Костян был занят — пытался отыграть несколько тысяч проигранных Мите в покер. Все-таки научил черта на свою голову. А вот Гриша маялся от безделья. Даже пару раз мимо меня прошелся, подозрительно обнюхивая незнакомца. Чуял хист нечисти, но не мог понять, кто же именно перед ним. Он в своей шальной жизни явно допельгангера не встречал. И наконец я позвал беса для того самого поручения, о котором говорил.

Гриша стоял, притихший и явно испуганный, под двумя парами внимательных глаз. Он не понимал, что происходит. Думаю, если бы мы поиграли с ним в гляделки еще пару часов, бес бы точно не выдержал. И начал сознаваться во всех смертных грехах.

— Вот в него, — сказал я перевертышу. — Бесы прислуживают рубежникам, поэтому особых вопросов не возникнет.

— Резонно, — согласилась нечисть. И уже обратилась к Грише. — Ну-ка, пройдись.

Как бы не боялся бес опасного и сильного незнакомца, но подобное отношение стерпеть не смог. Глаза его налились кровью, а пальцы сжались в кулаки.

— Хозяин, чего это он?

— Гриша, наш гость неправильно выразился. Он хотел вежливо попросить, чтобы ты поменял точку в пространстве с помощью опорно-двигательного аппарата.

— Чего? — не уловил бес.

— Пройдись, блин, взад-вперед. Посмотрим мы на тебя.

А глазах Григория, помимо немого укора, я прочитал недоумение и нежелание подчиняться странным приказам. Однако стоило чуть сдвинуть брови, что у меня в последнее время замечательно получалось, как бес тут же поменял решение. И начал дефилировать вдоль забора. Почти как Синди Кроуфорд. Только располневшая, порыжевшая и которой изменил муж. Лишь это оправдывало наличие рогов.

— Лишнее, — заметил я перевертышу. — Его все равно никто не знает.

— В моем деле мелочей нет, — ответил он. И уже кивнул бесу. — Достаточно.

— Гриша, ты свободен.

Моя нечисть, здраво рассудившая, что с этими товарищами ничего путного не добьешься, убежала в дом. А я повернулся к перевертышу, призывно глядя на него. Тот кивнул и сразу же обратился в Гришу. Без всяких проблем.

Нет, все-так доппельгангер в своем деле был мастером. Я пытался разглядеть хоть что-то в его облике, способное выдать, но куда уж там. Бес и бес. Разве что непривычно молчаливый.

— Ладно, давай еще раз по плану.

Я вкратце пересказал основные ключевые точки. Доппель слушал внимательно, то «зависая», то согласно кивая. А когда я наконец замолчал, он внимательно на меня посмотрел.

— План неидеальный, но может сработать. Одно спрошу я, сам это придумал?

— А чего нет? — попытался возмутиться я, но лишь покраснел, выдавая себя.

На самом деле, все получилось почти случайно. Как и выходит все самое гениальное. Я забрел как-то в гостиную, где нечисть смотрела «Крестного отца», да так и залип. А потом что-то в голове зашевелилось, зашуршало. За неимением лучших советчиков, я рассказал о своих намерениях Лихо. И Юния, неожиданно одобрила план. Только сказала, что я «хлипковат для этого, сс. Один не выдюжу». Наверное, это тоже стало своего рода триггером. И вот мы именно там, где находимся. Собираемся сделать не просто спасти лешего, а навести такого шороха у водяных, которого сроду не было.

— Да ничего, — пожал плечами доппель, но явно мне не поверил.

— Тогда можно ехать.

Только сказал, как тут же очередной раз нарвался на замечательный сюрприз. Хотел бы сказать, что от судьбы, но мне казалось, что здесь замешан вполне конкретный человек.

— Привет! — радостно замахал мне Следопыт, спрыгивая с велосипеда. — Завозился немного, чуть не опоздал.

— Витя, это что?

— Велосипед, — ответил рубежник. — Он вообще-то не только экологичнее, но и для здоровья полезен. Я за последнее время десять килограмм набрал. Вот держу себя в тонусе.

Ну да, выглядел он довольно неплохо. Хотя едва ли ему пришлось особо стараться по сравнению с тем, что было. Как только Лихо отцепилась от рубежника, тот сразу преобразился. Да и Следопыт больше не выглядел каким-то хмурым. Напротив, будто радовался каждой минутки жизни.

