разговоров не избежать. Может и судьба…

Утром, выйдя во двор, Василина застала Ульвара, который серьезно отчитывал своего младшего волчонка. Волчонок шмыгал разбитым носом, утирая капающую кровь, но держался гордо, словно отчитывали его крайне незаслуженно.

Рядом сидел Данька, серьезно наблюдая за всем этим. У Даньки тоже кровь и следы когтей видны на рукаве. Подрались, значит. Но ничего серьезного, похоже, просто как мальчишки.

А еще чуть дальше крутилась Баженка, делая вид, что усердно метет двор, поглядывая то на Даньку, то на волчонка, хотя раньше за таким занятием Василина ее ни разу не видела.

Та-ак… Все трое, значит.

Василина подумала, и первым делом к Даньке подошла.

– Ну? – сказала она. – Что тут у вас?

– А чего он? – буркнул Данька, кивнув на волчонка. – Сам полез!

– К тебе? Зачем?

Что-то подсказывало, что Баженка не зря тут крутится.

– К Баженке! – еще более сердито буркнул Данька. – Чего он?!

– И чего он? – уточнила Василина, на Баженку покосилась, но та выглядела так, что сразу ясно, никакого вреда ей не нанесли. И даже наоборот, скорее, не успели нанести чего-то ценного. Баженка усиленно мела двор, поглядывая на волчонка, чуть прикусив нижнюю губу. Так, словно из-за него переживала, надеясь в скором времени перехватить и разговор продолжить.

– Он к ней приставал! – сказал Данька, мрачнея все больше.

– А ты?

– А я увидел, и по морде. Нечего ему!

– Хм… – Василина покачала головой. – А Баженка точно против приставаний была?

– Да он… – тут у Даньки даже сказать нечего было, от возмущения даже дыхание перехватило. – Да как же… Нечего ему!

Угу.

Василина кивнула, в целом ситуацию поняв, и подошла уже к Ульвару, невольно улыбаясь, глядя, как оба они, с волчонком вместе, смущаются под ее взглядом.

– И что тут произошло? – громко спросила она.

Волчонок попятился за спину Ульвар, словно пытаясь поджать хвост и прижать уши, но в человеческом обличье они с трудом прижимались. А Ульвар наоборот чуть вперед шагнул.

– Недоразумение вышло, княжна, – сказал он. – Больше не повторится. Торин больше к девушке не подойдет.

– Как не подойдет?! – вдруг подала голос Баженка, забыв, что делала вид, словно не причем.

Василина не удержалась, заулыбалась, хотела было сказать, что не стоит так уж сурово, но Ульвар предостерегающе нахмурился, сам шагнул к ней.

– Поговорим, княжна? – немного мрачно и строго, так, что все веселье разом развеялось.

В сторонку Василину отвел.

– Что-то случилось? – тихо спросила она.

– Ничего не случилось, – покачал головой Ульвар. – Сейчас ничего, они дети и там… Как я понял, Бажена несла ведра с водой, Торин взялся помочь, а парень твой увидел и испугался, решил, что обижать Бажену никак нельзя.

– Разве ее обижали?

Ее попробуй, обидь! Баженка сама так коромыслом приложит, что мало не покажется.

– Твой парень просто знает, что произошло в трактире между людьми Есислава и местной девочкой. Между моими людьми… если не рассказывать правды. С моего позволения. И сейчас старается всеми силами повторения не допустить. Он все правильно делает, молодец. Я Торину объяснил, что очень аккуратно надо, не сейчас. Он и не хотел ничего плохого, и не обидит, можешь не волноваться, но…

Но все сложно.

И как-то тревожно заныло внутри.

– И что там, в трактире произошло?

Василина не знала.

И Ульвар тяжело вздохнул.

– Да там приставать начали к одной девчонке, она огрызнулась, ее и… ну, и прирезали.

Кольнуло в сердце.

Да, если смотреть на вещи так… И те же люди сейчас к Баженке пристают. Не те же, но Данька не знает, и ему пока не стоит знать.

Василина кивнула тоже.

– Я со своими тоже поговорю, – сказала она. – Не знаю только, как правильно сказать…

– Скажи, чтобы были осторожны, так разумнее всего. И скажи, что мы тут с тобой договорились, и что мои к твоим не сунутся, не стоит нас бояться. А иначе мать твоя всех проклянет.

Василина нахмурилась, с удивлением на него глянула.

А ведь матушка может. Сила в ней есть. Обычно она лечит больше, добром помочь старается, но и проклясть может тоже.

– Ты про матушку откуда знаешь? – чуть напряженно спросила она. О таких вещах здесь говорить не принято.

– А это тайна? – удивился он. – У тебя ведь ее кровь. Ее сила. А знаю… отец говорил.

– Не стоит здесь об этом говорить, – Василина строго посмотрела на него. – Здесь люди волшбу не любят.

– Так это ведь не волшба, это другое.

– А это ты никому не объяснишь. Люди бояться начнут. Что тебе еще твой отец наболтал?

Ульвар усмехнулся.

– Разное… – пожал плечами. – В тебе сила есть, чтобы остановить то, что в лесу поднимается. Поэтому я здесь. А еще… – и вдруг подмигнул хитро, – отец когда-то хотел, чтобы тебя за меня замуж отдали, поэтому я о тебе много знаю.

– Что?! – Василина даже отпрянула. Не то, чтобы такое ее испугало, просто… ну, не ожила сейчас. – Когда-то хотел? – уточнила она. – А сейчас?