Все нормальные люди в Америке столы накрывают и индеек-гусей жарят, а мы в поход собираемся! Если добавить, что мы только вчера прилетели и толком еще в себя не пришли, то я нас вообще уважаю. Сашка, наш младший сын, с нами не идет. Он предпочел остаться в Нью-Йорке и провести время с двоюродными братьями. А Мишка, старший, еще вчера остался ночевать у Лизы. Это сестра моего мужа, ее-то мы и ждем.

Стоим возле подъезда. Вокруг скачут наглые белки, холодно. Белки в Америке не такие, как наши. У нас они добрые и рыжие, а эти черные и злые. Вместе с орехом запросто палец откусят! Мы, впрочем, не пробовали с ними заигрывать, верим на слово тем, кто пробовал.

В последний раз в Америке мы были в походе позапрошлым летом и примерно в том же составе. Только тогда мы гуляли по Палисейдс-парку, а сейчас в Харриман направляемся. Они очень похожи, так что нам без разницы. Тем более выбор зависит не от нас, все решает Рувим. Это он организатор всех походов и душа компании. Рувим в своем роде человек известный, один из участников нашумевшего в семидесятых годах дела об угоне самолета под кодовым названием «Свадьба». Никто тогда никуда не улетел, посадили всех, хорошо, что не расстреляли. Если что, имя я изменила, его совсем не так зовут.

На парковке, где мы назначили встречу, все уже собрались, только нас ждали. Познакомились с теми, с кем еще не были знакомы, и пошли. Погода была омерзительная! Холодно, ветрено и очень скользко! У многих были специальные «надевалки» на обувь, чтобы не скользить, кошки называются. Предмет этот для нас с мужем новый, потому что в Голландии гор нет, как и льда. Скользить не по чему. А здесь горы, да еще вчера прошел дождь и сейчас минусовая температура. Тропы обледенели, так что двое наших приятелей уже через полкилометра повернули обратно. Сказали, что сегодня кайф не тот. Со словами «give me your кошка по-хорошему» мы их тут же раздели, правда, только наполовину. По одной кошке на человека пришлось все-таки оставить, чтобы они спокойно могли дойти до машины без риска сломать себе ногу.

Насчет кошек, американская часть компании давно уже выучила это слово и иначе как по-русски это приспособление не называет. Отнятую амуницию нацепили я и Боря. Мы одни были неэкипированные, поскольку не успели обзавестись ничем походным. Да и зачем? Друзья и родные всегда приоденут и даже палку дадут.

Я знала, что в декабре в Нью-Йорке тепло не будет, поэтому еще из дома захватила для Бори шапку и перчатки. Он посмотрел на них утром и сказал, что это глупости. И что я зря их тащила, он это надевать не собирается. Ну и ладно! Пусть теперь ходит в этой дурацкой розовой шапочке в серую полоску, заботливо забытой кем-то из подруг в машине. Правда, он не глядя ее надел и когда потом увидел себя на фотографиях, то очень удивился. А в своих старых, я дико извиняюсь, говнодавах он прилетел из Голландии. Сказал, что для хайкинга сойдет, а Нью-Йорк его внешний вид тоже как-нибудь переживет.

Парк Харриман не имеет статуса национального, то есть управляется не федеральным правительством, а правительством штата. Назван в честь супругов Эдварда и Мэри Эверилл Харриман. Когда-то они владели этой землей, а в 1910 году отдали под парк. Но не просто так, а с условием не строить здесь тюрьму, что собиралось сделать правительство. Чтобы придать сделке еще более заманчивый вид, Харриманы выписали чек на один миллион долларов на содержание парка.

Харриман – второй по величине в штате, он находится в пятидесяти километрах от Нью-Йорка. На его территории – триста двадцать километров туристических троп, тридцать одно озеро и многочисленные ручьи.

Когда ручей замерзает – это красиво. Жалко, что мы не приехали сюда неделей раньше. Потому что на этом самом месте у замерзшего ручья в прошлое воскресенье наши друзья видели оленя. Все громко восхитились и начали его фотографировать. А когда олень ушел, сообразили, что сейчас время случек и встреча могла быть небезопасной. Хотя я не представляю, что может сделать такой миляга большой компании людей? Вот бизон – это да. О чем нам тут же поведал один из спутников. Прошлым летом он путешествовал по Штатам и в одном из национальных парков повстречался с бизоном. И сфотографировал его со вспышкой! Еле успел отпрыгнуть от испуганного животного.

