Мама встряхнулась и стала бороться за место «под солнцем», чтобы я смогла получить хорошее образование. Спасибо ей! Правда, положа руку на сердце, это я сейчас так готова сказать, а тогда, убитая горем и выкинутая из привычной среды обитания, винила маму, что она перестала меня слушать и слышать.

В школе продолжала занятия математикой, и поддерживала связь с друзьями папы – Грибоедовым и Марковым. Они заменили мне отца и сделали существование в чуждом «зоопарке искусств» сносным. Именно тогда я твёрдо укрепилась в решении, что однажды вернусь и буду служить.

Первый год в «зверинце» прошел ни шатко ни валко. Учителя пытались отыскать у меня показатели к предметам, постоянно тестировали, а я проваливала тесты один за другим. Зато шлифовала знания по математике, моделируя ситуации из книг по истории. Брала любую битву или контрнаступление на фронте и раскладывала на составляющие. Пыталась просчитать риски, составить некие условные ситуации на разные случаи жизни, и минимизировать потери в созданных мной моделях.

«Теория вероятности рулит!» – с этим девизом кое-как продержалась еще год, так и не порадовав учителей, усердно насаждающих мне знания в духовных сферах.

В одиннадцать лет у меня случилась большая любовь, которая привнесла непонимания своей роли и места в бытии, усугубив тем самым подготовку к первому экзамену на профессиональную ориентацию.

Я долго мучилась, медленно сгорая в любовной агонии к кудрявому, светловолосому новичку, попавшему к нам в школу с Кольца «Ной». В отличие от меня паренёк быстро сошёлся с одноклассниками, определился с направлением профессиональной деятельности. Его звали Кирилл Иборов.

Я бы так и бродила отвергнутая миром, обществом, Вселенной, если бы не завела с голубоглазым Иборовым случайный разговор. Ничего особенного, пустая, нерациональная болтовня, но что-то во мне перевернулось тогда. Я, словно иначе посмотрела на жизнь.

Кирилл профессионально занимался танцами и втянул меня в это занятие. На удивление пошло хорошо, а потом – даже быстро «поехало». Мы вместе разработали программу, с которой выступили перед экзаменационной комиссией.

Кто-нибудь, когда-нибудь замечал, что любая борьба похожа на танец?

Смертоносное действо, крушащее кости, заставляющее человека отступить, сдать позиции – танец. Красивый, разящий или защищающий. Это мне доказал Кирилл, а я помогла ему, рассчитав до долей секунды, в какой момент какое движение должно видеть жюри.

Мы победили, показав лучшую квалификацию, а потом расстались. В двенадцать лет он подал документы в космический флот – его призвали для прохождения обучения. Оказывается, он тайно от меня и родителей послал в приёмную комиссию анкету. Был зачислен по возрасту и показателям.

На прощание он сказал мне злотые слова:

– Нельзя отвергать мир, иначе он отвергнет тебя. Получай удовольствие от жизни здесь и стремись идти своим путём.

– Ты никогда не видел себя частью «этого» мира искусств, да? – улыбнулась я, заключая Кирилла в объятья.

– Конечно, ведь я – не часть чего-то маленького, разделяемого Кольцами «Абсолюта» и Землёй. Я – часть целого, включающего в себя всё вокруг. Смотри, подруга, чувствую, мы еще встретимся лицом к лицу.

– Обязательно.

Встретились, как и хотели пять лет. Он лежал в гробу, а я стояла в толпе прощающихся с ним людей. На мне была надета форма координатора, а в кармане лежал электронный ключ с кодом приказа увольнительной, которым так и не воспользовалась.

Мы плотно общались с Кириллом, особенно после моего расставания с Паниным. Делились радостями и невзгодами по электронной связи. Однажды условились, что оба отличимся на задании, и тогда увольнительная обеспечена. Мы сможем встретиться воочию. У меня получилось, а у него – нет. Это была вторая потеря в моей жизни.

Воспоминание о Кирилле сдавило сердце и, будто перезапустило его.

Тэ-экс! Собралась, Татьяна! Нюни и слёзы – глупость несусветная. Есть задача – её необходимо выполнить.

Итак, не расслабляемся! Важно создать, усвоить и проработать установку.

