Марина Поветкина,

спасибо тебе за частичку души!

Из школы я возвращалась с дурным предчувствием, сжимая в руке папку с документами – аттестатом об окончании одиннадцатого класса и результатами ЕГЭ. Впрочем, мне они были не нужны – ни в колледж, ни в университет поступать не собиралась. Хотя учиться нравилось, и читать я любила, но…

На это просто не было времени. Учеба забирала слишком много сил, а маме требовалось лечение. Поэтому я работала, не гнушаясь ничем. Дворник? Уборщица, продавец? А когда надо – и грузчик? Была согласна на все, лишь бы платили.

Неудивительно, что аттестат пестрел тройками. Попробуй разубеди учителей, что, если ты пропускаешь занятия, причина не в тусовках ночами напролет по дворам и сомнительным квартирам.

Я исправно приходила на все контрольные и самостоятельные работы, но выше четверки оценок не видела, несмотря на то, что ошибок практически не допускала. Мои результаты ЕГЭ удивили всех, кроме меня. Да, сто баллов я не получила ни по одному из сдаваемых предметов, но и ниже восьмидесяти результат не опускался. Мама так радовалась, когда мы смотрели итоги на сайте…

Тряхнула головой и ускорила шаг. Дурное предчувствие исчезать не желало, тревога ядовитым жалом вонзалась в сердце. Лишь на лестничной клетке немного притормозила, чуть-чуть, потому что опешила: дверь была распахнута, из квартиры не доносилось ни звука…

Сердце пропустило удар. Мама… мамочка!

В квартиру я ворвалась ураганом.

– Не трогай ее! – крикнула мужику, который отвесил мощную оплеуху моей матери. – Не трогай, мразь!

Страшно было до крика, до сведенных судорогой пальцев, но я все равно навалилась на урода, посмевшего ударить маму.

– Риша, беги! – простонала она. – Беги, детка!

Бежать?! Ни за что!

Улица учит многому, особенно защищаться. Я не занималась боксом или восточными единоборствами, но драться умела. Смогла не только оттолкнуть подонка, но и нанести удар в нос. Отчетливо хрустнуло. То ли мои костяшки, то ли его переносица.

Но главного я добилась – смогла прорваться и загородить маму собой. Буду биться насмерть, если потребуется, но не позволю к ней прикоснуться!

Но незнакомец больше не нападал, разглядывал меня и гадко ухмылялся.

– Беги, Риша! – прохрипела мама. – Беги!

– Никто и никуда не убежит, – раздалось от дверей. – Абра, пошел вон!

Мужик, так и не успевший больше ничего сделать, мгновенно развернулся, полностью скрывая собой отдавшего приказ, и вышел из комнаты.

Наша однушка и так не была большой, а с этими гадами и вовсе показалась тесной.

Внутри меня словно пружина сжалась. Я еще никогда и никого так не боялась, как в эти секунды, но не могла найти рациональное зерно своего страха. Конечно, то, что к нам ворвались неизвестные, ужаснуло. Как и мысль о том, что они могут с нами сделать. Но страшило не это, а то, что находилось внутри мужчины, который подходил все ближе. Наверное, я сильно перепугалась, потому и почудились за его спиной огромные раскосые красные глаза. Да, всего лишь показалось.

Так, Ришка, не расслабляйся. Кто бы это ни был, а надо ухитриться вызвать полицию.

Пока мужик медленно, как король, подходил, я сунула руку в карман и молниеносно передала маме свой телефон. Но та даже не среагировала, и трубка с громким стуком упала на пол.

Наверное, именно тогда оцепенение спало. Кто этот мужик, которого настолько боится моя боевая мамочка?

– Кто вы? – вопросила громко. – Что вам от нас нужно?

Глупо требовать уйти у тех, кто имеет власть и силу. А этот мужчина явно их имеет. И даже больше.

– Значит, дочь погибла, Равьела?

– Кто? – не поняла я и оглянулась на маму.

У нас отродясь никакой Равьелы не было. Меня зовут Марина, маму – Раиса.

– Пощади! – вдруг воскликнула мамочка и упала на колени перед мужчиной. – Пощади! Не трогай Риш!

