– Я оттягиваю наш приезд, как могу, но уже два месяца, Саш… Дальше некуда… А вдруг он не хочет ребенка?

– Грозин? Что ты, Ляль! – бодро тараторит сестра – скорее всего, у него какие-то временные проблемы.

«Временные проблемы – повторяю про себя и шмыгаю носом».

– Так, что это я только что слышала? Ну-ка, давай, прекращай. Напридумывала всякого и ревешь, а это, между прочим, в твоем положении вредно. О ребенке подумай!

– Я думаю – растираю по щекам слезы – правда, думаю, систер. Просто страшно очень. Ведь если Грозин будет против…

Заканчивать фразу не спешу. Не готова я пока к такому повороту, ведь в этом случае мне самой придется принимать решение…

«Нет, Сашка права, у Паши просто проблемы в бизнесе».

– А он не знает? – удивляется сестра.

– Не успела сказать – начинаю оправдываться – ну, как, он в плохом настроении был, а я хотела… А потом в очередную командировку уехал.

– Вот когда расскажешь, тогда и будешь накручивать себя, а пока, звони Грозину и сообщай, что ждешь его и скучаешь. Приедет – поговорите обо всем. Думай о хорошем.

Я думаю.

Договариваемся с сестрой, что я выкину из головы весь бред, приведу себя в порядок и, в качестве успокоительного, пройдусь по магазинам. Вечером попробую еще раз дозвониться до Паши и узнать, когда он возвращается, а там, все как и положено – ужин, новость о ребенке и разговор о будущем.

Прощаюсь с Сашкой и бегу собираться. Сестра права, все наладится, все у меня будет хорошо.

– У нас будет – поправляю себя, рассматривая собственное отражение в зеркале, и покидаю квартиру.

***

Не проходит и часа, как я заезжаю на подземный паркинг ЦУМа, и с улыбкой на губах отправляюсь за покупками.

По магазину гуляю долго. Именно гуляю, потому что все необходимое мне удается купить за первые полчаса. Через час, еле передвигая ноги и, волоча за собой пакеты с покупками, я заползаю в одну из кафешек, чтобы перекусить. Мне нужны силы, чтобы подняться на следующий этаж и пройтись по магазинам для малышей. Своего рода экскурсия. От этих мыслей невольно улыбаюсь. Все-таки систер оказалась права, шопинг – это сила. Всего два часа, а какой результат – гудящие от усталости ноги и желание скинуть неудобные кроссовки. Зато от плохого настроения не осталось и следа.

«Встретить, накормить ужином – вспомнила план, поставленный Сашкой. – Точно! Встретить!»

Одним глотком допиваю кофе и, подхватив бумажные пакеты, бодрым шагом иду к магазину женского белья. Огромная вывеска с узнаваемыми буквами-вензелями, как маяк, видна издалека и зацепит даже ничего не понимающего в брендах покупателя.

– Здравствуйте, новая коллекция здесь – встречает меня на входе вышколенная девочка-консультант.

Следую в указанном направлении, потому что сегодня я хочу только новое. Скоро моя жизнь круто изменится, свадьба, малыш… Так что, только новое, только лучшее! Погрузившись в свои мысли и планируя наше с Грозиным будущее, я не замечаю, как оказываюсь у примерочной. В моих руках сумки с покупками и три самых откровенных комплекта белья.

– Паш, иди сюда! – слышу тоненький голосок из соседней кабинки.

Я отодвигаю плотную шторку и прячусь в примерочной. Какие все-таки мужчины разные, вон тоже Паша, а не ворчит, помогает своей девушке белье выбрать. Грозин бы ни за что… Не успеваю закончить мысль, как до меня доносится до боли знакомый голос: «Оба бери, один на эти выходные, второй на следующие».

Лялька

«Паша?! Он же в командировке – не могу поверить я».

Дергаюсь, чтобы откинуть штору и выйти из кабинки, но в последний момент останавливаюсь и замираю. Затаив дыхание, чуть касаюсь темно-синей бархатистой ткани, приоткрывая себе обзор, и жду. Шорохи, голоса… все смешивается в один протяжный гул.

Грозин… Он здесь… Если протяну руку – смогу коснуться его спины, обтянутой кожаной курткой. Стоит так близко, что я даже запах его чувствую и сейчас он для меня страшнее яда. Задыхаюсь! В попытке набрать в легкие побольше воздуха делаю шумный вздох и в ужасе прикрываю рот ладошкой. По-хорошему бы выйти, посмотреть Паше в глаза и, с гордо поднятой головой объявить, что между нами все кончено. Только ничего такого я не делаю. От одной мысли, что мне придется нос к носу столкнуться с его полуголой подружкой, к горлу подкатывает тошнота. Неприятно, словно это меня поймали на вранье.