К слову, Юния как-то уж слишком громко вздохнула, когда на горизонте появилась несостоявшаяся жертва. Но вслух ничего не произнесла.

— Я не про велосипед, блин, ты какого черта здесь делаешь?

— Так Илия послал. Сказал, я должен проследить, чтобы ты ни в какую беду не вляпался. А у меня цепь все время слетает. Говорю же, чуть не опоздал.

— Вот ведь…

Я выругался. Прям хорошо так. Такое ощущение, что воевода спит и видит, как бы мне очередную подлянку сделать. И ведь не попишешь ничего. Начальник, какой-никакой. А вот про Витю — это он зря. Потому что тот зачем-то решил обновить гардероб. И теперь стоял передо мной, довольный, как дурак, в темных джинсах и клетчатой черно-белой рубашке. А на ногах замызганный кожаные ботинки. Одет он был совершенно не по теплой погоде. Зато невероятно похожий на того человека, который умер в моем видении.

И меня Следопыт нашел без проблем, потому что воевода знает о своем поданном все. Даже хорошо, что Илии сейчас рядом не было. Иначе я бы сказал ему пару ласковых.

— Я тут вещи купил, — перехватил он мой взгляд. — Старые малы стали. Говорю же, поправился. А это что, бес твой?

Как и всякий нормальный рубежник, Следопыт обращался к нечисти в третьем лице.

— Его зовут Гриша, и он не любит общаться. С нами поедет, помогать будет.

— Ладно, Матвей, а к тебе велосипед залезет?

— Нет. Либо тут оставляй, либо на Слово убери. У меня полный багажник подношений Водяному царю.

Я понимал, что зол не на Витю, который тут вообще ничего не решает, просто его до дебильности спокойное лицо, а ведь он даже не понимал масштабов катастрофы, раздражало. Хотелось крикнуть: «Ты вообще знаешь, что сейчас себе смертный приговор подписываешь?». Вот только что с того?

Даже если он поверит, то не отступится. Следопыт ратник и должен воеводские приказы выполнять. Куда ни кинь, везде клин.

Еще меня злило, что теперь сложный план, который я разработал, может полететь к чертям. Я не смогу вести себя с перевертышем так свободно, как хотел. Придется все время присматривать за Витей. Гадство! Что за невезение?

— Гриша впереди сидит, — сказал я Следопыту скорее из-за бессильной злобы.

Рубежник даже спорить не стал. Тихонечко расположился рядом со сложенными на сиденье пирогами. Вот только велосипед на Слове прятать не стал. То ли тот не уместился, то ли Витя с умом подходил к вопросам, связанным с тратой промысла. Следопыт завел своего двухколесного друга ко мне за калитку и прислонил к забору.

И мы поехали, мрачно взирая в лобовое стекло. Точнее, угрюмо глядел только я и перевертыш. Мне, понятно дело, радоваться было нечему из-за всех озвученных причин. Витя так же уместен на Летних Мокридах, как бельмо на глазу.

Перевертыш затаился, потому что тоже был неглупым малым. И явно осознал, что все чуть-чуть выходит из-под контроля.

Разве только разомлевший от долгой езды Витя ехал, насвистывая себе что-то под нос. Никогда еще не встречал людей, так радующихся своей предстоящей смерти. Меня в том числе напрягало, что если Следопыт должен погибнуть, то все пойдет точно не по задуманному. Либо… либо мне надо сделать так, чтобы его смерть стала частью плана.

От циничной мысли даже мороз по коже пробрал, хотя мы ехали без кондиционера, разве что с открытыми окнами — под вечер жара спала. Но ведь правда, я отталкиваюсь от того, что больше всего на свете не хочу, чтобы убили Следопыта. А что, если его гибель станет одной из реперных точек при выполнении плана. Тогда все… все будет намного проще.

И что, если связать две задумки? Уже готовую, но теперь явно нежизнеспособную и новую, еще только образующуюся в голове.

— Мы если так будем медленно ехать, то опоздаем, — заметил Следопыт.

— Не переживай, сейчас на трассу выедем и я притоплю. Вить, не купишь минералки в магазине, пить хочется.

Рубежник кивнул, а я притормозил на обочине. Правда, как только Следопыт вышел из машины, тут же торопливо заговорил с псевдо-Гришей.