Она ударила по газам и мы рванули с места.

— Матвей, еще раз прошу прощения, что решила, что вы и ваш друг… Ну, вы понимаете.

— Ничего страшного, — отмахнулся я.

— После сегодняшнего концерта стало совершенно ясно, что вы самый обычный мужчина. Так глупо повести себя может только влюбленный человек.

— Ничего я не влюбленный. Просто обидно было… за нее.

— С другой стороны, во всем нужно искать хорошее.

— И что же тут хорошего?

— Вы уже познакомились с потенциальным тестем.

Следующий день был немного странным. Начать с того, что я спал до обеда, что мне вовсе не свойственно. А потом еще два часа слонялся по дому, пытаясь прийти в себя. Хуже нет, чем выпасть из собственного режима. Весь день будешь собирать себя по осколкам. Чем я с особым успехом и занимался.

Само собой, позвонил Зое, вот только не преуспел. Нет, я ее понимал. Накосячил я по-крупному. Тут было два выхода: посылать цветы, обивать пороги, рисовать на асфальте «Прости», которые потом, матерясь, будут пытаться стереть дворники. Либо дать время Зое остыть и уже поговорить более конструктивно. Я выбрал второй вариант.

В свое оправдание можно сказать, что я принял девушку не за проститутку, а мысленно удостоил ее звания члена группы поддержки. Светлана говорила, что просто так туда не попасть. Нет, лучше виновато молчать и делать вид, что ты въехал по рабочей визе. То есть, совершенно не знаешь русского языка. Таким образом точно избегу в будущем больших проблем.

Остаток дня я потратил, чтобы купить угощение Водяному царю. Я приобрел на местном рынке пять трехлитровых банок молока. Такого жирного, что сверху сливки плавали. Даже жалко продукт переводить, но ничего не сделаешь. Еще меда, топленого масла, творога, пастилу. Самое сложное оказалось найти свежего козла. На рынке его не нашлось.

Пришлось ехать в одно из фермерских хозяйств и даже прибегать к помощи хиста. А что делать? Козел должен был быть живой, когда его принесут в жертву. Да, жалко этого добряка, но ничего не попишешь? Лешего жальче больше.

Потом я заказал несколько видов пирогов, которые должны были быть готовы к утру. Там же попросил отложить сразу себе калачей, каравай, баранки и прочую выпечку. Их обещали привезти утром. И хорошо, будут свежими, негоже начинать отношения с заветренных лакомств. Вроде все.

Хотя нет, позвонил риэлтору и сказал, чтобы хозяин приезжал для сделки. Деньги есть и все такое. Девочка на Вольво, ее имя и лицо я уже окончательно забыл, обрадовалась. Причем, искренне, после чего повесила трубку.

Нет, можно, конечно, сделать доверенность и свалить все на эту контору. Чтобы они сами всем занимались. Вот только очень уж я риелторам не доверял. К тому же, они и здесь могут нагородить огород. Если уж на них хист слабо действует.

Даже шутку придумал. Сколько нужно риэлторов, чтобы вкрутить лампочку. Трое. Один вкручивает, другой держит первого, а третий получает процент. Так что хрен уж там, пусть хозяин приезжает, и мы все сделаем лично.

Следующим утром я забрал всю выпечку, которую тщательно обмотал свежекупленными полотенцами прежде, чем убрать на Слово. Конечно, к моему тайнику обычные животные, такие как птицы или крысы подобраться не могли, но тут сработала какая-то внутренняя брезгливость. Поэтому теперь и сидел, глядя как козел мстит за скорую смерть и оставляет на моем газоне мелкий бисер дерьма.

— Хозяин, хочешь, стишок прочитаю? — вышел ко мне Гриша.

— Давай.

— Попросили ребята быку:

'Быка, дай нам молока.

Поднатужился наш быка

И написал полведра.

— Красиво, — соврал я. — И к чему это?

— К тому, что обманули тебя. Это козел, а не коза. Нет, ты, конечно, его доить можешь. Этому рогатому даже понравится, скорее всего. Вот только выгоды никакой.

— Он не для выгоды, — ответил я. — Даже наоборот.

— Да ладно⁈ — подскочил бес. — Жертвенный, что ли?

— Что ли.

— Кого задобрить хочешь?

— Царя Водяного.

— Самого Водяного царя? Ох, горе ты мое луковое! Ты же как успел с ним рассориться, хозяин?..

