…а также многие, многие иные вопросы. Одни могут оказаться более актуальными для вас, нежели другие, – и это совершенно нормально. Цель книги – помочь понять, что подходит вам в данный момент; однако может случиться так, что определенные подходы изменятся со временем, когда вы столкнетесь с другими проблемами. Поэтому, несмотря на соблазн начать с выбора определенных тем и пропустить остальные, мы рекомендуем вам посмотреть, что вы можете почерпнуть для себя из каждого раздела.

В конце каждой главы есть раздел «Песочница писателя» – практические советы и упражнения, которые помогут вам использовать прочитанное. Это проверенные подходы, которыми мы делились с авторами в течение многих лет на наших вебинарах, семинарах и в обучающих программах. Песочница – это игра и эксперименты в безопасной среде, и мы надеемся, что, читая эту книгу, вы обнаружите здесь возможность отбросить старый образ мышления и попробовать свои силы в комфортном пространстве. Положитесь на нас!

Откуда мы знаем, что этот подход работает? Не только потому, что мы помогли тысячам людей преодолеть писательский блок, но и потому, что живым доказательством являюсь я сама. Ощутив тупик после переезда, я все же добилась успеха, учась у других и экспериментируя с различными идеями. С годами мои новенькие сапоги износились и покрылись грязью, а лондонская жизнь стала приятным, но далеким воспоминанием.

Долгие поездки в вагоне для размышлений и обдумывания идей заменили прогулки по лесу до Ламб-Бэнка (часто вместе с Крисом и лабрадудлем Пегги). Хотя в Йоркшире у меня не было такого круга писателей, как в Лондоне, я осознала, что меня поддерживала не группа как таковая, а связи с другими людьми (подробнее об этом далее). Я осознала, что «писать книгу» – для меня стресс, и поэтому укрепляла свою уверенность, начав с малого – с регулярного создания статей для собственного блога. Затем я стала публиковать статьи на других площадках, что привело к предложению написать книгу, к появлению агента, к договору с издательством и – в 2020 году – к награде за мою первую книгу.

Я нашла собственную систему подходов, поняв, что будет работать для меня в тот период жизни. Я поняла, что для меня быть продуктивным писателем – это не значит приковывать себя надолго к письменному столу; скорее, это подразумевало более умный подход к работе. Я нашла свой способ писать – а теперь мы собираемся найти ваш. Все начинается с нарушения некоторых правил.

Шерил Стрэйд не назовешь лентяйкой. Ее книги регулярно попадают в списки бестселлеров, а по мемуарам «Дикая» (Wild) сняли фильм, номинированный на «Оскар». Она успешная писательница по любым меркам. Однако долгие годы Стрэйд находилась в творческом тупике, ничего не писала и жестко винила себя за то, что она «ненастоящая писательница». Но однажды Стрэйд осенила мысль, которая навсегда изменила ее жизнь.

Когда вы только начинаете писать – или просто учитесь делать что-то новое, – вполне естественно ориентироваться на других людей, которые уже добились успеха в этом занятии. Именно так поступила Стрэйд, так можете поступить и вы. Она посещала лекции в роскошных университетских залах и творческие встречи в книжных магазинах, чтобы поучиться у именитых авторов. Иногда эти занятия дарили вдохновение и приносили пользу. По словам Стрэйд, писатели часто делились «секретами» своего ремесла, словно раскрывали универсальные правила, высеченные на каменных скрижалях. Например, Стрэйд слышала рекомендации такого рода: «Я пишу каждый день. Если вы не пишете каждый день, вы не писатель»{10}.

Как и прочие слушатели, она поспешно записывала такие «правила», считая их евангельскими истинами. Будучи начинающим литератором, Стрэйд серьезно отнеслась к этому совету и попыталась следовать ему, но не смогла. Из-за своего характера она начала сомневаться в себе и своих способностях. Она очень хотела писать, но не могла делать это по чужим правилам. Ее переполняли страх и сомнение. Но однажды на нее снизошло прозрение: она поняла, что попала под влияние мифа.

Когда мы занимаемся литературой, то зачастую погружаемся в мифы о писательстве и о самих себе. Иногда мы верим в эти мифы, потому что их (как это было со Стрэйд) транслируют люди, статусом и возможностями которых мы восхищаемся: другие писатели, преподаватели, наставники, руководители. Зачастую эти мифы формировались годами, и на них повлияло множество различных факторов: социальное давление, наша самооценка, воспитание и сравнение с окружающими нас людьми. Со временем мифы кристаллизуются и укореняются в нас, воздействуя на наше поведение.

Возьмем Майкла Легга – стендап-комика, который недавно пришел к нам с проблемой. Во время первого телефонного разговора с Крисом он назвал себя «неизлечимым прокрастинатором». Это был миф, укрепившийся в его сознании. Легг объяснял, что ему не хватает сосредоточенности и целеустремленности, он не знает, что делать, ведь он должен писать тексты – это его работа. «Может, я недостаточно стараюсь? – спрашивал он. – Может быть, я просто не в себе? Возможно, во мне что-то отключилось». Легг рассказывал, как он просыпался в страхе перед предстоящим днем. Каждое утро тащил себя к письменному столу и «пытался писать». Часами просиживал, вымучивая из себя слова. Расстраивался, что не написал ничего, что бы ему самому понравилось, отвлекался на Twitter, чувствовал себя виноватым из-за того, что отвлекся на Twitter, занимался бесконечными домашними делами, чувствовал себя плохо еще и из-за этого, гулял с собакой, снова садился за стол. Крису было очень жаль Майкла, когда тот рассказывал, насколько его изнуряет чувство вины. Дни складывались в недели, недели – в месяцы. Срывались дедлайны, упускались возможности. И все это время он винил себя за неспособность «приступить к делу». Но затем произошло нечто важное. В середине нашей учебной программы в электронном письме он сообщил, что понял всё о себе самом и тех взглядах, что определяли его поведение (подробнее об этом позже), – прямо как у Шерил Стрэйд.

Стрэйд (которой тогда не было и тридцати) застопорилась не потому, что ей не хватало таланта (об этом говорят ее дальнейшие успехи в литературе), и вряд ли можно сказать, что ей не хватало решимости и настойчивости: ее прославил трудный одиночный поход на 1770 километров по Тихоокеанской тропе[4]; упорство – это ее конек. Но в те первые дни Стрэйд сомневалась в себе. Она чувствовала себя совершенно несчастной, потому что пыталась действовать по чужим стандартам и терпела неудачу. Сработала установка на данность, и, подобно Леггу, она пришла к убеждению, что определенный метод будет – и должен – работать для нее, потому что он работает для известных и успешных писателей, на которых стоит ориентироваться.