Запах сырости поднимался от гладкого серого пола. Беловолосая женщина прошла по узкому бетонному коридору и остановилась напротив металлической двери. Она чувствовала, что увиденное в соседней комнате ей не понравится. Приложив тонкую руку с синим браслетом к электронному замку, женщина ждала, пока дверь отъедет в сторону, позволив зайти в архив.

 Перед красными глазами предстал брюнет, что сидел за слепящим монитором. Компьютер шумно гудел от получаемой информации. Муж беловолосой постукивал пальцами по металлическому столу, дожидаясь, пока закончится загрузка данных. Рядом мирно спала собака.

 Услышав, как жена цокнула языком, мужчина опасливо обернулся. На его лице появилась нервная улыбка, и он быстро выпалил:

– Я могу все объяснить.

 Вытянутые лампы на сером потолке жужжали от проходящего по ним напряжения. Женщина смотрела на сидящего за компьютером и думала, что вышла замуж за идиота. Складывая руки на груди, она недовольно произнесла:

– Думаю, ты соврал мне, что твой ай-кью сто пятьдесят шесть, и ты никогда не занимался космическими разработками. Иначе как объяснить, что ты засоряешь ограниченное место на жестком диске смешными картинками и сказками?

– Ты выглядишь изумительно. Эта новая белая форма великолепно на тебе сидит, – сыпал безостановочно комплиментами мужчина, в попытке задобрить жену и отвлечь ее от своих проделок, пока она не удалила с компьютера принесенную с поверхности информацию. – Прекрасная. Умная. Ты самый лучший биолог из всех, кого я знаю.

– Из биологов ты знаешь только меня, – перебила она, приближаясь.

 Он подскочил со стула, преграждая ей путь высоким телом.

– Милая, я хочу сохранить всю культуру, а не только научные знания. Не представляю, через сколько потомкам понадобятся глубокие познания в физике или химии, а уж в астрономии или молекулярной биологии тем более. Вероятность рождения в каждом поколении одних гениев крайне мала, даже с учетом хорошей наследственности. Может, через поколений десять, кто и заглянет в эти разделы. – Расплывшись в широкой улыбке, он произнес довольный своей мысли: – А вот песни и сказки явно будут востребованы в ближайшем будущем.

 Женщина хотела возразить, но за ее спиной возник запыхавшийся мужчина. С бледного лица скатилась капля пота, и он с ужасом в голосе бросил:

– Нажали. Они ее нажали. Красную кнопку.

 Присутствующие в комнате вздрогнули. Они предполагали, что этот день однажды наступит. Ждали. Готовились. Но в их глазах все же промелькнул животный страх.

 На плечи брюнета легла тяжелая ноша создателя. Дрожащим голосом он произнес:

– Собери команду в столовой, нужно сделать объявление.

– А что с рабочими?

 Брюнет приподнял вопросительно бровь, не понимая, о ком идет речь.

– Они только прибыли для постройки нового корпуса.

 Трое находящихся в архиве задумались. Не рассчитывали, что в бункере останется кто-то помимо ученых, посвятивших проекту много времени.

– Пусть приступают к работе. Как закончат строительство корпуса, расскажу им, что возвращаться больше некуда. В новом корпусе их и поселим.

 Много лет назад произошло то, чего человечество боялось больше всего. У природы закончилось терпение. Озоновый слой истончился. Погода стала суровее. Люди же в своем обычном режиме продолжили игнорировать катаклизмы и занимались дележкой территории. В борьбе за власть и ресурсы они перешли черту.

 Множество бомб упало на землю, бесповоротно меняя мир, в котором пришлось выживать их потомкам.

 Большая часть технологий была утеряна вместе с прежней флорой и фауной. Знания покрылись слоем радиоактивной пыли, для многих видов ставшей нормой. К счастью, того, кто жаждет жизни, не так-то просто уничтожить ни силой природы, ни человеческими руками.