– Дрянь, – скривился он.

– Дрянь здесь только ты! – рыкнула я и тут же получила пощечину.

Только не заметила момента, когда меня ударили. Да что там, готова поклясться, что мужчина не шелохнулся. Но тогда что меня ударило?!

– Пощади! – вновь закричала мама. – Пощади, Аргхарай!

– Ты посмела скрыть дочь, – он буквально цедил слова, – и позже утверждала, что она мертва. Только поэтому ты была отпущена…

– О чем вы? – Щека горела, от обиды и бессилия выступили слезы, но я упрямо вышла вперед, загораживая собой мать.

Пусть бьет меня, но ее не трогает!

– Ты ничего не сказала ей, – заявил он, напрочь меня игнорируя. – Тебя ждет казнь.

– Эй! – Я не выдержала. – Хватит делать вид, что меня здесь нет! Кто вы? Что вам от нас нужно? С чего вы решили, что имеете право наказывать мою мать?

Боялась ли я в этот момент? Ничуть. Во мне зрела уверенность, что смогу защитить маму. Смогу, кем бы ни был этот урод!

– Риша, не лезь! Не надо! – голос мамы доносился издалека.

Я же видела перед собой цель – того, кто посмел угрожать, того, кто поднял руку на женщину… Прощать? Соглашаться с его бредовыми заявлениями? Пусть катится в бездну!

Нас тряхнуло. Реально пол ходуном заходил. Никогда не слышала, чтобы в нашем городе случались землетрясения.

– Надо же… – флегматично заявил мужчина и наконец посмотрел на меня.

Лицо его скрывала маска, причем казалось, что она не из ткани или пластика, а из тумана, самого настоящего. Но так ведь не бывает?

– Инициация… – хрипло прошептала мама. – О боги…

Злость во мне утраивалась, я хотела, чтобы мерзавец получил по заслугам. Чтобы он вымелся из нашей квартиры, чтобы никто и никогда не прикасался к моей матери.

Но прежде, чем я сделала хоть один выпад, реальность резко изменилась. Больше не было нашей маленькой квартирки, деревянного скрипучего пола, низкого потолка… Их сменила огромная площадка под открытым небом.

– Испугалась? – издевательски спросил мужчина. – Передумала нападать?

– Риша, не надо! – отчаянный крик матери вновь раздался за спиной.

Причем так, будто она не за мной стояла, а на приличном расстоянии. Я обернулась и глазам своим не поверила – мама находилась метрах в ста от меня. А рядом с ней несколько мужчин. Как охрана президента. Только вряд ли они ее охранять будут. Скорее, конвой…

– Без моего приказа ее не тронут, – словно прочитав мои мысли, произнес мужик. – Но если ты настаиваешь…

Сама не поняла, как кинулась на него прежде, чем он закончил фразу. Будто неведомая сила подхватила, иначе как объяснить мой гигантский прыжок? Секунда – и я перед обидчиком, занесла руку для удара. Тот молниеносно ушел с линии атаки, а меня отбросило на песок…

– И это все? – ленивый вопрос.

Я плохо соображала, только этим можно охарактеризовать происходящее. Единственная мысль, которая билась в голове, – спасти маму. А ради этого я была готова на все. Меня больше не пугала ни обстановка, ни то, что я не понимала ее природы, ни то, что из моих рук и груди вырывался густой чернильный туман.

Я не изучала правильных приемов, стилей боя, но знала, как отбиться от насильников в темной подворотне, когда речь идет не о показушничестве, а о жизни и смерти. Это и продемонстрировала. Во всей красе.

Достать мужика оказалось практически невыполнимой задачей, но я училась прямо на ходу. Наблюдала за противником, смотрела, какие жесты он делает, вдруг осознав, что туман клубится не только вокруг меня, и та самая маска на его лице – лишь часть его собственного марева. И пощечина, которую я получила в квартире, была нанесена им же.

Я всегда схватывала на лету. А потому пусть неумело, нахрапом, но начала направлять свой туман на противника. В какой-то момент мне удалось подобраться так близко, что сумела нанести удар прямо в лицо. Резкий, сильный удар кулаком, который был окутан плотным черным туманом.