Первое: я готова ко всему.

Второе: отыщу новобранца, способного выйти победителем. Найду лучшего из лучших.

Третье: я сумею, переломлю любую ситуацию внутри игры, потому что я – отличный координатор.

Четвёртое: я подумаю о работе на Станции – и точка!

Политика? К чёрту политику! Главное – жизнь рекрута, раскрытие его способностей. Всё остальное приложится.

Я продолжала мысленно возвращаться к альма-матер землян. Прежние поколения угробили планету, и теперь она скорее мусорная свалка с проплешинами чистоты, нежели некогда цветущий дом людей.

Лесные пожары, нехватка пресной воды, ураганы, вулканические извержения, выжженная химией почва, заражённый океан, пустыни после ядерного удара – так выглядел теперь голубой шар. Животные, птицы, насекомые – все мутировали. Люди – тоже.

Первый «Абсолют» создали задолго до неотвратимых изменений. Это был секретный проект – «Ноев ковчег». Отбирались в команду люди с наилучшими показателями в разных областях. Их называли «Богатыри». Хорошая генетика, отменное здоровье и высокий потенциал работы мозга – являлись проходным билетом на Станцию.

Когда его подняли на орбиту, все средства массовой информации ярко освещали передовой план по использованию «Абсолюта». После бомбардировок во время так называемой, Короткой войны, доступ на Станцию запечатали, и предоставили гражданам жить и гибнуть в организованной ими исторической послевоенной перспективе.

Конечно, часть людей проблема затронула в относительно лёгкой форме, да и развитые технологии помогли худо – бедно продержаться тридцать лет в суровых условиях постапокалиптической реальности. Но за эти годы от населения Земли осталась одна девятая часть. Здоровых из них – того меньше.

Первые десятилетия со дня окончания Короткой войны исчерпали себя и следующие двадцать лет ознаменовались увеличением среднего срока жизни с двадцати до тридцати лет. Сейчас он для аборигенов планеты держался на уровне пятидесяти лет.

К тому моменту, когда население Земли стало дольше жить, «Абсолют» ушел далеко вперед в научных разработках и начал приносить пользу обществу и альма-матер. Был разработан экологический план, подготовлена техническая база. Ископаемые брали с Земли, обрабатывали их в цехах, лабораториях, снабжая определёнными добавками. Изготавливали специальную комбинированную массу, печатали из неё на принтерах необходимые приборы и аппараты, для нужд населения голубого шарика.

Затем – началась массированная очистка планеты, и претворение экологического плана.

К сожалению, она всё равно продвигалась медленно, а население в выживших городах увеличивалось даже в условиях ранних смертей и болезнях младенцев. В трудах и накоплении людского ресурса минуло ещё лет тридцать, а если отсчитывать со дня Короткой воны, то семьдесят. Аборигены решили проводить собственную политику, и тогда «Абсолют» вмешался на полную катушку. Диктатура правительства Станции переломила ситуацию в пользу правопорядка и величия закона, как его видит астроколонат. Так был создан корпус Стражей.

На Станции от момента запуска до появления Кольца «Стражей» родилось пять, так называемых смешанных поколения астроколонатов, а в общей сложности – шесть, никогда не живших на поверхности планеты людей.

Первое поколение, получило название – «Основа». Оно было создано в лаборатории. Одна восьмая часть от всех новорожденных в первые годы существования «Абсолюта» были зачаты в естественных условиях «Богатырями» и приняты как погрешность к общей массе «Основы».

Управленцы «Абсолюта» издали приказ вступать в брак по достижении четырнадцати лет для получения «смешанных поколений» – тех граждан, кто должен появиться на свет естественным путём от «Основы» и «Богатырей». Формулировка и закон спустя век утратили силу, но наступление совершеннолетия по-прежнему происходит с четырнадцати лет.

С запуска первого «Абсолюта» минуло чуть больше века, а политическая ситуация вновь на грани военных действий. У Землян технологии – поставленные нами, ископаемые ресурсы, и они весьма опасны по причине кране непродолжительной жизни. Подавить их быстро не получится. Возможна война, которую никто не желал. И, похоже, решили договариваться или оттянуть момент неизбежного.