«Только бы не заметили – повторяю про себя и продолжаю стыдливо прятаться за шторкой».

– Все, Ник, жду тебя в коридоре – долетает до меня, как будто из-под воды.

«Ник – отпечатывается в голове – ее зовут Ника?»

Стою в примерочной, босиком, в дурацком нелепом комплекте из ниточек, и только сейчас ощущаю, как они врезаются между ягодиц, тянут под грудью… Нелепее наряда в моей ситуации и не придумаешь. Разворачиваюсь к зеркалу и давлюсь истеричным смешком.

«Дура, ты Лялька! Встретить, скучаю… Не нужно ему ничего! – нарочно пытаюсь уколоть себя побольнее, чтобы очнуться и перестать строить радужные планы».

Получается.

Обида закручивается огромным комком, распирая, ломая все изнутри, и я начинаю с остервенением срывать с себя дорогой комплект.

«О чем думала, когда хватала его с витрины?! Как такое только в голову пришло?»

Мне больно.

Жесткая ткань кружева царапает. Кажется, если продолжу, то вместе с бельем, сдеру с себя всю кожу, но я продолжаю. Останавливаюсь, лишь когда слышу шорох за тонкой пластиковой перегородкой. Любовница Грозина собирается уходить, и я, следуя какому-то мазохистскому желанию ее увидеть, снова припадаю к щели в шторе.

«Ника, значит. – Рассматриваю гордо вышагивающую к кассе девушку».

Из моего убежища можно рассмотреть только длинные ноги, короткий белый пуховик, и ярко-рыжие волосы, стянутые в тугой хвост. Слишком худая, яркая, я бы даже сказала вульгарная.

«А Грозину нравится – внутренний голос подливает масло в костер, выжигающий все внутренности»

Ревную. Дико, неистово, бессильно и горячо. Чтобы хоть немного унять этот огонь, пытаюсь найти в сопернице изъяны и не нахожу. Моя самооценка разлетается вдребезги, но я продолжаю истязать себя и иду до конца. Какая она мне соперница, он сейчас с ней, а для меня… Для меня он в командировке. Паша даже на мои звонки не отвечает, а значит, она лучше.

Делаю глубокий вдох и задерживаю дыхание. Реветь нельзя.

«Я тоже очень красивая и фигура у меня отличная – внушаю сама себе – пока еще отличная».

Немного помогает, но разум бдит и тут же восстанавливает справедливость, указывая, что молоденькая Ника выглядит очень сексуально. Сексуальнее, чем я в своих широченных джинсах.

Перевожу взгляд на вешалку, где висит одежда. Брюки уже не кажутся мне суперудобными, а модная безразмерная толстовка вызывает лишь стыд. Смеюсь сама над собой, ведь платье от именитого дизайнера, что я сегодня на радостях купила и вовсе напоминает блеклую монашескую робу.

«Куда тебе, Ляль, против кожаных блестящих лосин – добиваю себя едкой издевкой».

Не помню, как выбираюсь из примерочной, как покидаю магазин. В голове звенят слова Грозина про «выходные костюмчики», а в душе… Ничего там нет. Просто иду вперед, шаг за шагом, поднимаюсь по лестнице, смотрю на вывески.

Зачем?

Странная штука – жизнь, полчаса назад я была полна планов и надежд, а сейчас просто механически переставляю ноги, чтобы двигаться. Просто иду и каждый шаг – шаг в неизвестность, потому что я понятия не имею, что делать дальше?

«Высказать все Грозину и уйти? – Замираю у витрины с детскими погремушками – Раньше бы так и сделала».

Отхожу от стеллажа с игрушками, чтобы не отвлекаться, но взгляд тут же упирается в рейлинг с милыми детскими комплектиками. Осматриваюсь, в поисках укрытия, но здесь его просто быть не может. Разноцветные мишки, принцессы, котики… Все пространство магазина как будто кричит, что детки – это прекрасно.

Дохожу до пуфика, что стоит в самом углу обувного отдела, сажусь и прислоняюсь лбом к холодной стене. Я не одна, принимать решение придется, и за себя, и за ребенка. Именно поэтому так тяжело.