 Город Парвус (Parvus – “маленький” в переводе с латыни) разросся с маленького бункера и кучки сумасшедших ученых. Разработка началась еще до точки невозврата, сравнявшей цивилизацию с землей и оставившей на поверхности единичных выживших. Туннель, идущий на много километров вниз, стал главной артерией для возвращения людей под палящие солнечные лучи.

 Строительство Парвуса пошло вширь, а когда и этого показалось мало, то туннели прорыли вглубь и вверх. Подземный город все рос, вместе с его плантациями и технологиями. Пока остатки жителей поверхности страдали и пытались выжить, в недрах земли расцветало новое государство.

 Центр его – цитадель. Белое многоэтажное здание, упирающееся в прочную скалистую породу, одновременно служило и опорой, и местом собрания верхушки власти. Вокруг грандиозного сооружения располагалась площадь для торжеств, выстланная белой плиткой.

 Вкруг шло множество многоэтажных туннелей с квартирами богачей и важных ученых. Жилища располагались на светлых широких улицах. Небом им служил скалистый потолок с вытянутыми вдоль проспекта лампами, чьи блики отражались на окнах квартир.

 Но чем дальше от цитадели находился район, тем менее чистым и безопасным он становился. Толстые каменные стены отделяли один сектор от другого. Лифты служили блокпостами и средством передвижения, не позволяющим свободно перемещаться между районами.

 Окраина представляла собой сборище бандитов и крыс, живущих в тесных темных комнатушках. По мере удаления от цитадели улицы становились все ниже и уже. Лишь редкие площади позволяли людям свободно дышать в этой части Парвуса. Рынки, пабы, запах канализации. В этом месте было все, что можно представить в городе с населением сорок миллионов.

 Медея росла в трущобах, но чем больше времени она проводила в центре, тем с каждым разом вонючей казался туннель, по которому она шла. Семнадцатилетним подросткам не следовало гулять по вечерам возле злачных заведений, но притон «У мамочки» был для нее роднее всех мест в городе.

 Внешность девушки сильно выделялась среди завсегдатаев борделя. Длинные белые волосы, заплетенные в две косы, прятались под капюшоном. Плащ скрывал худую, жилистую фигуру. Красные глаза выдавали наследницу богатого рода.

 У стойки стояла Кларисса, встречающая посетителей. Пожилая женщина в фиолетовом вельветовом платье на корсете, почти не скрывающим морщинистую грудь. Высокая прическа покачивалась от каждого движения.

– Привет, детка, – бросила она Медее, изящно закуривая длинную трубку.

 Подросток подмигнул бывалой проститутке и подкинул увесистый кошелек. Медея пришла с оплатой на несколько месяцев вперед. Оставив деньги на стойке, обитой бархатом, девушка прошмыгнула под плотную штору, за которой скрывалась дверь, ведущая в тайный штаб.

Эта каморка перешла девушке по наследству от отца. Тот, после потери работы в цитадели, стал промышлять нечистыми делами, охотно беря с собой любимую и единственную дочь. Первый пистолет он вручил ей в пять лет, когда выкрал Медею у матери и сообщил дочери, что мужчины в синей форме хоть и называют себя полицейскими, но люди они плохие. Ничего не понимающий, ребенок нажимал на спусковой крючок и весело наблюдал за тем, как взрослые дядечки уклоняются от шальных пуль.

 Чудом выживший родитель решил, что раз у ребенка врожденный дар владения пистолетом, то эту весьма полезную способность нужно развивать. В тот же день Медея познакомилась с Клариссой. Место, где они первое время с отцом прятались, и называлось штабом.

 В небольшой комнате, выбитой в скале, хранилось все самое ценное: оружие, костюм для выхода на поверхность, техника для починки. У стены стоял верстак. Под ним располагалось несколько морозильных камер.

 Довольная уловом за день, Медея забросила в холодильник яд скорпиона. Носить его с собой в центре опасно. Полицейские патрули могли, не спрашивая разрешения, пройтись по телу сканером и изъять все подозрительное.