Через пять километров показалось озеро. Летом на его берегу мы устраиваем пикники. Еще и купаемся, если рейнджеров поблизости нет. Если бы нас поймали, то удовольствие окунуться в заповедные воды обошлось бы нам в сто долларов. Сейчас озеро покрыто льдом, но по нему лучше пока не ходить – тонкий еще. Мы и не собираемся, нам бы на пенечек на берегу брякнуться и дух перевести.

Скоро Новый год, по этому поводу кто-то из компании прихватил елочную игрушку и повесил на ветку ближайшего куста. Мы разложили прямо на земле скатерть и достали из рюкзаков тарелки и продукты. Салаты, купленные в русском магазине, сырники, котлеты… В термосе не чай! Но чуть-чуть. Как не устает повторять Лиза, с этим хайкингом не похудеешь.

Пока мы общались и угощались, Нора забралась на большой камень у самой воды и уселась там с комфортом, подставив лицо к солнышку. Нора – это Борина тетя. Она живет в Бостоне и приехала в Нью-Йорк специально, чтобы нас повидать. Мы с Сашкой гостили в ее летнем доме на Кейп-Коде пару лет назад, замечательно провели время. Я спросила у нее про общих знакомых, особенно про Римму. Потрясающая женщина, я до сих пор под впечатлением от встречи с ней!

Судьба у нее такая, что только в книгах об этом писать1. Родилась в тридцатых годах в Америке в семье американки и нашего эмигранта. Когда ей исполнился год, родители уехали всей семьей в Советский Союз строить коммунизм. Отца сразу расстреляли, а их с мамой не тронули. В Америку они смогли вернуться только через шестьдесят лет.

Озеро и зимой очень красиво, а видели бы вы, каким оно бывает осенью! Вообще, считается, что самая красивая осень – в Новой Англии, на восточном побережье Атлантики. Не буду спорить, пока не увижу, но в Арканзасе, например, она тоже прекрасна. Да и здесь разве нет?

Мама дорогая! На противоположной стороне на лед выбежали мальчишки! И где же, интересно, ненормальные родители этих ненормальных детей? С замиранием сердца смотрим, как детишки бегут по потрескивающему льду, и прикидываем, что будем делать, если они провалятся. Слава богу, лед выдержал, но мозгов у них точно нет.

К машине возвращались по той же тропе, что шли туда, только на этот раз я не падала. Утром было более скользко и я навернулась аж два раза. Правда, падала только на одну сторону: на ту, где не было кошки. И в горы мы не полезли тоже по причине скользкости, у подножия шли.

Я даже не помню, что мы дальше делали в этот день. Приехали домой, с кем-то разговаривали на автомате, куда-то звонили, приходил кто-то… Сил наших, и эмоциональных, и физических, только на поход хватило. С трудом дождались ночи и отключились.

Приезжая в Нью-Йорк, все туристы, как правило, толпятся на Манхэттене. Мы не исключение и большую часть времени тоже там проводим. А где еще? Не в Бронксе же? А в этот раз получилось наоборот. В Манхэттене появлялись набегами, а Бронкс облазили почти весь. Во всяком случае, его приличную часть Ривердейл, где живут наши родственники. Почему-то считается важным упомянуть этот факт в разговоре с эмигрантами. Потому что, услышав слово «Бронкс», они начинают высокомерно морщить нос, а когда уточняешь, что имеешь в виду Ривердейл, то сразу говорят, что это же совсем другое дело.

По мне так разница лишь в том, что в Ривердейле можно гулять по ночам, а в той части Бронкса, что находится ближе к зоопарку, лучше даже днем не выходить из машины. Подъехал к зоопарку, заскочил в ворота – и считай, что ты в безопасности. Про безопасность я говорю с чужих слов, сама я там нигде, кроме зоопарка, не была. А он в Бронксе знатный! Один из крупнейших в мире и самый большой городской зоопарк в Штатах.