Как я считал, самое важное качество умного человека, не отвечать на риторические вопросы. Вот я и промолчал. Гриша помялся еще немного, после чего все же произнес.

— Может, помочь тебе чем, хозяин?

Даже козел перестал жевать мой газон, явно осознав эпохальность момента. Не знаю от искреннего желания помочь Гриша такое ляпнул или еще по какой другой причине. Однако я жест оценил. И понятно, что как любой порядочный человек, злоупотреблять им не собирался.

— Поможешь. Из дома никуда не уходи. И смотри, чтобы козел не удрал.

А сам завел машину и поехал за нечистью, спрятанной у лешего. Сказать, что я волновался — ничего не сказать. Все-таки мероприятие предстояло нам серьезное. Если все удастся, такой шухер поднимется. Хотя и в случае облома тоже. От воеводы мне точно прилетит пару ласковых. С другой стороны, не привыкать. Я только сейчас подумал, что моя предстоящая поездка в Питер будет как нельзя кстати.

Место кренделя сегодня занял калач. Надо же радовать вкусовые сосочки лешего. Тот вышел скоро, не заставив себя ждать, взял угощение и хитро посмотрел на меня.

— Значит, не отступился от своего замысла?

— Когда так было, батюшко, чтобы я заднюю давал? Нет, теперь уже до победного. Смотри, скоро с топей и болот всякая живность к тебе побежит.

— Даже боязно.

— Нечего бояться. Все там будем. Рано или поздно. Ты, батюшко, зови гостя. Хочу свозить его кое-куда.

Леший кивнул, поняв, что от меня он все равно ничего не добьется, как бы не расспрашивал. Я же даже заскучать как следует не успел. Минуты две прошло, не больше, а вот уже из-за деревьев показался хозяин леса вместе с перевертышем. Тот нынче выглядел бородатым мужиком угрюмого вида. Наверное, такие обитают только в Сибири. Спят на снегу, дружат с медведями и моются в ледяных речках. Если моются, конечно.

— В берендея обернулся, что ли? — догадался я.

Тот кивнул, но менять личину не стал. Я же попрощался с лешим и махнул доппельгангеру на свободное место. И пока мы выезжали на трассу, рассказал в общих чертах наш план действий.

— А дело основное когда делать будем? — хмуро отозвался мужик у меня в машине.

— Завтра или послезавтра. На днях. У меня потом у самого времени не будет. Сделаем и уходи на все четыре стороны. Чего смотришь, не доверяешь?

— Рубежники всю доверялку за мою жизнь обкорнали. Новая не выросла еще.

— Я же пообещал, что как только с делами разберемся, можешь валить на все четыре стороны. Чего ты дуешься?

— Оставил меня в этой глуши. С берендеем проклятым. Он даже человеческий язык почти забыл, больше рычит.

Наверное, прошлому Матвею стало бы стыдно. Тому, кто назывался ведуном и по странному стечению обстоятельство тоже носил фамилию Зорин, даже грызть ничего не стало.

— А ты не попутал, дружок-пирожок? Это ты покушался на жизнь одного рубежника и подчинил волю целого воеводского ратника. И теперь предъявляешь мне, что тебе предоставили не пятизвездочный отель, а компанию медведя-оборотня в лесу? Ты вообще должен ноги мне целовать, что я тебя не сдал и не убил. А вместо этого бычишь еще!

Есть такие люди, вернее, как выяснилось, существа, которые расположение или доброту воспринимают как слабость. И чем добрее ты будешь, тем наглее они станут вести себя. Лечится такое только хирургически. Ампутацией чужого эго под самое не балуйся.

Вот и перевертыш получив отлуп как-то сразу затих и посветлел лицом. Морщины разгладились, улетучилось любое желание спорить и чего-то доказывать. Он даже заискивающе спросил, как и что ему делать. В смысле, в какой момент выходить на арену в лучах софитов. Видимо, таким образом извинялся.

До дома мы доехали без всяких происшествий. Солнце медленно клонилось к горизонту, глядишь, через пару часов и вовсе скроется. Значит, и нам можно скоро выезжать. Я обмотал ноги козла веревками, на всякий случай, а потом отволок в багажник. Затем обстоятельно подумал, вспомнив детскую задачу про несчастное животное, капусту и волка, и решил все поменять. Достал гостинцы со Слова, уложив их в машине, а козла наоборот, засунул на чердак. Там от него точно вреда меньше, а тут или обшивку поцарапает, или нагадит.