— Надо взять больничный на завтра, — вздохнул он. — Тут будет жутко вонять.

В небе темно-оранжевый рассвет озарил город.

Неоновые вывески ещё не потухли, город еще спал, а Макс стоял перед открытым окном.

Перед ним простирался один из бизнес-кварталов, где, несмотря на раннее утро, уже появились первые работники, сонно бредущие по своим офисам.

Тишина.

Ветер в лицо.

Макс поднял руку с почти истлевшей сигаретой, сильно затянулся, отчего пальцы начало обжигать, и бросил окурок вниз.

— Ну, вот и всё, — произнёс он.

Макс стоял в шляпе и трусах. Кабинет был завален бумагами, бутылками «столичной», одеждой и каким-то хламом.

Парень обернулся и кривой походкой отправился в сторону выхода из кабинета. Пройдя мимо стола, он взял готовую папку документов с новой системой доната.

Зал встретил его погромом. Воняло перегаром, дерьмом и потом. Люди валялись по полу, спали на столах, сидя у стен, а некоторые храпели, развалившись на креслах.

— Это была достойная битва, — усмехнулся Макс.

Он сделал несколько шагов в зал и остановился. Взгляд скользил по лицам людей, с которыми он создавал историю, персонажей и систему мира лучшей онлайн игры. Там были трагедии, там были битвы, герои и предатели. Там были грандиозные свершения и великий позор. И всё это было с этой командой.

Перед ним один из сотрудников поднял руку, обозначая, что он ещё жив.

— Прощайте, Вождь…

— Это было прекрасно, господин Самсунг…

Макс подошёл к поднявшейся руке, хлопнул её, а затем к следующей, так же дав «пять».

Глава креативного отдела дошёл босыми ногами по бардаку, в который превратилось помещение отдела, и остановился у выхода. Двери были открыты нараспашку, как и пара окон.

Его взгляд остановился на селёдке, которой так треснули по стене, что она к ней прилипла и висела до сих пор.

— Это было величайшая битва и самая прекрасная война в моей жизни, — не оборачиваясь произнёс Макс и вышел в коридор.

— Я вас люблю, Вождь! — раздался девичий вскрик.

— Мы все вас любим!

— Дайте знать, если найдете другое место, господин Хуавей!

Макс шёл по коридору с грустной улыбкой, красных трусах и соломенной шляпе. В конце коридора его уже ждали. Несколько десятков человек, одетые в одноразовые костюмы и легкие противогазы. Служба клининга прекрасна знала, с чем придётся столкнуться, и была готова во все оружия.

Макс прошёл мимо них, подошёл к старичку азиату и протянул ему папку с документами.

— Креативный отдел работу закончил, — покачнулся он, глядя на старика.

— Два дня войны парализовали офис, — изобразил недовольство старик.

— Последний бой… господин Хакигава.

Старик молча принял папку и, не открывая, убрал в подставленный помощником чемоданчик с кодовым замком.

— Вам уже сказали? — уточнил он.

— Да. Я не зря назвал бой последним.

— Хорошо. Мне не хотелось бы вам об этом говорить. Заявление в документах?

— Заявления не будет, — покачал головой Макс. — Вы должны меня уволить.

— Хочешь выходное пособие пожирнее? — хмыкнул старик, после чего кивнул. — Хорошо. Я протолкну это. Акционеры пойдут на это, лишь бы избавиться от тебя.

Макс кивнул и глубоко вздохнул.

— Машина внизу. Вас отвезут домой.

— Спасибо, господин Хакигава…

Повисла небольшая пауза. Парень уже сделал шаг, чтобы отправиться к лифту, но тут старик его окликнул:

— Макс! Постой.

Старик кивнул помощнику, и тот подал ему большую плоскую шкатулку.

— У меня для тебя прощальный подарок.

Бывший глава креативного отдела удивлённо вскинул бровь.

— Когда ты пришёл к нам, мы были настолько посредственными, что не могли даже свести концы с концами. Ты многое изменил. Я считаю, что-то, во что превратилась компания, в первую очередь это твоя заслуга.

Помощник открыл шкатулку, и перед Максом предстал красный бархат.

