– Есть такое.

– Вот и вы заметили. А хоть кто-нибудь задумался о причинах? Ведь этому явлению следует найти объяснение!

– И как оно звучит? – С заднего сиденья кто-то из двоих осмелел.

– Наши реки. Мы сами большей частью состоим из воды, время часто сравнивают рекой, и я не утверждаю, что прямо все… Пусть, один процент населения, полпроцента – сперва задумались. Потом отложили все дела, и пошли разбираться.

Семён поглядывал на товарищей через зеркало.

– И к каким выводами пришли эти полпроцента?

– К единственному и верному. У нас крадут время. Как только первый озвучил версию, его поддержали другие. Число сторонников версии растёт не по дням, а по часам.

– Теории теориями, а есть ли результат?

Катя проводила глазами постового. Он не осмелился останавливать машину, полную свидетелей.

– В глобальном – пока не случилось, но на местном уровне – есть. Евгений Аверьянов первым озвучил, люди подхватили и отправились к истокам рек, на которых проживают.

– И что там нашли?

Вот тут соседка поступила мудро, сказала простыми словами:

– И вы не поверите, пока не вытащите из реки программер, своими руками. Те, кто крадёт время, очень обозлились на Аверьянова! Ведь это с его подачи эти полпроцента извлекли из ручьёв и речушек часть их устройств.

На заднем сидении оживились:

– Что из себя представляет программер? О! Мне удалось выговорить незнакомое слово!

– А это тот самый циферблат, с двенадцатью секторами, на шестьдесят секунд.

– И что с ним не так?

– Та информация, что досталась Аверьянову, утверждает, что из каждых ста секунд воры отнимают сорок. Далёкие предки постоянно охраняли источники и родники, чтобы никто не вмешался в нашу жизнь с этой стороны. Когда нас заманили в города, сторожить стало некому, и враг воспользовался случаем, применил свои наработки. Мы не замечаем ежедневных потерь, видим только, что быстро стареем.

Авто вырвалось на кольцевую. Мужская половина салона пыталась усвоить услышанное, да Катя и не рассчитывала на полное понимание сразу. Это как губка: сначала она впитывает воду, насыщается, и только потом начинает отдавать.

– То есть… Семён, – с заднего сиденья послышался тот же голос. Катя развернулась, чтобы определиться.

– Игорь?

Тот натянуто улыбнулся:

– Как вы угадали? Волшебница!

– Когда хорошее настроение.

Игорь продолжил:

– Семён, мы, когда сворачивали налево, помнишь? Там три ручья сбегаются в речушку.

– Ну и?

– Давай часик посвятим нашей гостье. Ещё целый день впереди.

Водитель боролся с желаниями, наконец, выдал:

– Если честно, то я пока не вижу интереса. Я потрачу личное время на поиски неизвестно чего.

– А найдём – что скажете тогда?

– Молодцы. Но после – кто спасибо хоть скажет?

Катя поняла: вот он, решающий момент:

– У каждой реки есть хозяин. Если река химией убита, хозяина нет.

– Водяной, что ли?

– Это не сказки. Там, где люди вытащили циферблат, туда возвращаются раки, рыба, бобры и вся остальная живность. А водяной просто обязан вас отблагодарить, как только вытащим это устройство. И ориентир для поиска – водопады. Циферблат, скорей всего, установлен на каждом.

Свернул Семён на просёлочную дорогу, заглушил двигатель, стал держать совет, разложив карту на капоте. Ближе других оказалось речка Иня, с многочисленными притоками.

– И водопадиков там не меряно, я, когда ещё мальцом был, местные реки знал без карты.

– Так в чём дело? Поехали!

Семён сомневался до последнего. И так не хотелось пропустить утреннюю поклёвку. Напустив обиженный вид, самую малость, он позвал красавицу.

– Водяной ваш рыбкой будет рассчитываться?

– Думаю, это самое малое, на что он способен. Уверена, для своих спасителей он уже подберёт кое-что поценнее.

– Жемчуга, каменья? – Семён не особо надеялся на что-то очень ценное… от призрака: кто их когда видел, этих водяных? Вот ракеты летают – это можно увидеть, хоть каждый день, а то и пощупать на выставках.

Катю осенило. Вот иногда всплывает фраза, а ты не знаешь, от кого:

– Водяной по выставкам не гуляет.

То, с какой решимостью водитель сложил карту и кивнул – по местам, уже не вызывало сомнений у неё. Получилось убедить. И, буквально через двадцать минут, команда вошла в воду. Три ручья сбегались в один, тут и глубина, и плавные повороты, но недалеко от места слияния у каждого ручья оказалось по два или три водопадика. Полметра, семьдесят сантиметров, один метровый. Вот под этим и стали шевелить песок, сохраняя полную тишину. Её слова – «скрежет услышим» – просто застряли в ушах и повторялись эхом, что само по себе показалось довольно необычным. Эффект эха всем понятен, но чтобы он стоял в ушах – ну, прям волшебство какое-то. И у каждого, считай непроизвольно, под головным убором копошился страх: а если за нами наблюдают? Какие могут быть последствия? Номер машины – потом по судам затаскают: вы нарушили там такой-то закон, статью такую-то, штраф – полмиллиона или шесть месяцев принудительных работ.

Только уверенность Екатерины всё ещё придавала сил: мы это сумеем.

А она, предвкушая находку, топталась по воде, насколько позволяли короткие сапожки, и своим сканером пыталась нащупать циферблат. Взгляд скользил по срезу воды, в поисках подсказки. Где тонко – там и… Вся мощь ручья долбила песок доброй сотней струй.

– Нашёл! – Под лопатой Николая почудился скрежет. Воткнул лопату понадёжней, отступил к берегу. Сбросив куртку и брюки, он вернулся и присел так, что голова ушла под воду. Возле него сразу столпились товарищи, мешая Кате снимать на телефон.

– Отойдите! Умоляю!

Как тут ни уважить? Отступили, ждут. И вот на поверхности появился самый краешек. Николаю очень хотелось растянуть удовольствие: это я нашёл, я!

Семён не вытерпел, выхватил из рук. Обычная коробка от печенья, круглая, с обычным циферблатом. В его голове всё сворачивало на розыгрыш: они с мужем закопали, и она их привела сюда. Потом будут в интернете деньги за ролик получать. И так хотелось ему подобрать слова: я тебя разоблачил! Нет никаких водяных.

Но такое никто из живых, видимо, не наблюдал. Как только коробка с рисунком оказалась на берегу, с ручьём началось что-то непонятное. Против течения, пришла волна. Ну, вот как? Без видимых причин. Не с моря же она, это слишком далеко. Но четыре пары глаз не дадут солгать. Тут ещё Катерина, со своим предупреждением:

– Прошу минуту внимания, дорогие соседи! Именно с этой минуты, во избежание неприятностей – никому ни слова. Нас четверо, и если один проговорится, выйдут на остальных. Думаю, это никому из нас не выгодно.

Семён массировал лысину и соображал. Ситуация – из ряда вон. До него стало доходить всё быстрее и быстрее, и какие-то моменты в размышлениях его порадовали.

– Парни! А ведь мы можем вычистить с десяток рек. Я в окрестностях не плутаю, мы же способны на такой невеликий труд. И рыбы будет вдоволь… – Он уставился на соседку. – Правда, появилось одно желание. Не Золотая Рыбка, понимаю, но разок! Один разок хочу увидеть водяного.

Катя задумалась, но ненадолго.

– Представь: он – подводный царь, местного значения. А я – простой рыбак. Должности должны хотя бы соответствовать, кто к кому на поклон приходит.

– Значит, никак?

– Не могу за хозяина говорить. Может, русалки нам хватит?

– Какая разница?! Пусть русалка хвостом волну поднимет. Мне бы только раз. И больше никому! Пить брошу!

Внезапно в воздухе образовался вакуум. Исчезли голоса птиц, комар не вился. Солнечные лучи, что пробивались сквозь листву, как будто замерли на минуту. Картина остановилась, механик что-то там чинил на ходу, и зрители оцепенели.

Минута, две – толком никто не скажет. Семён услышал прикосновение руки, вздрогнул. Он понял, что задремал на ходу, не заметив даже. Катя просигналила своей рукой, глазами указав ему за спину.

Оглянулся, не тронувшись с места. Ноги точно приросли. Там, на поверхности ручья, показался остров. Два метра, не больше, на нём лежало что-то влажное, в чешуе. Ничего не соображая, он автоматически прикрыл глаза ладонью, затем одумался и посмотрел. Всего и успел заметить, как под воду ушёл огромный хвост. И остров тотчас ушёл следом.