На нём лежало три сигары, золотая гильотина для подрезания кончика, золотая зажигалка и большие тёмные очки.

Макс взял сигару, тут же подрезал край и раскурил. Затем он надел очки, снял шляпу и протянул её старику.

— На память, — пояснил он.

Пыхнув дымом, качнувшись под влиянием алкоголя в крови, он развернулся и пошёл к лифту, на ходу махнув рукой и бросив на прощанье:

— Прощай, старик! Это было прекрасно!

Босые ноги по холодному полу.

Мурашки по коже.

Дым настоящей кубинской сигары.

Муть в голове от водки.

Красная кнопка у лифта.

— Как же это было прекрасно…

Огромная просторная квартира на последнем этаже высотки.

Макс был довольно странным человеком и потратил все свои деньги на неё не из-за площади, сюда же входила не только сама квартира, но и огромная терраса под открытым небом. Дело было в том, что с этой высотки был изумительный вид на море.

Квартира была большой — пять комнат. Простор, удобство и собственная территория под небом. Но несмотря на дизайнерскую обстановку, огромную кровать, зал, кабинет. Дом Максу всегда казался пустым, и здесь он проводил время гораздо меньше, чем на работе.

Он сидел на мягком удобном диване перед журнальным столиком. На нём валялись блистеры с таблетками, стояла бутылка водки и тарелка с жареным тофу. Закуска так себе, но искать что-то другое было просто лень. Рядом с диваном валялись бумаги с результатами медицинского обследования.

Макс болел давно. Он заметил это еще около года назад, когда появились первые симптомы. Головная боль, унимавшаяся только сильным обезболивающим, была крайне странной. От неё трясло, тошнило и темнело в глазах.

Злокачественные образования в мозгу были делом весьма неприятным, и в зависимости от их места, симптомы отличались. Максу относительно повезло, и он смог сохранить ясность ума, пусть и с таблетками. Месяц назад определили, что пошли метастазы, и опухоль росла. Оперировать её никто не взялся. Она была слишком близко к жизненно важным центрам.

Всё шло к концу, и удар с увольнением добил окончательно.

Макс в очередной раз налил себе водки и взялся за последнюю сигару. Раскурив ее, он откинулся на спинку дивана и уставился в окно, где из-за горизонта поднималось светило.

— Максим Сиреневенький? — раздался голос на русском языке.

Парень повернул голову и обнаружил посреди комнаты хомяка.

Метровый хомяк стоял на задних лапах, домашний махровый розовый халатик, плюшевые тапочки на лапках, в руках длинный посох с бубенчиками на конце.

Взгляд с явления сползает на стол с таблетками и водкой. Затем переползает на бумаги на полу и снова возвращается на хомяка.

— Что? Богов не видел? — ехидно спрашивает видение.

Хомяк.

Водка.

Таблетки.

Диагноз.

Таблетки.

Водка.

Хомяк.

— Я представлял себе шизофрению немного в другом свете, — ответил наконец Макс.

— Сиськи, жопа и ботоксные губы?

— Хотя бы так, но не хомяк.

— Расскажи это синежопным гигантам, которых ты в подземелье добавлял, — фыркнул хомячок и огляделся. — Ну и срач тут у тебя.

Хомяк поставил посох к стене и пододвинул к задумчивому Максу пуфик. Усевшись на него и положив на колени посох, он уставился глазками бусинками на собеседника.

— Итак. Я ненадолго. Дел еще полно, — деловым тоном произнес он.

— Дел много… у шизы…

— Еще раз назовёшь меня шизой — тресну по голове, — пригрозило видение палкой. — Слушай меня внимательно. Повторять не буду. Предложение такое — берём тебя, переносим в другой мир. Там делаешь то, что мне нужно. Когда закончим — хочешь верну сюда. Захочешь — останешься там.

— Я буду работать на хомяка, — нервно хохотнул Макс, запрокинул стопку и с дуру затянулся сигарой, отчего тут же закашлялся.

— Работа надолго. Цель конкретная, связанная с бизнесом. А вообще нужно будет отстроить мой храм и вернуть народу веру в меня. В последнее время дела идут не очень.